Конфликт, война и революция: Проблема политики в концепциях международных отношений - Пол Келли

из камня, увенчанные резными головами, а иногда и с резными гениталиями, – они использовались для обозначения границ и часто ставились за пределами дома, чтобы отогнать злых духов. До отправки Афинской экспедиции все гермы были повреждены, а сам этот акт осквернения посчитали попыткой подорвать экспедицию и уверенность афинян. Алкивиад был обвинен в соучастии в этом акте, однако суд над ним отложили, чтобы не задерживать экспедицию. Позднее он был отозван, однако отказался исполнять приказ и дезертировал в Спарту. Независимо от того, был ли Алкивиад на самом деле вовлечен в этот любопытный акт, то, как он был использован его противниками, служит дополнительной иллюстрацией распространения фракционности в афинском демосе и неустойчивости системы руководства.

В результате провала Афинской экспедиции в Сицилии и вмешательства персов в войну на ее более позднем этапе Алкивиад поддержал олигархический переворот против демократии. Переворот, однако, сам потерпел поражение, поскольку олигархия была смещена. Однако в подробном обсуждении внутренней машинерии афинской политики Фукидид приводит доказательства напряжения между популизмом как временной волей большинства и принципиальным следованием идеалу демократии. Реальность и идеал вступают в конфликт, когда нет принципиального сильного лидера, способного объединить многие фракционные и индивидуальные интересы, сформировав из них единый народ.

Шаткость демократии прямо связывается с экономическим неравенством и стремлением богачей обезопасить свои интересы от народной политики, готовой потратить их богатства или рискнуть ими, тогда как бедные классы видят в завоеваниях и империи возможность для личного обогащения и продвижения. Но есть и другой аспект слабости демократии как инструмента эффективной международной политики. Он иллюстрируется критикой демократии Клеоном во время митиленских споров. Он не только выдвигает аргумент о законности сурового наказания, но и тратит много времени на критику того, как искусная риторика способна переубедить демос, который может в таком случае действовать против своих интересов. Эффективный политический курс, каковым является, например, стратегия Перикла, требует постоянства в его исполнении и не допускает постоянного пересмотра в свете перемен в балансе сил, вызванных разными событиями. То, что в некоторых вопросах внутренней политики могло бы оказаться достоинством, грозит подорвать стратегию и холодное преследование национальных интересов. Ирония в том, что Фукидид рисует нелицеприятный портрет Клеона, подчеркивая его нетерпеливость, резкость и вульгарность, но по крайней мере в этой части своего выступления Клеон выражает озабоченность, которая не раз замечается в изложении афинской стратегии в период после Перикла.

В конце Фукидид предполагает, что демократия не слишком хорошо подходит для войны, международных отношений и управления империей. В самом деле, мы также можем сделать вывод, что стремление к империи усугубляет фракционность и подрывает демократию. Сегодня это может показаться не такой большой проблемой, если тезис о демократическом мире работает, но мы должны помнить о том, что Фукидид приводит примеры демократических государств, нападающих на другие демократии, причем этот тезис усложняется наличием таких имперских демократий, как Афины, или же современных государств-гегемонов. Если мы попытаемся опровергнуть Фукидида, указав на триумф современных демократических государств в «хороших» войнах (Рузвельт и Черчилль во Второй мировой войне), мы также должны понять его мысль о том, что демократический успех зависит как от характера лидеров, так и от приоритета социально-экономического равенства. Даже в этих примерах, для нас почти современных, мы можем видеть, как быстро демос способен изменить свое мнение и насколько важно им мудро руководить. Этот вывод особенно убедителен в свете недавнего подъема популизма в стабильных западных демократиях и тех вызовов XXI в., с которыми столкнулся международный порядок, сформированный после Второй мировой войны. Современные демократические государства, особенно либеральные или представительские демократии, стремятся решать проблему важности и в то же время неопределимости мудрого руководства тщательно проработанным институциональным устройством, таким как равновесие властей, закрепленное конституцией, или периодическими выборами, позволяющими менять партии и руководящие элиты. Однако даже это обращение к институтам зависит от характера и достоинства политических лидеров, поскольку никакой политический порядок не может быть обособленным механизмом, не зависящим от мотивов движущих его частей, будь они отдельными лидерами, социальными классами, фракциями либо (как в международной области) отношениями между народами или нациями. Демократия предполагает по крайней мере то, что лидеры мотивированы угрозой бесчестия и позора. Когда же лидер оказывается по-настоящему бесстыдным, довольно трудно усмирить исполнительскую власть, если нет сдерживающего ее политического противовеса.

Ранее я утверждал, что, хотя Фукидид – историк, мы можем найти в его истории вклад в мысль о международной политике, значимый не только для его времени, но и для нас, мысль о важности истории как испытательного полигона для теорий и гипотез. Хотя обычно Фукидид определяет проблемы, которые станут центральными в более поздних спорах, но не предлагает теорий, которыми они бы решались, он, возможно, оказал весьма существенную услугу более поздним теориям, предметом которых является сфера международных отношений. Было бы несправедливым сводить его тонкую и сложную историю к ряду вечных проблем, исследуемых пришедшими вслед за ним учеными. Но в то же время верно то, что именно сложные вопросы, открытые великими мыслителями, а не умные ответы – вот что определяет величие подобного текста. Каждая эпоха и каждое поколение может попытаться ответить на свои собственные политические вопросы, однако по-настоящему великими являются тексты, неизменно эти проблемы определяющие. Философ А.Н. Уайтхед отметил: «Наиболее правдоподобная общая характеристика европейской философской традиции состоит в том, что она представляет собой серию примечаний к Платону» [Уайтхед, 1990, с. 32]. Тогда как в контексте теории международных отношений не будет преувеличением еще более смелое утверждение, если заменить имя Платона на Фукидида (и снять отсылку к Европе).

Библиография

ИСТОЧНИК

Фукидид (1981). История. Л.: Наука.

КОММЕНТАРИИ

Аллисон Г. (2019). Обречены воевать: США, Китай и ловушка Фукидида. М.: АСТ.

Даль Р. (2000). О демократии. М.: Аспект Пресс.

Кант И. [1793] (1994). К вечному миру. Философский проект // Собр. соч.: в 8 т. М.: Чоро. Т. 7.

Клаузевиц К. (1998). О войне. М.: Логос; Наука.

Коллингвуд Р.Дж. (1980). Идея истории. Автобиография. М.: Наука.

Льюис Д.М., Бродмэн Дж., Дэвис Дж. К., Оствальд М. (2014). Кембриджская история древнего мира. Т. 5: Пятый век до нашей эры. М.: Ладомир.

Уайтхед А.Н. (1990). Избранные работы по философии. М.: Прогресс.

Фридман Л. (2018). Стратегия. М.: Кучково поле.

Штраус Л. (2021). Город и человек. СПб.: Владимир Даль.

Bell D. (2018). Realist Challenges // R. Eckersley, C. Brown (eds). Oxford Handbook of International Political Theory. UK: Oxford University Press. P. 641–651.

Boucher D. (1998). Political Theories of International Relations. UK: Oxford University Press.

Howard M. (2002). Clausewitz: A Short Introduction. UK: Oxford University Press.

Ikenberry G.J. (2020). A World Safe for Democracy. USA: Yale University Press.

Kagan D. (2009). Thucydides. USA: Viking Penguin.

Mearsheimer J.J. (2018). The Great Delusion: Liberal Dreams and International Realities. UK: Yale University Press.

Morley N. (2014). Thucydides and the Idea of History. UK: I.B. Tauris.

Oakeshott M. (1975). On Human Conduct. UK: Basil Blackwell.

Strauss L., Cropsey J. (1987). History of Political Philosophy. USA: University of Chicago Press.

ТЕКСТЫ ФУКИДИДА В ОТКРЫТОМ ДОСТУПЕ

https://openlibrary.org/books/OL5471702M/History_of_the_Peloponnesian_War

Глава 3. Блаженный Августин. Проблема мира в мире насилия

Августин считается одним из наиболее влиятельных мыслителей христианской эпохи. Он важный источник идей о природе политики, войны и мира, а также критики теорий исторического прогресса. Политическое мышление Августина исследуется в обзоре его теологии и влияния его понимания христианского нарратива искупления на представления о природе, объеме и претензиях политической и моральной власти. Основной вопрос в том, к чему именно стремится христианство как доктрина – к утопическому и пацифистскому представлению о политических отношениях или же к политике и международным отношениям, которые лучше понимать как определенную разновидность реализма? Мысль Августина имеет ключевое значение для развития теории «справедливой войны», она оказала существенное воздействие на развитие христианского