Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

Меры, принятые Каир-ханом (являвшегося, по разным источникам, то ли сводным братом, то ли дядей, то ли двоюродным братом хорезмшаха Мухаммеда II), иначе, чем драконовскими, не назовешь. Все караванщики, включая погонщиков их тяжело нагруженных товарами верблюдов, были убиты без суда и следствия, а их товары – конфискованы. Официальный протест монгольского владыки, извещенного о столь кровавом инциденте, против этого вопиющего беззакония не заставил себя ждать. Чингисхан направил ко двору хорезмшаха Мухаммеда II дипломатическую миссию, потребовавшую от владыки Хорезма возмещения морального и материального ущерба, выдачи монголам на расправу стольких же хорезмийских купцов, сколько было погублено хорезмийцами монгольских, а также наказания преступного правителя Отрара. Сказать, что слова монгольских дипломатов были пропущены хорезмшахом мимо ушей, значит – ничего не сказать. Главу делегации, состоявшей из подданных Чингисхана мусульманского вероисповедания (монголы, в ту эпоху ожесточенных религиозных войн и распрей, выгодно выделялись на общем фоне своей веротерпимостью), закололи на глазах у хорезмшаха, после чего обезглавили. Двум другим посланцам, рангом пониже, опалили бороды (что было – и остается по сей день – величайшим позором для мусульманина, как, впрочем, и для христианина или иудея) и с позором отослали в далекую степную ставку властелина всех монголов с отсеченной головой главы делегации в качестве «подарка» от хорезмшаха Мухаммеда II, вполне довольного тем, как ловко он «отбрил» посланцев Чингисхана – негодных мусульман, пошедших на службу к жалкому «дикарю-язычнику». Если бы хорезмшах только знал, с кем связался! Мало кто из правителей за всю мировую историю сделал столь же роковую ошибку (а ведь ошибка, как известно, куда хуже преступления). Если верить тогдашним хронистам, в ходе начатой Чингисханом против Хорезма «акции возмездия», Тадж-уд-Дин Инальчик Каир-хан, после взятия монголами, с помощью трофейной китайской осадной техники, Отрара, решил убить себя, но ему помешали. Чингисхан распорядился доставить его к себе живым. Когда Каир-хана доставили в захваченный монголами город Бухару к Чингисхану, «Потрясатель Вселенной» спросил у правителя Отрара: «Это ты убил моего посла и разграбил мой караван?», на что Каир-хан ответил: «Твой посол стал причиной этой войны. А ты (монгольский хан) много горя и слез принес людям. Твою кровожадную душу не примет ни земля, ни небо, а кости будут съедены червями». Тогда, по преданию, разъяренный столь длительным сопротивлением Отрара и столь дерзким ответом его правителя, Чингисхан приказал залить непокорному Каир-хану в глотку и в глаза (или же, по другой версии – вылить ему на лицо) расплавленное серебро. Примечательно, что подобострастный Джувейни, не нашедший ни слова осуждения в адрес усердно восхваляемого им на все лады монгольского «Императора Вселенной», не поскупился на слова осуждения в адрес Каир-хана, который, по утверждению иранского хрониста-коллаборациониста, своими необдуманными действиями разорил и опустошил весь мир, лиши крова, имущества и руководства целое поколение. Ибо за каждую каплю крови убитых по его приказу монгольских купцов монголы пролили целый Джейхун (арабское название реки Аму-Дарья – В. А.) крови, в отмщение за каждый волос, упавший с их (монгольских купцов) головы были срублены сотни тысяч голов, валявшихся в пыли на перекрестках всех дорог… И далее в том же духе…

Хорезмийцы, вкупе со своими найманскими союзниками, многократно превосходили монголов по численности, но в войне со степными пришельцами это многократное численное превосходство им ничем не помогло. С найманами у монголов разговор был короткий. Кто из них не подчинился, был уничтожен. Но и войска хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда II терпели поражение за поражением и повсеместно отступали. К тому же подозрительный властитель Хорезма, опасаясь не только внешних, но и внутренних врагов, не решался объединить все свои вооруженные силы под единым командованием, предпочитая рассредоточивать их по городам своей державы, что играло на руку монголам, громившим хорезмийцев по частям, овладевая городом за городом. Тактика монголов оставалась неизменной и всегда победоносной. Им покорялись крупнейшие города Средней Азии, включая уже упомянутую «благородную» Бухару и сказочно богатый Самарканд. Большая часть населения этих мегаполисов, сдавшихся на милость победителей, уцелела. А вот населению Хорасана, до которого волна монгольского нашествия докатилась в 1221 году, повезло гораздо меньше. Сельские жители стекались отовсюду в города, тщетно надеясь укрыться и отсидеться за их крепкими стенами. На деле же они погибали, вместе с приютившими их горожанами, от рук безжалостных завоевателей в кровавой бойне, неизменно следовавшей за взятием города приступом.

Безоговорочная капитуляция сулила единственную надежду на спасение от беспощадных, напоенных кровью монгольских мечей. Расположенный в горах Гиндукуша (на территории современного Афганистана) город Бамиан долго выдерживал осаду, не желая сдаваться монголам. В ходе кровавых схваток под стенами горной твердыни был убит любимый внук Чингисхана – Мутуген, сын Чагатая (закланного впоследствии низаритским «фидайном», о чем еще пойдет речь на дальнейших страницах нашего правдивого повествования). Взяв, наконец, этот «проклятый» город, монголы истребили все его население до последнего человека. Современные источники говорили о сотнях тысяч убитых монголами. Естественно, это – многократное преувеличение, характерное не только для мусульманских, и не только средневековых, хронистов, безмерно гиперболизировавших численность войск и убитых, но… резня все равно была ужасающей…Чтобы не давать пищи враждебной пропаганде и повода для злорадства противникам, Чингисхан запретил всякое упоминание о Мутугене – будто и не было у него такого внука (ставшего, совсем по Джорджу Оруэллу – «неперсоной», или «фигурой умолчания»)…

Самой печальной была участь иранского города Нишапура – города, в котором родился и умер знаменитый персидский астроном, философ и поэт Омар Хайям (сделанный творцами фантастических легенд однокашником Хасана ибн Саббаха и Низам аль-Мулька). При его штурме войсками монгольского военачальника Джебе-нойона[26] был убит один из любимых полководцев Чингисхана – его зять Тогачар. Весть о гибели фаворита привела «Потрясателя мира» в ярость. Судьба захваченного четвертым сыном Чингисхана – Тулуем, или Тули – Нишапура была попросту ужасной. Все живое в городе было безжалостно истреблено (кроме четырехсот ремесленников, которых монголы в таких случаях щадили, чтобы использовать их себе на потребу). За истреблением лично наблюдала старшая дочь Чингисхана, вдова павшего в бою Тогачара, специально прибывшая проследить за массовой экзекуцией. Если верить Джувейни, из трупов преданных монголами мечу злосчастных обитателей Нишапура и стекшихся за стены города со всей округи беженцев были выстроены пирамиды – отдельно из трупов убитых мужчин, отдельно – женщин, отдельно – детей, отдельно – собак и отдельно – кошек (насчет домашней птицы, павлинов, попугаев, крыс и мышей