Опасная граница - Томас Дж. Барфилд

великим ханом в деле консолидации власти. Даже находясь при смерти, он рассматривал империю как принципиально неделимое и в первую очередь степное государство. Каждому сыну был предоставлен улус (личная территория) в степи. Потомки Джучи получили в наследство северозападные территории и кипчакскую степь. Угедэй, видимо, унаследовал район Алтая и верховьев Енисея, в то время как Чагатай занял долину реки Или. Толую как младшему сыну достались древние коренные земли монголов. Эти улусы никогда не были четко разграничены, поэтому существуют определенные разногласия по поводу их действительных размеров, однако первоначально они располагались достаточно близко друг к другу и не охватывали всю территорию империи. При распределении земель Чингис не раскалывал империю, поскольку он выделил своим сыновьям в качестве личных слуг только по 4000 семей. В отличие от тюрков, монголы никогда не допускали дробления ханского титула. Существовал только один законный великий хан Монгольской империи, который должен был управлять своей наследной державой как представитель всей императорской фамилии. Чингис лишь хотел обеспечить своих сыновей пастбищными землями; богатые же земли с оседлым населением, захваченные в результате завоеваний, оставались под контролем великого хана и управлялись специальными имперскими чиновниками. Жалованные земли и их население позднее составили основу отдельных монгольских ханств, но это произошло уже в период правления Угедэя и его преемников. Когда Чагатай, например, попытался установить личную власть над Трансоксанией, он получил выговор от Угедэя за превышение полномочий. Однако впоследствии Угедэй передал Трансоксанию Чагатаю в качестве личного удела, который позднее стал основой Чагатайского ханства. Тем не менее при жизни сыновей Чингис-хана центральная имперская власть всюду признавалась[271].

Выбор в пользу Угедэя давал ему и его потомкам значительные преимущества, однако Толуй унаследовал личное войско отца, что сделало его исключительно могущественным. Чингис-хан объявил:

Дело престола и царства — дело трудное, пусть им ведает Угедэй. А всем, что составляет юрт, дом, имущество, казну и войско, которые я собрал, — пусть ведает Толуй[272].

Таким образом, существовал баланс сил между сыновьями. Толуй сохранил огромное личное влияние в качестве командующего армией. Чагатай, проигравший на имперском уровне, унаследовал одни из лучших земель империи, включавшие в себя богатые города Трансоксании и великолепные пастбищные угодья для скотоводов. Джучи, который был не в ладах с Чингис-ханом, оставил своим преемникам меньше всех, однако Угедэй, разгромив в 1234 г. династию Цзинь, направил монгольскую армию на запад, чтобы помочь Бату, наследнику Джучи, в расширении подвластной Джучидам территории. Получив поддержку из центра империи, Бату завоевал огромную русскую степь, переходившую на западе в Среднеевропейскую равнину, и основал ханство, равное по масштабам любому другому в составе империи.

Смерть Угедэя в 1241 г. знаменовала собой окончание правления поколения сыновей Чингис-хана. Толуй умер еще на раннем этапе правления Угедэя (вероятно, был отравлен[273]), а Чагатай пережил Угедэя всего на несколько месяцев, что породило споры о кандидатуре следующего великого хана. Соперниками уже были не родные братья, а своенравные и упрямые кузены. Двумя основными вопросами были: станет ли преемником Угедэя представитель его линии, и если да, то будет ли он признан?

Было совершенно неясно, останется ли власть в руках линии Угедэя, поскольку Чингис-хан объявил его своим наследником, но не наделил его потомство какими-либо династическими правами. Согласно принципу наследования по боковой линии, престол мог перейти к сыновьям Джучи, которые были самыми старшими наследниками в следующем поколении; если же его линия отвергалась из-за подозрений в незаконнорожденности, тогда наиболее предпочтительными кандидатами в наследники становились сыновья Чагатая. Памятуя о правах младшего сына на наследование престола, можно было поставить вопрос и о передаче власти старшему сыну Толуя, который унаследовал коренные земли и войско основателя империи. С меньшим успехом, в соответствии с принципом наследования по боковой линии права на престол мог предъявить и брат Чингис-хана Темуге-Отчигин, который являлся старшим представителем Чингисова дома и был старше своих соперников на два поколения, хотя он, конечно же, не был потомком Чингисхана.

Сыновья Угедэя настаивали на признании принципа линейного наследования власти, по которому престол доставался одному из них. Признание такого принципа имело бы широкие последствия, поскольку в будущем оно могло привести к исключению других родов из числа возможных наследников и созданию династической традиции, в которой исключительная роль принадлежала бы потомкам Угедэя. Ситуация осложнялась еще и тем, что Угедэй прочил в преемники внука. Первоначально он хотел сделать наследником своего третьего сына Кучу, однако, когда последний умер, назначил преемником его сына Ширемуна. Таким образом, из числа наследников исключался старший сын Угедэя Гуюк и его второй сын Кудэн, которого Чингис-хан однажды назвал будущим великим ханом.

После смерти Угедэя его старшая жена Торегене стала регентшей. В соответствии с традицией, она должна была править до созыва хурилтая и избрания нового великого хана. В то время многие важные лица Монгольской империи находились в Европе, участвуя в военных кампаниях Бату. Везде им сопутствовал успех, сопровождаемый, однако, постоянными внутренними разногласиями, которые позднее проявились в борьбе за наследование. В частности, Гуюк, старший сын Угедэя, и Бури, один из внуков Чагатая, серьезно конфликтовали с Бату. В связи с этим императору стали поступать жалобы, и попавший в опалу Гуюк был отозван в Монголию. По смерти Угедэя военная кампания в Европе закончилась и Бату также отправился в Монголию. Поскольку Гуюк был отозван ранее, у него было преимущество и он поспешил первым прибыть в монгольскую столицу Каракорум. Близость к центру власти была большим преимуществом перед соперниками, и, прибыв в столицу, Гуюк мог рассчитывать на более эффективное отстаивание своих прав и прав своей семьи. Необходимость спешки стала очевидной, когда столицы достигла весть о том, что брат Чингис-хана Темуге выступил в поход с огромной армией. Последний намеревался сам захватить престол, но колебался, встретив сопротивление, и в конце концов отступил, услышав, что Гуюк уже прибыл в столицу. Вдова Угедэя Торегене, будучи регентшей, не собиралась следовать воле мужа и возводить на трон Ширемуна. Вместо этого она организовала заговор, чтобы отстранить его от власти и возвести на престол своего сына Гуюка. Полномочия регента способствовали ей в решении этой задачи. Имея доступ к казне, она делала подарки влиятельным лицам, чтобы последние поддерживали Гуюка. Она также издала указы, по которым противники Гуюка лишались своих должностей, что позволило ей непосредственно руководить империей. К 1245 г., когда был созван хурилтай, Гуюк уже обладал всеми преимуществами для того, чтобы стать великим ханом. С учетом политических реалий Ширемун и Кудэн вынуждены были отойти в сторону, и престол занял Гуюк. Решение отклонить выбор Угедэя было юридически обосновано