Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - Джон Киган

На карте атака выглядит впечатляюще, однако на местности автомобиль преодолевает это расстояние за считаные минуты. В течение дня в этот сектор перебросили несколько кавалерийских частей британских экспедиционных сил, любимый инструмент Хейга для исполнения своих замыслов, но после стычек у Высокого леса, который действительно был одной из господствующих высот поля боя на Сомме, им пришлось отступить. Во второй половине месяца подразделения из отдаленных частей Британской империи – 1 и 2-я австралийские дивизии, ветераны боев на Галлиполи, и южноафриканская бригада – возобновили наступление и захватили Позьер и Дельвильский лес.

Как и под Верденом, сражение на Сомме превращалось в войну на истощение. Противники регулярно бросали в бой свежие части – в июле и августе только немцы отправили на Сомму 42 дивизии, однако это было расходованием сил и ресурсов в кровавых схватках за крошечные клочки земли – Гиймон, Женши, Морваль, Флер, Мартенпюиш. К 31 июля потери немцев составили 160 000 человек, британцев и французов – более 200 000, а линия фронта с 1 июля передвинулась меньше чем на 5 километров. К северу от Анкра, то есть на половине фронта, позиции вообще остались на месте.

Наступление на Сомме было обречено перейти в осеннее топтание на месте и зимний тупик, если бы не появление нового оружия – танков. Еще в декабре 1914 года наделенный богатым воображением молодой офицер Королевских инженерных войск Эрнест Суинтон говорил, что прорыв на Западном фронте, в прямом смысле слова – через проволочные заграждения и глубоко эшелонированную систему траншей, возможен только при появлении революционных средств вооружения. Суинтон предложил создать вездеход с защищающей от пуль броней, способный поддержать атаку пехоты, и предложил проект. Сама идея была не нова. В частности, такая машина описана в рассказе Герберта Уэллса «Сухопутные броненосцы», опубликованном в 1903 году, а общие ее принципы сформулировал еще Леонардо да Винчи. Имелась и подходящая технология: в 1899 году был сконструирован вездеход, использующий «обутые колеса», а к 1905-му гусеничные тракторы уже применялись в сельском хозяйстве[481], но соединил технологию и воображение именно военный кризис. Словом, Суинтона и его коллег Альберта Стерна и Мюррея Сьютера поддержал Уинстон Черчилль, вдохновленный действиями в Бельгии в 1914 году бронированных автомобилей Королевской морской дивизии. Уже в декабре 1915 года британские инженеры создали прототип танка, который ласково назвали «малыш Вилли». В январе 1916-го «малыш» подрос – появилась следующая, бо́льшая по размерам модель, оснащенная пушкой, а в сентябре во Францию прибыли 49 аналогичных машин «Марк I». Из соображений секретности их называли цистернами (tanks)[482]. Танки были готовы вступить в бой.

Эту диковинку придали пулеметному корпусу – сформированному во время войны подразделению, в котором сосредоточили средние пулеметы экспедиционных сил. После изнурительных боев в августе британцы запланировали новое наступление. Они намеревались прорвать фронт на Сомме, и танки – одни были вооружены пулеметами, другие малокалиберными пушками – передали 4-й и резервной (будущей 5-й) армии, чтобы возглавить атаку вдоль старой римской дороги, ведущей от Альбера к Бапому между деревнями Флер и Курселет. Появление танков привело немецкую пехоту, защищавшую этот сектор, в ужас. Бронированные чудовища вели за собой британскую пехоту 3500 метров, после чего были вынуждены остановиться – одни из-за поломок, другие просто застряли в рыхлой земле. Несколько машин подбила артиллерия. Это была самая блестящая и самая бескровная локальная победа на Западном фронте с начала войны, но и ее омрачил выход из строя почти всех 36 танков, участвовавших в атаке. Пехота заняла пространство, отвоеванное «марками», но немецкое упорство в использовании воронок от снарядов и резервные линии окопов не позволили британцам развить наступление. Бои снова стали позиционными.

Октябрь и ноябрь перемен не принесли. Британцы и французы беспрерывно атаковали – в Тьепвале, Транслуа и размокшей долине Анкра – под все усиливающимся дождем, превратившим меловые почвы на берегах Соммы в клейкую грязь. К 19 ноября, когда наступление союзников было официально остановлено, позиции у Лебёфа, где удалось продвинуться дальше всего, отстояли от рубежей, с которых началось наступление 1 июля, всего на 11 километров. Немцы, пытаясь удержать фронт на Сомме, потеряли убитыми и ранеными более 600 000 человек. Потери союзников тоже превысили 600 000–194 451 у французов и 419 654 у британцев. Для французов бойня на Сомме была сравнима с кошмаром под Верденом. Для британцев это была (и осталась по сей день) величайшая военная трагедия не только ХХ века, но и всей военной истории. Страна, вступающая в войну, должна быть готова к гибели молодых людей, которых посылает в бой, и именно эта готовность принести жертву до битвы на Сомме и во время нее объясняет, по крайней мере отчасти, ужас случившегося. Тем не менее жертвенный порыв не смягчает боль результата. Полки «приятелей» и «друзей», впервые вступившие в бой на Сомме, называли армией невинных, что, несомненно, соответствовало действительности, поскольку они были готовы отдать свои жизни в обстоятельствах, которые никак не предполагали, записываясь добровольцами. Добровольцы Китченера стремились сокрушить врага, но в памяти британцев – как в коллективной, так и в семьях тех, кто не вернулся с войны, – остались понесенные ими потери. Нет большей горечи для британца, чем смотреть на цепь захоронений, повторяющую линию фронта 1 июля 1916 года, и видеть на многочисленных могилах свежие венки, а над ними – серьезные лица «друзей» и «приятелей» над хлопчатобумажными воротниками цвета хаки, глядящие с потускневших фотографий с приколотыми к ним маком и запиской – «отцу, деду и прадеду». Битва на Сомме ознаменовала окончание в жизни Британии эры оптимизма, которая уже никогда не вернулась[483].

3. Война на других фронтах и Брусиловский прорыв

В то время как во Франции, под Верденом и на Сомме, разыгрывались великие драмы, война на других фронтах принимала самые разнообразные формы. В Германской Восточной Африке, куда в 1915 году прибыл Ян Смэтс, который вел успешную партизанскую войну против британцев во время Англо-бурской войны, были сформированы четыре колонны – две британские, из Кении и Ньясаленда, одна португальская из Мозамбика и одна бельгийская из Конго, – чтобы повести наступление на «армию» Леттов-Форбека, окружить ее и победно завершить кампанию. Численность союзных войск составляла почти 40 000 человек. У Леттов-Форбека было около 16 000 бойцов. Разделив свои силы, он без труда избегал столкновения с основными силами Смэтса и с боями отступал на юг, от горы Килиманджаро к Танге и Дар-эс-Саламу, двигаясь параллельно берегу через центр страны. В бой Леттов вступал, когда его вынуждали, но всегда ускользал, не дожидаясь разгрома. Он уничтожал мосты и железнодорожные пути, что позволяло ему избежать окружения и сохранить свои силы. Более того, африканские солдаты Леттов-Форбека были невосприимчивы к большинству тропических болезней. Его враги, среди которых было много европейцев и индусов,