Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

качеству людей, представляет грозную силу, но в этом замечательном роде войск у нас много ещё недостатков. Главный из этих недостатков – авиация подготовлена к несложным видам боя, особенно большое отставание в полётах при сложных метеорологических условиях и на большой высоте. Огневая [подготовка], подготовка авиации [к полётам] на большой высоте и ночью низка. Оперативная и тактическая подготовка – в запущенном состоянии. Общевойсковые начальники и высшее командование этим делом плохо занимались, сторонятся, не помогают авиационным командирам, а последние зазнались, увлёкшись имевшимися успехами, не работают над собой и своими штабами.

До сего времени, несмотря на большой опыт, у нас нет авиационных уставов и наставлений по ведению боя. Нет инструкций о порядке ведения боя авиацией во взаимодействии с другими родами войск. Штабы авиационных соединений не перешли к нормальным занятиям и как органы управления ещё слабы.

Самым слабым местом в авиации является то, что налицо низкая дисциплина. Правительство и Народный комиссар приняли решительные меры в этом направлении, даются исчерпывающие указания по наведению порядка командующими войсками округов. Все авиационные начальники должны с полной настойчивостью и чётко провести указания Народного комиссара в жизнь. Это и послужит положительным моментом в перестройке боевой подготовки во всей нашей авиации.

Авиация в течение лета очень хорошо работала, но она работала в большинстве случаев по-старому, не перестроилась. Поэтому и результатов у неё меньше, чем в других родах оружия.

Народный комиссар настойчиво «притянул» авиацию к наземным войскам. Это и послужило началом совместной работы общевойсковых и авиационных командиров. Надо это закрепить, развить, предоставив больше возможности общевойсковым командирам и штабам совместно учиться. В настоящее время в авиации идёт большая организационная работа. Главное управление Военно-Воздушных Сил сделало многое, но это только начало. Авиации требуется большая помощь и, в первую очередь, со стороны командующих войсками округов».[305]

Генерал-лейтенант авиации, помощник начальника Генерального штаба по ВВС Я.В. Смушкевич тоже не приукрашивал ситуацию:

«…за истекший 1940 год Военно-Воздушные Силы плохо подготовились к выполнению сложных видов боевой работы, прежде всего, к ночным, слепым и высотным полётам. Надо сказать, что приказ Народного комиссара, который только что был зачитан, является основным условием и предпосылкой к оздоровлению наших Военно-Воздушных Сил».

Он также отметил негативную обстановку, создавшуюся в связи с кадровым составом ВВС. А ситуация к тому моменту складывалась таким образом, что в составе авиации порой насчитывалось менее 50 процентов рядовых лётчиков, при явном преобладании командного состава на всех уровнях. Например, в составе эскадрильи из 15 лётчиков служили: командир эскадрильи, два заместителя по строевой части, один – по политчасти, 4 командира звена (уже 8 человек). Обычно в эскадрилье имелся ещё и лётчик-адъютант, начальник] спецслужб, так что рядовых лётчиков в её составе насчитывалось всего 5–6 человек.

Не соответствовала современным требованиям и программа боевой подготовки, ориентированная в основном на ежегодно прибывавшие молодые кадры, но не учитывавшая первостепенную роль сложных видов боеподготовки, в первую очередь, для более старших и более опытных представителей лётного состава. Такое положение, сопряжённое с нехваткой бензина, приводило к тому, что ночные и слепые тренировочные полёты отсутствовали, и это поощрялось многими командирами, «страдавшими так называемой боязнью аварийности».

На том же совещании Я.В. Смушкевич предупреждал присутствовавших, что любой лётный экипаж, налетавший за год не более пяти-шести часов ночью, летать ночью не сможет, как не сможет и выполнять боевых заданий, требующих ночной аэронавигации, при условии одновременных полётов множества самолётов, в условиях затемнения и затруднённой ориентировки.

Основываясь на уроках Советско-финской войны, командование уже понимало, что важно научить военных лётчиков-истребителей бомбить по отдельным признакам, по обозначениям переднего края, по сигналам, которые даются с земли и т. д. Необходимо было добиваться, чтобы не было полётов ни одного лётчика-истребителя без стрельбы или воздушного боя, бомбардировщика – без бомбометания. А пока статистика по ночной подготовке была неутешительной.

Я.В. Смушкевич привёл такие цифры:

«Весь Ленинградский округ на бомбардировочной авиации налетал 141 час, т. е. то, что должны налетать 3 лётчика в год. Орловский округ налетал всего 36 часов, причём там есть 51-й полк, который ещё весной 1940 г. летал в Белоруссию. Этот старый полк ни одного часа не налетал ночью. У Закавказского военного округа немножко лучше, но и там ночная подготовка сводится почти к нулю. Весь округ налетал ночью только 331 час для бомбометания. Для поднятия ночной подготовки должны быть созданы ночные полки».

Анализ состояния боеспособности военной авиации лишь подтвердил, что необходимо было кардинально менять положение дел и безотлагательно решать наиважнейшие вопросы, которые могли бы реально изменить ситуацию в лучшую сторону. Это и проблемы с радионавигацией, не позволявшие осуществлять большие полёты, и необходимость отработки взаимодействия в условиях ночи.

Требовалось срочно решать вопросы с парашютным десантом: вслед за сбросовым десантом нужно отрабатывать посадочный десант. Нельзя было медлить и с созданием тыла для ВВС, а это наиважнейшие вопросы строительства аэродромов, обустройства связи, создания в приграничных районах запасов горючего и снарядов, и т. д.[306]

О действительном состоянии дел во вверенных им частях докладывали:

генерал-майор авиации, командующий ВВС Ленинградского военного округа А.А. Новиков, отмечавший, что в 1940 году его в округе летали только в дневное время. Поэтому в 1941 году намечено перейти и овладеть сложными полётами – ночью, в облаках и за облаками. Но при этом он не скрывал и удручающего положения с обеспечением авиатехникой: в 1940 году в ЛВО на один самолёт УТИ-4 приходилось 35 лётчиков. При этом, летать без дозарядки этот самолёт мог всего 45 минут. И при максимальной нагрузке в течение дня на этом самолёте можно было проверить подготовку не более, чем 10 человек.

А.А. Новиков подчёркивал, что для овладения сложными полётами крупномасштабно и по-научному необходимо оборудовать самолёты специальной аппаратурой и осваивать радиовождение.[307]

Самолёты И-16 (на переднем плане тип 28), в камуфляже, лето 1941 г.

План Боевого использования ВВС КБФ в интересах 8-й армии на 4 и 5 августа 1941 г.

Генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Прибалтийского особого военного округа Г.П. Кравченко подчёркивал важность овладения воздушным боем, считая, что данные в печати о большом количестве потерь самолётов на аэродромах не соответствуют действительности. Учитывая собственный опыт участия в боевых действиях на Халхин-Голе, Г.П. Кравченко считал, что основные потери противник будет нести в воздушных боях, а превосходство в воздухе будет определяться превосходством в количестве и качестве самолётов.[308]

Подробный анализ современного состояния авиатехники сделал в своём докладе «Военно-Воздушные Силы