Совдетство. Книга о светлом прошлом - Юрий Михайлович Поляков

Экзаменационная комиссия снова оказалась в трудном положении. По правилам, побежденный соперник должен лежать на лопатках, а он висит в ветвях, как русалка, умоляя, чтобы его оттуда сняли и отправили скорей в родной Хазарстан.

– Четвер-р-рка, – каркнул Ворон-говорун.

Остальные согласились и призадумались. Случай-то небывалый. Да, Ыня не вырыл сундук, но он нашел по карте Заветный Дуб, а вот почему уснул – дело темное. Гусь, который потом за ним из ковша допил каплю кваса, упал без сознания, его сочли мертвым и даже ощипали. Очнулась домашняя птица, когда ее на огне палить стали. Вот уж гогота было! Теперь шьют облысевшему гусаку из холстины спецовку. Со вторым испытанием тоже непонятки: если бы Ыня попал в горошину и убил Комара-пискуна, случилась бы большая беда. Тот из-за своих размеров стал царем всех кровососущих насекомых, и те без сомнения захотели бы отомстить за гибель помазанника…

– Кого-кого? – не понял Хабидулин.

– Так царей иногда называют.

– Почему?

– А черт его знает, – пожал я плечами.

– Татарин, иди-ка сюда, объясню! – поманил его из угла Аркашка.

Ренатка со вздохом поплелся на экзекуцию, а я продолжил рассказ. Гибель царя означает резкое обострение международной обстановки. Кому это выгодно? Ясно – врагам Руси и определенным кругам Запада. С третьим экзаменом тоже без пол-литра хмельного меда не разберешься. Да, хазарин не лежит на лопатках, а висит на ветвях, проклиная тот день, когда поехал к нам обмениваться опытом. Разве это не победа? Конечно, не по правилам, а все-таки победа.

Получив три четверки, Ыня по всем обычаям должен был теперь сохой землю пахать, камни-валуны с полей таскать да сорные деревья корчевать… Но четверка четверке – рознь! Жалко все-таки могучего парня из богатырского сословия навсегда вычеркивать. Что же делать? Как беде помочь? Думали, судили-рядили, прикидывали хрен к носу… Наконец, мудрый Ворон-говорун каркнул:

– Похор-р-оныч!

– И то дело! – кивнул Добрыня.

– Идем к Похоронычу!

Так прозвали в Косогорске самого умного старца, тот давно уже лежал, готовый к смерти, в долбленой колоде на пуховой перине. Три раза в день ему стучали в крышку гроба, он отодвигал и забирал завтрак, обед и ужин – овсяный кисель, который, как говорит моя бабушка Аня, любую хворь лечит. Пришла комиссия к нему в избу и тоже вежливо постучалась. Похороныч удивился внеплановому посещению, но отозвался: «Мол, кто такие и чего надо от умирающего?» Извинившись, Василиса Премудрая объяснила, в какую сложную переделку попал ее любимый племянник, и попросила мудрого совета. Похороныч хмуро выслушал, долго думал, потом пожевал губами и молвил.

– Звать сего бестолкового отрока богатырем преждевременно. Пусть побудет пока подбогатырком Ыней. А чтобы стать Храбрыней, надобно ему совершить тридцать три подвига. Да будет так! – И захлопнул крышку, попросив впредь его без овсяного киселя не беспокоить.

Я потом не раз ругал себя за это сказочное число – 33! Ну, сказал бы: три, семь, тринадцать – на крайний случай. Черт меня за язык тянул! 33 подвига – это же чокнешься, пока придумаешь. Даже Геракла хватило лишь на двенадцать подвигов! Но делать нечего: слово не воробей.

31. Ночная почта

…Сочиняя на ходу семнадцатый подвиг, я впаривал пацанам про то, как Ыня на ковре-самолете устремился за Фантомасом, угнавшим истребитель последней модели. Злодей оглядывался и злорадствовал, издавая известный всему Советскому Союзу утробный смех: «Хэ-хэ-хэ!» Но он не знал: если три раза топнуть по ковру-самолету, дунуть-плюнуть и громко сказать: «Но-о, залетный!», он сразу же переходит на сверхзвуковую скорость. Ыня спрятал верного Комара-пискуна в боковой карман, чтобы не сдуло встречным потоком воздуха, и…

Но тут в дверь тихо постучали. Я на всякий случай замолчал. Стало слышно, как в тишине поскрипывают половицы, словно возвращая шаги, накопленные за день.

– Тихо! – скомандовал Жаринов. – Голубь, наверное, проверяет. Тяпнул стакан и прибежал позырить. Хитрый, сволочь.

– Не похоже, – засомневался Пферд.

– Зассыхин, узнай!

Засухин покорно встал, прошлепал босиком к двери, осторожно выглянул и скрылся в прихожей. В лунном свете его темный силуэт был словно очерчен серебристой каймой.

– Ну, что там? – раздраженно спросил тираннозавр, когда гонец вернулся.

– Почта! От девчонок!

Все встрепенулись, а некоторые даже вскочили с кроватей. Засухин осторожно, как тарелку горячего супа, держал в руках пилотку, набитую записками.

– Ого! Давай сюда! – приказал Аркашка.

В почту мы играли с девчонками нечасто. Занятие это увлекательное, даже захватывающее, но для него требуется особое настроение, насмешливо-грустно-мечтательное, что ли. Чаще всего переписку мы затевали, когда наползал долгий шуршащий дождь, тропинки размокали, футбольное поле покрывалось лужами, пахло влажной зеленью, с глянцевых листьев падали частые капли, а бабочки залетали в палату, чтобы переждать ненастье и высушить крылышки… Нас загоняли в корпуса, вовлекали в развивающие игры, втравливали в разные диспуты с очевидными выводами: ученье свет, а невежество – тьма, труд полезен, а лень вредна, друг не тот, кто медом мажет, а тот, кто правду в глаза скажет… Потом мелкими перебежками нас вели в клуб на какую-нибудь репетицию. Могли даже внеплановый фильм показать!

Переписку всегда начинают почему-то девчонки, женщины вообще любят выпытывать чужие чувства и мысли. «Как ты ко мне относишься?» Да если бы люди говорили друг другу всю правду про то, как кто к кому относится, началось бы сплошное безобразие – супруги развелись бы, а старые друзья перессорились. У нас есть дальние родственники – дядя Петя и тетя Зоя. Она, как выпьет лишнюю рюмку, сразу начинает выпытывать у всех, что о ней на самом деле думают. Только не врите! Но если кто-нибудь скажет ей честно, например, про новую прическу цвета рыжей мастики для паркета, тетя Зоя сразу впадает в истерику, выскакивает из-за праздничного стола и убегает в ночь, даже не попробовав утку с яблоками, а дядя Петя, на ходу обгладывая крылышко, бросается вслед за ней с воплем: «Зая, не делай глупостей! Они пошутили!» Ну и кому нужна такая правда?

Весточки от девчонок – это вчетверо сложенные тетрадные листки, на которых остается еще много места для ответа и даже для целой переписки. На каждом послании есть адрес, например «П-5», что означает: правый ряд, пятая кровать от двери. Или Л-7 – левый ряд, седьмая койка. Наверняка у девчонок есть план нашей палаты, и там указано, кто где спит. Гадом буду, они его нарисовали в самом начале смены, шпионки!

При свете