Царь собственной персоной - Роман Баданин

Фрейдзон не начал судиться в Нью-Йорке за свою долю в «Совэксе». Вдобавок к иску Фрейдзон дал несколько откровенных интервью о том, как Путин вел дела в 90-х. «Я знаю от своего партнера (Скигина), что Путин потребовал доли в нашем бизнесе. Сначала он хотел 15 %, но удалось сбить до четырех. Разумеется, это не было зарегистрировано в каких-либо официальных документах», — так Фрейдзон описал расширение состава акционеров «Совэкса»269. В этой фразе есть кое-что важное о Путине того времени. Мало того, что он удовольствовался очень миноритарной долей в компании. Бросается в глаза то, что Путин легко и весьма существенно снизил свои требования. Конечно, годы спустя торговаться с ним не смогут не то что региональные бизнесмены — даже богатейшие российские олигархи. А тогда, в середине 90-х, он не гнушался любым дополнительным заработком, который давала его чиновничья должность. Как сформулировал сам Фрейдзон, когда один из авторов этой книги в последний раз встречался с ним в Нью-Йорке, Путин тогда старался «не пропускать ничего мимо рта».

«Несун» — уникальное сленговое слово, которое активно использовалось в русском языке примерно десятилетие. Так государственная пропаганда клеймила тех, кто несет что-то со своего рабочего места — то есть ворует у государства, потому что другого работодателя в СССР не было. Это слово закономерно вошло в оборот на закате СССР, когда в стране нарастали экономические проблемы, и разом исчезло, как только Союз рухнул вместе с монополией государства на собственность.

Журнал «Крокодил», № 33, ноябрь 1983 г.

Но феномен, скрывавшийся за словом, никуда не делся. Путин в 80-х наверняка читал в советской прессе фельетоны о несунах, а в 90-х сам таким стал.

В истории компании «Совэкс» было еще кое-что важное. На примере этого бизнеса Владимир Путин впервые познакомился с тем, как работает офшорная экономика. По должности ему уже тогда полагалось быть патриотом, человеком, заботящимся о процветании родного города и родной страны, но на деле все обстояло совсем не так. Выручка «Совэкса» оказывалась на счетах компании «Горизонт», которую зарегистрировали в Лихтенштейне — это самый известный офшор в континентальной Европе. В «Горизонт» поступали не только деньги Путина — на долгие годы эта фирма стала окном, через которое средства из России в Европу выводили крупные криминальные группировки Петербурга. Иными словами, Путин оказался новой генерацией несуна: ворованное он уносил не домой, а сразу за границу, где оно хранилось под присмотром его знакомых.

Кто такие номиналы, люди, готовые за определенную плату пожертвовать своей репутацией ради заработка и комфорта других людей, Путин тоже узнал в «Совэксе». Дмитрий Скигин, тот самый сосед Фрейдзона по Кировскому проспекту в Ленинграде, начинал как альпинист и предприимчивый торговец, а закончил как номинал Путина и петербургских бандитов. В 90-х он каким-то, вряд ли легальным, образом обрел греческий паспорт, став Димитриосом, и переехал в Европу (сначала в Монако, откуда его выслали за сомнительные связи, а потом во Францию). Там он управлял оформленными на него компаниями в интересах своих боссов из Петербурга и, наверное, имел бы все шансы стать важным номиналом в окружении Путина, если бы не умер в 2003 году от рака. Впрочем, место отца в паутине фирм, связанных с петербургским портом, занял молодой сын Димитриоса Скигина Михаил.

В карьере Путина будет еще много номиналов, но все они начали свою деятельность тогда, в 90-х. Их имена настолько ничего не скажут большинству читателей, что их можно писать как названия лекарств, которые Путин принимал годами, — олеггордин, петрколбин, александрплехов, викторхмарин. Впрочем, был один номинал, точно заслуживающий двух больших букв: Сергей Ролдугин. Да, тот самый друг юности Путина, его компаньон по вояжам на «Запорожце», а позже знаменитый виолончелист тоже работает путинским номиналом. Вероятно, о тайной работе Ролдугина мир никогда бы и не узнал, если бы в 2016 году большая группа журналистов из разных стран не опубликовала расследование, основанное на утечке документов панамского регистратора офшорных фирм. Утечку назвали «Панамскими документами», из нее стали известны имена многих влиятельных людей, прятавших деньги в офшорах, но одно имя особенно бросалось в глаза270. Выяснилось, что через офшоры, оформленные на известного российского музыканта, прошли миллиарды долларов. Какими бы ни были музыкальные гонорары Ролдугина, они явно не соответствовали оборотам его фирм. Расследователям не пришлось долго гадать, чьи на самом деле деньги прятались в офшорах. Кремль сам на протяжении многих лет представлял Сергея Павловича Ролдугина, прославленного музыканта, как личного друга президента Путина. Если вы помните, Ролдугин был рассказчиком в двух первых биографиях Путина (а значит, его кандидатуру на эту роль согласовал Кремль). В этих книгах он вспоминал о своем друге столь личные детали, что всем было очевидно: если Ролдугин прятал чьи-то деньги, то этот кто-то теперь руководит Россией. Кремль и Ролдугин вяло и неправдоподобно отрицали коррупционную связь, но дело было сделано. Музыкальная карьера Ролдугина была подорвана, теперь его лучше знали как «путинского кошелька», а не как виолончелиста, да и само слово «виолончелист» стало частью русского сленга со значением «номинал».

Однако никаких юридических последствий расследование 2016 года для Путина не имело. Ничем не закончились и все предыдущие попытки расследовать его коррупцию. Не преуспели ни Генпрокуратура (об этом мы уже говорили), ни депутаты Ленсовета, несколько раз пытавшиеся расследовать деятельность Собчака и его зама. Все дела окончательно свернут, как только последний станет президентом. Марина Салье, депутат Ленсовета, один из вожаков группы, расследовавшей работу Путина, уйдет на пенсию и уедет в глухую деревню (в том числе из опасений за свою жизнь271). Она умрет от инфаркта в 2012 году, но прежде успеет немало рассказать о петербургском этапе биографии Путина. Многие статьи, расследования, книги, в том числе и наша, в значительной степени стоят на фундаменте фактов, когда-то собранных Мариной Салье. Спасибо ей за это!

Родители Путина — Мария Ивановна и Владимир Спиридонович — тоже умерли, в 1998 и 1999 годах соответственно. До самой смерти они жили в 70-метровой квартире в Петербурге. Если сравнивать с их первой коммуналкой, это была царская жизнь.

Их сын в этот момент был уже очень высоко в руководстве страны. Путин отпрашивался на последнее свидание с отцом в больнице незадолго до того, как стать главой правительства России в августе 1999 года272. Вместе с ним в больницу пришел и Анатолий Собчак, «политический отец» Путина, который тоже умрет через каких-то полгода. В палате у Путина-старшего состоялся важный разговор…