Упадок и подъем демократии. Глобальная история от античности до наших дней - Дэвид Стасавидж

о всеобщем избирательном праве со стороны европейской элиты вызывали те же опасения, что и у некоторых отцов-основателей Америки: массовое предоставление избирательных прав может повлечь за собой массовую экспроприацию собственности. Само слово "демократия" было грязным. Но по мере того как все больше и больше стран приобретали демократический опыт, ожидаемого катаклизма не произошло. В конечном итоге тот факт, что демократия представляла меньшую опасность для элит, чем первоначально опасались, возможно, помог обеспечить ее дальнейшее существование.

Данные о прогрессивном налогообложении показывают, что демократия сама по себе не привела к массовому перераспределению. В первой серии демократических восстаний 1848 года их участники призывали установить максимальные налоговые ставки, при которых самые богатые члены общества платили бы половину своих доходов в виде налогов. 36 Демократические революции 1848 года были слишком короткими, чтобы увидеть реализацию таких планов, но мы все равно можем использовать эти революции в качестве показателя для сравнения с тем, что произошло, когда демократия пришла окончательно. Накануне Первой мировой войны во многих европейских странах уже несколько десятилетий существовало всеобщее или почти всеобщее избирательное право. Но средняя верхняя предельная ставка подоходного налога в Европе все еще находилась на уровне однозначных цифр , и данные о ставках налога на наследство рассказывают очень похожую историю. 37 До 1914 года развитие демократии не привело к общему движению по перераспределению доходов или богатства через налоговую систему. Только впоследствии, в условиях массовых войн, когда к индивидуумам предъявлялись новые требования, были приняты круто прогрессивные налоговые системы. 38

Далее рассмотрим данные о государственном долге. Политическая и экономическая элита Европы XIX века часто держала очень значительную часть своего состояния в государственных облигациях. В эпоху, когда многие государства финансировали свои долги за счет регрессивных налогов на товары общего потребления, существовало опасение, что массовое избирательное право может поставить под угрозу безопасность этой формы богатства. Могло возникнуть давление в сторону снижения налогов на потребление, даже если это приведет к дефолту правительства. В большинстве стран Европы ничего подобного не произошло. Чтобы убедиться в этом, мы можем посмотреть на доходность облигаций. В Великобритании доходность британских консолей выросла в преддверии принятия закона 1832 года, расширившего право голоса, но после этого она быстро вернулась на прежний уровень. Адитья Дасгупта и Дэниел Зиблатт показали, что скачки доходности в преддверии последующих законов о реформе избирательного права оказывались все менее значительными - держатели богатств понимали, что демократия представляет меньшую опасность, чем они опасались. 39

В заключение рассмотрим, что мы знаем об эволюции неравенства богатства до и после расширения избирательного права. Экономисты часто измеряют неравенство богатства, оценивая, какой процент от общего богатства страны принадлежит 1 проценту домохозяйств (или отдельных лиц). Чтобы рассчитать эту долю, необходимо вести учет индивидуального богатства, и одним из источников такой информации являются данные о налогах на наследство или имущество. Поскольку Франция была одной из первых стран, принявших современный налог на наследство, французские данные дают нам особенно долгосрочное представление о неравенстве богатства до, во время и после расширения избирательного права.

На рисунке 11.3 показана эволюция неравенства богатства во Франции, начиная с 1810 года. В то время 1 процент самых богатых людей во Франции контролировал 46 процентов богатства страны. Во Франции был краткий эксперимент со всеобщим избирательным правом, начавшийся в 1848 году, когда была создана Вторая республика, но это был слишком короткий период, чтобы мы могли ожидать, что демократия сильно повлияет на распределение богатства.

РИСУНОК 11.3. Неравенство благосостояния и всеобщее избирательное право во Франции. Рисунок взят из Scheve and Stasavage 2017 на основе данных о неравенстве богатства, представленных в Piketty 2014.

Опыт Третьей республики дает нам возможность лучше проверить влияние всеобщего избирательного права на неравенство богатства. Всеобщее избирательное право было принято при учреждении республики в 1870 году и сохранялось вплоть до ее окончания в 1940 году. В течение первых четырех десятилетий республики неравенство богатства выросло с 50 до 60 %. Только после этого неравенство стало неуклонно снижаться, так что к моменту поражения Франции от Германии в 1940 году доля 1 % в национальном богатстве сократилась до чуть более трети.

Как мы можем интерпретировать эти изменения? Прежде всего следует сказать, что если бы вы были состоятельным парижанином в 1870-х годах, то все ваши первоначальные опасения по поводу республиканского правительства были бы вскоре развеяны. Французское правительство действительно создало систему обязательного начального образования. Это, по логике вещей, могло со временем повлиять на неравенство в благосостоянии, поскольку люди из более бедных семей смогли получить образование и устроиться на работу, но это не было тем уравниванием, которого элиты боялись от демократии. То, чего они боялись, - это массовая экспроприация и перераспределение, а ничего даже близко похожего не произошло.

Правительство Третьей республики в основном полагалось на регрессивные косвенные налоги и поддерживало систему прямого налогообложения, при которой ставка налога на доходы составляла, по оценкам, около 2 %. 40 Франция в конце концов установила современный подоходный налог, но он был принят Национальным собранием только в 1913 году, а верхняя предельная ставка была установлена на уровне 2 %. С налогом на наследство во Франции дело обстояло несколько иначе. В период диктатуры Наполеона III с 1851 по 1870 год он составлял 1,15 %. С тех пор верхняя ставка налога на наследство оставалась ниже 2 % до 1902 года, когда она была повышена до 5 %, а накануне Первой мировой войны составляла 6,5 %. Поскольку французские государственные облигации были основным способом хранения богатства в этот период, мы также можем отметить, что регулярное обслуживание государственного долга не прерывалось. В течение первых сорока пяти лет существования Республики практически не проводилась политика, которой опасалась элита.

Франция не стала исключением в том, что демократия не повлияла на неравенство богатства. В других странах, по которым у нас есть данные, неравенство богатства в конечном итоге снизилось, но время, когда это произошло, похоже, не имело особого отношения к тому, когда было достигнуто всеобщее избирательное право. 41 Похоже, что большее значение для неравенства богатства имела серия потрясений, вызванных двумя мировыми войнами и Великой депрессией. В условиях массовой мобилизации на войну левые политические силы смогли создать новые аргументы в пользу прогрессивного налогообложения, основанные на справедливости. Если труд подлежит призыву, то то же самое должно быть справедливо и в отношении капитала. 42 Войны и экономическая депрессия также привели к непредвиденной инфляции, которая значительно уменьшила реальную стоимость имеющихся