Конфликт, война и революция: Проблема политики в концепциях международных отношений - Пол Келли

что в естественном состоянии присутствует источник долга, а именно Бог, который строго обязывает нас не убивать самих себя, поскольку мы часть его творения. Однако в естественном состоянии такой долг неполон, поскольку в этом состоянии он не сопровождается санкцией; следовательно, создание суверена происходит в силу обязанности восполнить моральный закон. Этот тезис осложняется многими трудностями, в частности Гоббс, когда рассуждает об обязанности, ничем его не подтверждает. Однако интересно то, что такой тезис мог бы объяснить, как у него вообще появляется возможность говорить о моральном запрете саморазрушения.

Кроме того, если в естественном состоянии нет моральных обязанностей, тогда трудно понять, как фундаментальные элементы естественного закона могут создать какую-либо обязанность. Гоббс выделяет 19 частных естественных законов, которые вытекают из обязанности самосохранения. Все они являются следствиями этого первичного мотива, однако в то же время они особенно важны потому, что играют существенную роль в его договорной теории суверенной власти:

1. Мы должны стремиться сохранить самих себя, то есть мы должны стремиться сохранить мир в отношениях друг с другом.

2. Если другие готовы искать мира, тогда и все должны «отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе».

3. Мы должны соблюдать договоренности.

Гоббс ясно дает понять, что мы можем говорить о моральных обязанностях в естественном состоянии, если понимаем, что они производны от фундаментального мотива самосохранения. Этот мотив не является внешне навязанным долгом (таким, как долг повиновения закону государства), он укоренен в человеческой природе. Чтобы понять это, его следует отличить от источника юридических обязанностей (каковым представляется искусственная личность суверена). Юридические права и обязанности – итоговый вывод теории права Гоббса. Но также важно, что он не утверждает того, что мораль естественного закона частична и неполна, как считал Уоррендер. Естественный закон носит действительно обязывающий характер, но только in foro interno, а не in foro externo [Гоббс, 1991, с. 122]. Под этим различием Гоббс имеет в виду то, что разум заставляет нас беречь самих себя и других людей, а потому и стремиться к миру.

Однако, как мы уже видели, внешние обстоятельства или структура человеческого взаимодействия часто дают нам основания отклониться от естественного закона. Поэтому такой закон создает «гипотетические императивы», которые, с точки зрения сторонников моральной философии Канта, являются ложными, поскольку они выполняются лишь при некоторых условиях. Гоббс – не кантианец, и он не скрывает условный, то есть гипотетический, характер естественного закона. В то же самое время он не просто сводит обязательство к личной выгоде. Хотя люди и правда обычно существенно отличаются друг от друга в суждениях и верованиях, Гоббс полагает, что в плане фундаментальных мотивов или желаний они в целом подобны. Рассматривая ситуацию «идиотов» (или, как мы сказали бы, «безбилетников», free-riders) – стремящихся максимизировать собственную прибыль, пока другие следуют закону, – Гоббс недвусмысленно указывает на то, что наш первичный мотив состоит не в максимизации прибыли, а в уклонении от насильственной смерти и в самосохранении. В этом контексте безбилетник неправ. Конфликт мотивов отличается от конфликта мнений в том, что его разрешение требует безопасности, обеспечиваемой определенностью и санкцией, поддерживаемой суверенной гражданской властью. Однако для Гоббса важно, что, хотя суверен обладает окончательной властью в определении того, как должна санкционироваться мораль, суверен не вполне свободен решать, каково содержание морали. Фундаментальное убеждение Гоббса состоит в том, что мораль дана нам самой нашей природой. Только общность наших мотивов, заставляющих искать мира и самосохранения, означает, что выход из естественного состояния путем предоставления прав суверену по крайней мере возможен, а также желателен. Концепция естественного права как приоритета свободы и естественного закона объясняет, почему нам нужен суверенитет и почему он должен быть абсолютным.

Создание суверена

Негативный характер естественного состояния дает людям вескую причину выйти из него, и теория естественного закона у Гоббса объясняет, почему можно сказать, что у нас есть долг из него выйти. Оба аргумента должны объяснить происхождение и объем полномочий суверена. Также ими подчеркивается то, что политическая власть или суверенитет – это искусственный механизм, созданный человечеством для разрешения проблемы их природы. Он определенно не является проявлением нашей природы, как считал Аристотель. Этот искусственный характер суверенности прекрасно отражен рисунком на фронтисписе издания «Левиафана» 1651 г., на котором изображено гигантское тело, созданное из отдельных человеческих тел, с короной на голове, скипетром и мечом в руках. Под этой грозной фигурой политического тела, объединенного одной главой, изображена мирная и ровная территория опрятных городов и полей. Эта знаменитая гравюра Абрахама Босса стала иконографическим изображением суверенитета – она должна была донести сложный аргумент до тех, кто не может прочесть текст. Если естественное состояние представляется проблемой, тогда суверен – ее решение. Но как именно возникает суверенитет? Гоббс предлагает две концепции его возникновения. Хотя формально они совпадают, представлю их по отдельности, прежде чем рассмотреть природу и объем самой суверенной власти.

Суверенитет, основанный на установлении

Происхождение суверенитета по установлению Гоббс объясняет следующим образом:

Я уполномочиваю этого человека или собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передашь ему свое право и санкционируешь все его действия [Гоббс, 1991, с. 133; курсив Гоббса].

Конечно, Гоббс здесь не предлагает причинно-следственного объяснения. Учитывая обстоятельства естественного состояния и его концепцию человеческого страха и недоверия, причинно-следственное объяснение могло бы столкнуться с существенными затруднениями, хотя он и утверждает, что они преодолимы. В действительности подход Гоббса дает юридическое объяснение политической власти, представляемое в рамках его концепции естественного права и естественного закона. Соответственно, ключевую роль в его теории играют положения заключаемого договора. Первый его пункт состоит в том, что суверенная власть является результатом согласия индивидов отказаться от своего естественного права на самоуправление. Изображение на фронтисписе 1651 г. показывает, что суверен состоит из индивидов и, что еще важнее, из естественных прав индивидов. Однако он не просто кульминация этих индивидуальных сил. На самом деле он прежде всего – юридическое лицо, составленное из естественных прав индивидов.

Второй пункт приведенной выше цитаты состоит в том, что речь идет о договоре или соглашении. Индивиды соглашаются передать свои естественные права и договариваются об этом, используя указанную формулу, так что соглашение оказывается легитимной передачей таких прав; права эти отнюдь не просто отнимаются или узурпируются. Это ключевой пункт юридического установления суверенитета: он заключается в легитимной передаче прав. Исследователи Гоббса представляют его в качестве одного из первых великих теоретиков общественного договора, однако важно также отметить, что такое соглашение или договор имеет довольно специфический характер. Это не договор о взаимной выгоде между сувереном и подданным, когда бы подданный соглашался отказаться от своего субъективного права в обмен на безопасность и мир. Гоббс считает, что такой мир и безопасность являются результатом «исходного соглашения», однако они не конкретизируются в реальном договоре. Подданные действительно ожидают выгоды, но отчуждением (или необратимой передачей) права подданного суверену на последнего не возлагается никакой обязанности. Суверен как лицо – третья сторона, которой выгодно соглашение, но не прямой участник такого соглашения. Суверен получает выгоду от каждого из нас, поскольку мы отчуждаем в его пользу свои права подданных, тогда как соглашение заключается между нами и оно требует, чтобы наши права были отчуждены, если все остальные одновременно сделают то же самое. Суверен ни о чем не договаривается со своими подданными и не просит их согласия. Соглашение, по которому суверен получает свои права, – то, что часто называют договором об отчуждении. Под этим имеется в виду, что это однократное и безусловное соглашение об отказе от полномочий, которое, как только оно заключено, уже не может быть расторгнуто законным образом. Причина в том, что, когда юридическое лицо суверена создано, оно становится формальным