16 лет возвращения - Израэль Рахлин

было потерять самообладание, чего мне совершенно не хотелось в конце долгого и напряженного дня. В какой-то момент я даже подумал, что это провокация и что они намеренно спрятали мой паспорт, чтобы я не смог уехать. Мы слышали много историй о том, какие фокусы власти и НКВД разыгрывают с людьми, чтобы вовлечь их в какое-нибудь дело. Не исключая и того, что НКВД, который теперь стал называться КГБ, в последнюю минуту захотел разыграть такой фокус и со мной. Однако, судя по лицу клерка, я понял, что паспорт он действительно потерял и очень этим расстроен. Бумаги летали с места на место, пока он рылся на столе. Тем временем я вышел на улицу за Шнеуром, который смотрел, как в сопровождении эскорта проезжает король Афганистана. Шнеур вошел в банк вместе со мной и стал помогать клерку искать паспорт. Несмотря на нервозную ситуацию, он, как всегда, был совершенно спокоен и через несколько минут увидел паспорт, лежащий под пишущей машинкой. Я вздохнул с облегчением: наконец-то мы могли вернуться в посольство.

Мы взяли такси и поехали в переулок Островского, где оно располагалось. Здесь нас встретила Рахиль, которая была очень обеспокоена нашим долгим отсутствием. Но вскоре она успокоилась, когда услышала обо всех наших приключениях и поняла, что все закончилось благополучно. Остальную часть дня мы провели в посольстве.

Рахиль — Израэль

Новые впечатления запоминаются надолго. В датском посольстве у нас таких впечатлений было много.

Во-первых, нас спросили, не хотим ли мы посмотреть телевизор. До сих пор никто из нас телевизора не видел, и нас всех интересовало, что это такое. Включили программу новостей, и я помню наше изумление, когда на маленьком экране появился советский руководитель Никита Хрущев.

В посольстве нас пригласили на ужин, где подавали датскую еду, датское пиво и напитки. Сервировка стола — красивые тарелки, бокалы, столовые приборы — произвела на нас огромное впечатление. Баночное пиво мы тоже видели впервые. А когда дети, на все смотревшие с таким удивлением, что глаза у них вылезали из орбит, побывали в ванной и туалете, снабженном туалетной бумагой, то не могли сдержать смеха — им все показалось сказочным и очень забавным.

Перед отъездом некоторые работники посольства признались, что они нервничали по поводу нашего приезда, потому что понятия не имели, что мы за люди, поскольку у них уже были довольно неприятные впечатления о других гостях посольства. До нашего приезда, не зная нас, они боялись, что приедут какие-нибудь сибирские дикари. Они рассказывали нам о своих страхах с улыбками и в извиняющейся манере и, вместе с тем, с явным сочувствием к нам. Мы уезжали из посольства, поблагодарив их за помощь и поддержку, которую они нам оказывали долгие годы, и за их гостеприимство в Москве. На вокзал мы приехали задолго до отправления поезда. Получив багаж, сели в вагон, готовые к следующему этапу нашей поездки.

В поезде Москва — Хельсинки у нас были хорошие места, и через десять часов, на следующее утро состав пришел в Ленинград. В городе на Неве он простоял пятнадцать-двадцать минут и отправился дальше, в пограничный город Выборг, который до 1940 года был финским городом Виипури. Когда мы приехали в Выборг, в поезде осталось всего двадцать пассажиров, направлявшихся в Хельсинки.

В Выборге состав простоял почти два часа. Весь наш багаж тщательно просмотрели. Таможенники прощупывали даже швы на одежде, проверяя, не зашито ли в них что-нибудь. Перелистали все книги… Это была наша последняя встреча с советскими официальными органами, которая, конечно, напомнила нам о первых обысках в нашем доме в Кибартае перед депортацией. Но это было так давно, что сейчас, уже привыкшие к таким действиям, мы почти не реагировали на неприятные манеры таможенников. Мы были счастливы, что все это скоро закончится, и что уже никогда больше не будет в нашей жизни такого унижения.

Рахиль

С самого начала нашей поездки я твердила себе, что пока мы не пересечем границу, я не поверю в наше освобождение.

За шестнадцать лет в Сибири я научилась не принимать сразу все за чистую монету. Особенно тогда, когда имела дело с официальными советскими властями. Разочарования многих лет и постоянная неуверенность в будущем сопровождавшая нас все эти годы, приучили меня крайне скептически относиться ко всему официальному. К тому же в прошлом мы не раз слышали о том, как обманывали людей в таких же обстоятельствах, чтобы не дать им уехать из страны в самый последний момент. Мы не знали, было ли все это правдой, но этого было достаточно, чтобы сомнения терзали меня. До тех пор, пока мы не пересекли границу.

Рахиль — Израэль

После проверки паспортов последовала таможенная проверка, и когда все закончилось, мы стали ждать отправления поезда. Дети выбегали и вбегали в купе, нетерпеливые и взволнованные, в предвкушении всего, что их ждет. Поезд охранялся вооруженными солдатами, которые стояли в дверях каждого вагона. Наконец, состав тронулся, и все расстояние до границы он двигался на самой малой скорости. Мы все стояли у окон, чтобы сохранить в памяти наши последние впечатления о советской территории, а потом стали смотреть вперед, в сторону финской границы. Солдаты у дверей вагонов продолжали стоять. Через несколько секунд, после того, как они спрыгнули с подножек вагонов, поезд въехал на финскую территорию. Радость, которую мы так долго сдерживали в себе, выплеснулась наружу. Наша мечта сбылась. Наша невозможная, невероятная мечта о том, что мы когда-нибудь покинем Сибирь, СССР и поедем в Данию, стала реальностью. Наши чувства и переживания в те моменты… Как их описать? Мы только что пересекли государственную границу, разделяющую не только два государства и две нации. Она разделяла два разных мира, и для нас эта линия пересечения ознаменовала наше воссоединение с тем миром, от которого мы были отрезаны шестнадцать лет, и впереди начало совершенно новой жизни. Мы выпили за все это и поздравили друг друга. В посольстве в Москве нам дали с собой несколько банок датского пива, и его мы пили, произнося тосты. Для нас оно было как самое лучшее шампанское.

После проверки паспортов и быстрого таможенного досмотра поезд еще несколько минут стоял на станции. По платформе финская девушка катила тележку с мороженым. Мы хотели, чтобы дети познакомились с западным лакомством, но девушка не принимала датские деньги. Американский репортер, с которым мы разговорились в дороге, подошел к нам, предложив заплатить за мороженое долларовой

банкнотой. Но продавщица не принимала и