Политические сочинения. Том III. История политических институтов - Герберт Спенсер

прошлого и теперешнего быта обществ в различных местностях и у различных народов такого происхождения божеств из духов-покровителей. Здесь нам остается указать на усиление политического главенства, неизбежно затронутого таким положением дела.

Происхождение от правителя, который при жизни своей отличался своим превосходством над остальными и дух которого после смерти продолжает внушать страх до такой степени, что ему воздается поклонение в большей степени, чем всем остальным духам предков, такое происхождение усиливает и поддерживает власть его потомка двумя путями. Во-первых, потомок считается унаследовавшим от своего великого прародителя большую или меньшую часть его отличительных свойств, признаваемых сверхъестественными и послуживших к упрочению за ним власти; во-вторых, он, принося жертвы своему великому прародителю, считается в силу этого поддерживающим с ним такие сношения, которые обеспечивают за ним божеское содействие. В описании Канона Калловейя племени амазулу мы находим указание на влияние, оказываемое таким убеждением. Там говорится: «Итонго (дух предка) живет с великим человеком и говорит с ним»; затем, рассказывая о знахаре, описание прибавляет: «Вожди из дома Узулу не дозволяют обыкновенному смертному даже и говорить о том, что он может иметь власть над небом, так как сказано, что власть принадлежит только главе этой местности». Эти факты дают нам возможность к точному объяснению других фактов, подобных нижеследующему, а именно, что власть земного владыки усиливается при предположении его связей с небесным владыкою; этот небесный владыка есть или дух самого отдаленного предка, считаемого основателем известного общества, или дух воинственного завоевателя, или же дух чужеземного владыки. О вождях кукисов, потомках индустанских авантюристов, мы читаем: «Все эти райи предполагаются происходящими из одной ветви, которая признается ведущей свое начало от самих богов; поэтому особа их окружается большим почетом и почти суеверным поклонением; их приказания во всех случаях составляют закон». О таитянах Эллис говорит: «Бог и король владеют сообща властью над подчиненною им массою человеческого рода. Король иногда служит олицетворением бога… Короли на некоторых островах считаются потомками богов. Их особы были всегда священны». По словам Маринера, «торитонга и веачи (наследственные вожди божественного происхождения) считаются потомками тех главных богов, которые когда-то посетили острова Тонго». В древнем Перу «инка давал понять своим подчиненным, что все, что он делал по отношению к ним, делалось им по приказанию и откровению, полученному им от своего отца Солнца».

Такое усиление естественного могущества при помощи сверхъестественного доходит до крайних пределов в том случае, когда правитель в одно и то же время представляется и потомком богов, и самим богом; такое соединение свойств божественных и человеческих часто встречается у племен, которые не различают, как мы, божественного начала и человеческого. В примере, только что приведенном нами из жизни Перу, встречается именно факт этого рода. То же самое видим мы и у древних египтян. «Монарх был представителем божества на земле и был из той же субстанции», и не только делался во многих случаях богом после смерти, но и при жизни пользовался божескими почестями; доказательство этому мы можем найти в нижеследующей молитве к Рамзесу II: «Когда они явились к королю… они пали ниц и воздыманием рук своих молились королю. Они восхваляли этого божественного благодетеля… говоря таким образом: «Мы предстали перед тобой, владыка неба, владыка земли, владыка времени, жизнь всего мира… ты владыка благоденства, творец жатвы, ты создаешь нас, смертных, и придаешь нам форму, ты распределяешь дыхание жизни между всеми людьми… ты одухотворитель целого сонма богов… ты даешь форму великому и создаешь малое… ты наш господин, наше солнце; твои слова, исходящие из твоих уст, дают жизнь Туму… даруй нам жизнь твоими руками… и дыхание для наших ноздрей».

Эта молитва приводит нас к замечательной параллели. Могущество Рамзеса, выказанное им во время его завоеваний, считалось до такой степени высоким, что он описывается здесь не только как правитель земли, но и как правитель неба. Подобное же королевское могущество наблюдается и в двух ныне существующих обществах, в которых абсолютизм остался нетронутым: это именно в Китае и Японии. Как мы уже указывали выше в трактате «Обрядовые учреждения», китайский император и японский микадо имеют такую власть над небесными обитателями, что они могут переводить их из одного ранга в другой по своему произволу.

Что такое усиление политического главенства путем приписываемой вождю божественности или божественного происхождения (от обоготворенного прародителя племени или от других, более высоких божеств) имело также место у древних греков, настолько известно, что не требует доказательства. То же самое существовало и у северных арийцев. «Согласно верованиям древних язычников, родословная саксонских, английских, датских, норвежских и шведских королей – весьма вероятно, также и вообще всех германских и скандинавских – возводилась или до Одина, или до ближайших его сотоварищей, или до его героических сыновей».

Далее следует заметить, что правитель божественного происхождения, который обыкновенно также бывает и верховным жрецом, пользуется более существенной сверхъестественной помощью, чем такой правитель, которому приписывается только магическая сила. Ибо, во-первых, те невидимые деятели, которых призывает маг, не занимают, по мнению массы, особенного высокого места в ряду других божеств, между тем как потомок божества пользуется помощью высшего невидимого деятеля. Во-вторых, одна форма влияния над внушающими боязнь сверхъестественными существами склонна более, чем другая, сделаться постоянным атрибутом правителя. Хотя у чибхасов[91] мы и находим пример передачи магической силы преемнику, «хотя кацик Сагамозо и обнародовал, что он (Бохика) сделал его наследником всех своих божественных свойств и что он, Сагамозо, имеет такую же силу заставлять идти дождь по своему произволу» и давать здоровье или насылать болезни (утверждение, пользующееся у народа доверием), во всяком случае такие примеры составляют ни больше, ни меньше как исключение. Говоря вообще, вождь, связи которого со сверхъестественным миром ограничиваются пределами связей чародея, не передает их своим наследникам и не может вследствие этого образовать династию сверхъестественного происхождения, как это бывает в случаях вождей, происходящих от богов.

§ 478. Теперь, разобрав различные факторы, принимающие участие в установлении политического главенства, рассмотрим самый процесс кооперации в его последовательных стадиях. Необходимо отметить ту истину, что последовательные явления, встречающиеся в простейших группах, наблюдаются обыкновенно в той же последовательности и в сложных группах, а затем и в группах вдвойне сложных.

Подобно тому, как в простой группе прежде всего наблюдается нами такое состояние ее, когда не существует главенства, так точно и при соединении простых групп, уже имеющих своих политических глав, обладающих слабой властью, первоначально не имеется политического главы. Примером такого состояния могут служить чинуки. Описывая их, Льюис и Клерк говорят: «Когда эти семьи постепенно