«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья - Василий Алексеевич Игнатьев

своего, Митю. Митя с успехом кончил сельскую школу. У него был небольшой физический недостаток: бельмо на одном глазу. Он отличался изысканной деликатностью, вежливостью и тактом. За это, вероятно, его всегда, даже в его пожилом возрасте, называли любовно Митей.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 330–332.

Находится только в «пермской коллекции» воспоминаний автора. В «свердловской коллекции» отсутствует.

Александр Матвеевич [Кокшаров]

[1961 г. ]

Он был доморощенным ветеринаром и единственным в своём роде. Ветеринарное дело в Тече не было организовано до советской власти. Были «коновалы», которые выполняли только одну ветеринарную функцию: кастрировали жеребцов. Они имели какие-то наружные знаки отличия: бляху с изображением коня.

Александр Матвеевич занимался врачеванием. В номенклатуре болезней, которые он лечил, было всего два-три названия: ящур и «молосник». Бывало у лошадей, что их «схватывали мышки». Это бывало в жаркие дни, особенно у горячих «киргизов». Они начинали задыхаться от давления крови. Тогда прокалывали у них в носу вену и пускали кровь. Бывало, что лошади объедались какого-либо зерна: ржи или пшеницы. Их ставили в воду, чтобы охладить живот и не дать в нём зерну быстро увеличиваться и душить животное. В таких случаях Александр Матвеевич выступал консультантом. Для лечения Александр Матвеевич давал растворы каких-то трав, смазывал полость рта животных дёгтем. Не забыть такого случая в практике Александра Матвеевича, чему я был свидетелем. Случай этот только много позднее (дело было в моём детстве) я мог осмыслить и оценить. У нашего воронка по всем признакам был сап: у него из носа стекала какая-то вонючая гнойная жидкость. Лошадь скоро погибла. Александр Матвеевич исследовал у него полость рта, что-то протирал голой рукой, смазывал дёгтем. Как только его «Бог хранил», как принято было у нас, в Тече, в таких случаях говорить.

Александр Матвеевич не был лишён инициативы и изобретательности. Так, он организовал вблизи своего поля кирпичное производство, найдя, как он думал, подходящую глину, но кирпич он вырабатывал низкого качества, и предприятие скоро пришлось оставить.

Продолжателем его хозяйской землеробческой деятельности был только старший сын Николай. Второй сын – Иван погиб в первую империалистическую войну, а младший – Спиридон «ушёл в дом» соседа Михаила Ивановича, по прозвищу «косорылов» (у него была вывихнута челюсть), женившись на его дочери. Получилось это так потому, что хозяйство, бывшее когда-то крепким, стало хиреть, и Спиридон остался просто «не у дел», оказался лишним.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 320–321 об.

Находится только в «пермской коллекции» воспоминаний автора. В «свердловской коллекции» отсутствует.

Лебедевы

[1961 г. ]

С этой фамилией было несколько семей – однофамильцев, но с различными родословными и различными жизненными укладами.

I. Лебедевы-землеробы.

И. С. Тургенев в рассказе «Хорь и Калиныч» прекрасно изобразил хозяйственного Хоря и его хозяйство. Хорь, конечно, жил в других условиях, чем Лебедевы-землеробы. Он жил на «отрубе» при крепостной праве, а эти о крепостной праве ничего и «слыхом не слышали», а жили в условиях всё более развивающегося капитализма в России. Но роднит их с Хорем хозяйственная жилка, которую так ярко изобразил в своём рассказе И. С. Тургенев.

В Тече на славе были три брата Лебедевых-землеробов, которых называли крепкими мужиками: Фёдор Иванович, Иван Иванович и Андрей (или Алексей) Иванович. Фёдор Иванович жил не на главной улице, а на параллельной к ней второй улице. У него был пятистенный дом с шатровой четырёхcкатной тёсовой крышей. В дому были просторные сени с чуланом, просторные кухня и горница. Во дворе на переднем плане были крепкие, крытые тёсом «службы»: амбар, погреб, сараи с телегами и проч[ими] сельскохозяйственными принадлежностями. Справа стояла небольшая «малуха», а между ней и домом крепкие тёсовые ворота с заплотом. Перед домом – палисадник с сиренью и акациями. За передним двором был расположен второй двор с конюшнями, коровником, стайкой для овец, курятником, а за ним огород с баней. Сам Фёдор Иванович ещё не потерял силы, но главной силой был уже его сын – Степан Фёдорович. Семья была большая, особенно Господь Бог благословил девочками. У Фёдор Ивановича не было стада лошадей, как у Суханова, но 6–7 лошадей было, столько же коров, штук 15–20 овец. Куриц не считали. Засевала семья 18–20 десятин. Фёдор Иванович только что кончил в 1902 г. отбывать службу церковным старостой, но всё ещё сохранял традиционную для семьи набожность. Когда приходили к ним «с Богоматерью», то они заказывали шесть акафистов: и Иисусу Сладчайшему, и Богородице, и Николаю-угоднику, и Фёдору Стратилату и покровителям животных Флору и Лавру. Получалось целое богослужение. Читать акафисты приходил на помощь даже Евдоким Никитич. Семья была трезвенная и работящая. Придерживалась деревенских традиций: соблюдали посты, справляли праздники. Одевались по-деревенски хорошо. Сам Фёдор Иванович, будучи церковным старостой, носил кафтан их малюскина жёлто-коричневого цвета. Теперь из семьи остались в живых только дочь Степана Фёдоровича – Надежда Степановна, которая живёт в Копейске у каких[-то] родственников.

Андрей и Иван Лебедевы жили на главной улице, сначала отдельно, а потом хозяйства слились в одно у наследников Ивана. До сих пор в Тече сохранился деревянный на кирпичной фундаменте двухэтажный дом с железной крышей. У дома был полный комплект служб. В дому и вверху и внизу были кухни и по три комнаты. Последними владельцами этого дома были сыновья Ивана Ивановича – Василий и Николай. Василий потом купил соседний дом, а хозяином в прежнем доме был Николай. И Василий и Николай занимались сельским хозяйством, но скромнее, чем их отцы. Так, Николай до раскулачивания имел три лошади и засевал несколько оставленных ему десятин земли. Зимой он иногда приезжал в Свердловск и здесь подзарабатывал «извозом», перевозкой грузов. Он и был любителем пения, а любимым его песнопением была Херувимская «разонённая».

II. Лебедевы – оторвавшиеся от сельского хозяйства.

На главной улице против спуска на мост до сих пор стоит избушка Николая Фёдоровича Лебедева. Он был однофамильцем вышеуказанных Лебедевых. Около избушки уже в те времена – в конце 19-го и в начале 20-го [века] – не было пристроя, а был только небольшой огород. Николай Фёдорович был сапожником. Ремеслом этим он стал заниматься после того, как знаменитые Фалалеевы, жившие на Горушках, закрыли своё предприятие и куда-то уехали. Как сапожник, он был популярен и без работы не жил. Он уже мог шить обувь «с раном», со скрипом, а голенища делать «в гармошку». Подсобным предприятием у него была продажа «на вынос» злоказовского пива. Как и где удалось ему заполучить такое занятие