Конфликт, война и революция: Проблема политики в концепциях международных отношений - Пол Келли

корни, в отличие от Великой империи Мин, которую она разгромила и сместила. В период своего расцвета, в XVIII в., империя Цин активно проводила экспансию и сумела дойти до Центральной Азии, установив сюзеренное правление в Тибете и в значительной части современной Мьянмы. Эта густонаселенная и богатая империя обладала самой долгой непрерывной литературной традицией, а также бюрократией и системой образования мандаринов, представлявшимися существенными элементами государства Цин. Однако в XIX в. имперское государство вступило в период упадка, завершившийся в 1912 г. развалом, который часто связывают с постоянными атаками все более усиливающихся западных имперских держав, а также соседней Японии, особенно после успешной революции Мэйдзи, когда она превратилась в современное военное государство. Однако долгий упадок Китая и развал империи – более сложные процессы, коренившиеся во взрывном росте населения, фискальном кризисе и экономике, не прошедшей индустриализацию. Войны XIX в., которые в основном вела Британия, стремившаяся расширить торговлю наркотиками в Китае (так называемые Опиумные войны), стимулировали определенные реформы, прежде всего в армии. Однако катастрофическое поражение недавно модернизированной армии Цин в войне с японцами в 1895 г. привело к потере Тайваня и росту японского влияния в Северной Корее, что для династии Цин стало началом конца. В итоге династия, еще больше ослабленная иностранной интервенцией после популистских Боксерских восстаний против иностранцев в 1900 г., пала в 1912 г. Она была заменена неустойчивым республиканским режимом, правившим на общенациональном уровне, однако на местах власть сохранялась у отдельных военачальников. Образование и воспитание Мао были тесно связаны с интеллектуальной и политической борьбой, начавшейся в этот период.

Хотя империя Цин в XVIII в., в период своего расцвета, была богатой и сильной, Китай оставался преимущественно сельской страной, и к 1900 г. крестьянский мир почти не отличался от того, в каком обычные китайцы жили столетиями. Мао родился в провинции Хунань, а не в городе на Восточном побережье, и потому в детстве он практически не сталкивался с происходившей тогда медленной индустриализацией или же с западным влиянием, связанным с деятельностью миссионеров и торговлей. Ритм жизни определялся природой, давно сложившейся культурой и обычаями китайской крестьянской жизни, которые впоследствии сыграют важную роль в подходе Мао к марксизму-ленинизму, в его собственной революционной мысли, а также в его практике, использованной им к концу жизни. Для немногих более обеспеченных людей важную роль в социальной мобильности играло образование, необходимое в этой преимущественно конфуцианской культуре. Именно классическое литературное образование – вот что давало доступ к бюрократии Цин, а не современное или техническое образование.

Образование Мао включало обучение традиционному литературному канону, которое позволило ему стать выдающимся поэтом. Однако в школах Шаошаня (столицы провинции Хунань) он никогда не культивировал навыки традиционного гуманитария. Свои поиски знания он не ограничивал ни классической литературой, ни новыми западными знаниями, в частности недавно переведенными в Китае работами Адама Смита, Чарлза Дарвина и Герберта Спенсера. Мао, освобожденный от требований крестьянской жизни, когда его отец немного разбогател, продолжил свое образование, прерванное краткой службой в республиканской армии. В августе 1918 г. он прибыл в Пекин, где начал работать помощником в библиотеке Пекинского университета. В следующие годы Мао регулярно ездил из Пекина в Шаошань и обратно и тогда же познакомился с работами Маркса, приобретя интерес к революционному социализму. Он участвовал в организации новой Коммунистической партии Китая, которая руководилась из Москвы Коммунистическим интернационалом. В начале и середине 1920-х годов Мао занимался организационной деятельностью и исследованиями крестьянства, тогда как его партия образовала Народный фронт вместе с Гоминьданом (Китайской национальной партией) Сунь Ятсена.

Эта временная коалиция оставалась неустойчивой и развалилась, когда в 1927 г. на смену умершему Сунь Ятсену пришел Чан Кайши. Последний объединился с полевыми командирами, пытаясь разгромить коммунистов, что стало началом долгой гражданской войны, закончившейся образованием однопартийного государства, то есть Народной Республики, в 1949 г. За это время Мао стал вождем Коммунистической партии, особенно после Великого похода, когда партия, спасаясь от армий Гоминьдана, перевела свои военный и политический штабы вместе с основными вооруженными силами и личным составом из более развитого Юго-Восточного Китая в сельский Северо-Западный регион. В мифологии нового партийного государства это событие стало знаковым, а сам Мао показал себя в качестве харизматического лидера, а также теоретика революции и особенно революционной войны. Мифология Мао как революционного лидера для западных читателей была блестяще отражена, а может быть, и создана канадским журналистом Эдгаром Сноу в его книге 1938 г. «Красная звезда над Китаем». После изгнания японцев в 1945 г. возобновилась китайская гражданская война, которая закончилась в 1949 г., когда коммунисты заняли весь Китай, изгнав остаток войск Чан Кайши на Тайвань.

Мао, подобно Сталину и в гораздо большей степени, чем Ленин, стал вождем партийного государства, главным символом революции 1949 г., однако, в отличие от Сталина, он не мог пользоваться такой же гигантской властью и влиянием, не опираясь на своих союзников и сподручных. В течение 27 лет, вплоть до своей смерти в 1976 г., его отношения с остальной частью партии и его позиция вождя оставались неоднозначными и не сводились к диктатуре. За эти годы произошла быстрая модернизация и индустриализация страны, которая привела как к огромным экономическим переменам, так и к разрухе, насилию и голоду во время «большого скачка вперед», то есть сельской коллективизации, произошедшей в 1957–1960-х годах.

Представления Мао о крестьянской войне прошли проверку (что, правда, привело к большому числу жертв) в отпоре, данном контингенту ООН (под предводительством США) во время Корейской войны (1950–1953). Смерть Сталина, которого сменил Хрущев (1894–1971), означала серьезный разрыв в коммунистическом мире и превращение китайского коммунизма в точку притяжения для революционеров всего мира. Последнее десятилетие жизни Мао было отмечено «культурной революцией», когда массы и особенно молодежь натравили на засидевшихся руководителей партии. Вооружившись «Красной книжицей», молодежь, которую провоцировали на гигантских митингах, стала источником революционной ярости и насилия, обращенного против всех аспектов общества, в том числе и внутри самой партии. Начальников убивали или подвергали издевательствам и переобучению («критике»), часто для них заканчивающемуся увечьями. Также насилие распространилось и в обычной жизни, когда дети стали доносить на своих родителей, ученики в школах – разоблачать и иногда даже убивать учителей. «Буржуазные» профессии – в науке, интеллектуальном труде и культуре – попали под особое подозрение, университеты и другие институты закрывались, а их сотрудников отправляли на сельские работы. С точки зрения многих внешних аналитиков, высвобождение этого революционного насилия лишь подтверждало экстремизм коммунистической идеологии. Другие же считали идею тотальной революции поистине вдохновляющей, например такого мнения могли придерживаться группы, стремившиеся свергнуть колониальное правление в Юго-Восточной Азии, или же западные радикалы, поставившие под вопрос культурную гегемонию капитализма [Lovell, 2019]. После смерти Мао и падения «банды четырех» – клики, правившей в его поздние годы, – новый руководитель партии Дэн Сяопин начал процесс экономической либерализации, превратившей Китай в глобальную экономическую державу. Довольно спорный вопрос – в какой мере наследие Мао было важным для правления Коммунистической партии Китая (КПК) в более поздний период, однако Китай определенно остается партийным государством. За пределами Китайской Народной Республики стиль политики Мао по-прежнему имеет значение, что особенно очевидно в силу развития политического популизма.

Наследие Мао как политического деятеля бесспорно, как бы его ни оценивать. Однако его наследие как политического мыслителя не столь однозначно, особенно за пределами Китая. Если Ленин, Троцкий, Грамши и другие марксисты по-прежнему фигурируют в библиографиях западных диссертаций, что объясняется многочисленными волнами академического ревизионизма, которые то спасают их от суда истории, то признают моральными чудовищами, то работы Мао изучены намного хуже. В значительной степени это связано с отсутствием качественных переводов и относительно небольшим числом исследователей, говорящих на китайском. Хотя Мао был плодовитым писателем, он не внес существенного вклада в основные вопросы марксистской теории, предпочитая ссылаться на классические тезисы Ленина и Сталина. На его работы существенно повлиял культурный и исторический опыт Китая: Мао был прилежным исследователем классической китайской мысли, хотя в полемике часто принижал ее значение. К тому же он сам был выдающимся поэтом. Его наиболее влиятельные работы – это в основном обращения к партийным организациям и речи, на основе которых трудно