Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - Джон Киган

не обладали таким иммунитетом. Истинной причиной их неспособности настигнуть Леттов-Форбека стали инфекции – соотношение небоевых и боевых потерь у них составляло 31 к 1. В конце 1916 года «армия» Пауля фон Леттов-Форбека была такой же сильной, боеспособной и неуловимой, как и в начале войны[484].

Турки, которых союзники сначала недооценивали, закрепили достигнутый на Галлиполи успех. Несмотря на то что их попытки возобновить наступление на Суэцкий канал оказались отбиты и британские войска в результате ограниченной операции на Синайском полуострове вышли к границе Палестины, а на Кавказе их армия терпела поражения от русских, которые к августу продвинулись от озера Ван к Трабзону на побережье Черного моря, в Месопотамии турки нанесли унизительное поражение англо-индийским войскам, высадившимся в 1914 году в устье реки Шатт-эль-Араб. В течение 1915 года экспедиционные силы D, как их называли, продвигались вверх по Тигру к Багдаду, и в ноябре их авангард был уже в Ктесифоне. Ситуация выглядела многообещающе, поскольку город располагался в самом центре Османской империи, а ближайшие резервы турок, по данным британской разведки, находились на расстоянии 640 километров на Кавказе или 560 километров в сирийском Алеппо. Тем не менее турки каким-то образом сумели собрать подкрепление и отправили его вниз по течению Тигра навстречу наступающим экспедиционным силам. Британцы не потерпели поражение, но командующий, генерал Чарльз Таунсенд, решил, что войска слишком растянулись, и приказал отступить к городу Кут, в 160 километрах ниже по течению реки. Там британцы окопались в излучине Тигра и стали ждать подкрепления, отдыхая после долгого и утомительного наступления, а затем отступления. Припасов у них было на два месяца.

Таунсенд имел личный опыт обороны города. В 1896 году он командовал гарнизоном маленького форта Читрал на северо-западной границе Индии, успешно выдержавшего осаду, снятие которой праздновала вся империя[485]. Турки, мастера позиционной войны, оказались намного более опасным противником, чем читралские дикари. Окружив лагерь Таунсенда траншеями, они отразили атаки как гарнизона города, так и войск, посланных ему на помощь, которые с января по март четырежды пытались прорваться через их окопы. Каждая попытка заканчивалась неудачей, а во время последней, известной как сражение у редута Дуджайла, на поле боя осталось 1000 убитых. Штаб Таунсенда находился чуть больше чем в 10 километрах от наступавших войск экспедиционного корпуса, но сразу после этого боя началось ежегодное наводнение – начал таять снег в Загросе, крупнейшей горной системе тех мест. Реки вышли из берегов, и под водой скрылась вся Месопотамская низменность. Кут оказался полностью отрезан, и 29 апреля гарнизон капитулировал. Таунсенд и 10 000 его подчиненных попали в плен. Для простых солдат это было суровое испытание – 4000 человек в неволе умерли. Кут удалось отбить только в конце года, когда против 10 000 турок и горстки немцев выступили почти 200 000 британских и индийских солдат и их сторонников. Подобно Салоникам, где союзники продолжали неудачную кампанию против незначительных сил противника, Месопотамия лишь отвлекала силы и ресурсы, не создавая серьезной угрозы врагу.

На Итальянском фронте, несмотря на то что численность обороняющихся значительно уступала численности атакующих, неравенство сил не было таким заметным. Мощь итальянской армии увеличивалась и в конечном счете почти удвоилась – с 36 дивизий в мирное время до 65, и в 1916 году итальянцы связали в своих горах 35 из 65 поставленных под ружье австрийских дивизий. Дальнейшее ослабление возможностей Австрии вести войну на востоке создало предпосылки для успешного наступления русских, предпринятого в этом году. Численное превосходство противника тем не менее не помешало австрийцам отразить попытки итальянцев пробиться в сердце их империи через Изонцо и даже предпринять контрнаступление на богатый промышленный и сельскохозяйственный регион на равнинах вокруг реки По. Конрад фон Гётцендорф, начальник австрийского Генерального штаба, испытывал к бывшему партнеру по Тройственному союзу почти личную неприязнь и был твердо намерен наказать итальянцев. Он даже поссорился с Фалькенхайном, считавшим, что надо развить общий австро-германский успех, начало которому положило наступление на участке Горлице—Тарнув.

15 мая 1916-го, почти через год после той победы, Гётцендорф начал собственную карательную экспедицию (Strafexpedition) с северной горной цепи Трентино, между озером Гарда, красивым альпийским курортом, и истоками Бренты – реки, которая несет свои воды к лагунам Венеции. От обороняющихся не укрылось, что враг готовится к наступлению. Артподготовка была мощной (2000 австрийских орудий против 850 итальянских). Итальянцы самоотверженно сражались, пытаясь сдержать захватчиков. Римская бригада, защищавшая Пьяццу, погибла почти полностью. Австрийцам нигде не удалось продвинуться больше чем на 15 километров, и, несмотря на то что их потери были меньше, чем у итальянцев (80 000 человек против 147 000), карательная экспедиция прорывом не угрожала и не заставила Кадорну, главнокомандующего итальянской армией, отказаться от наступления на Изонцо. Шестое сражение на этой реке началось в августе и было связано с обороной пограничного города Гориция. За ним последовали седьмое, восьмое и девятое сражения – в сентябре, октябре и ноябре. Удалось расширить плацдарм на противоположном берегу Изонцо и укрепить позиции на каменистом нагорье Карсо. Итальянская пехота, понесшая тяжелые потери и разочарованная неудачными попытками перейти в наступление, все еще была готова атаковать – пусть и по команде холодного и бессердечного Кадорны.

Вне всяких сомнений, действия итальянской армии в 1916 году принесли ощутимую пользу: отвлекая австрийские дивизии от Южного русского фронта, они позволили царской армии организовать успешное наступление против ослабленного врага. Соглашение, подписанное в Шантийи в декабре 1915 года, обязывало русских предпринять такое наступление, а разведданные о Strafexpedition Гётцендорфа вынудили Кадорну настаивать на его скорейшем начале. Результаты операции русской армии превзошли все расчеты и ожидания даже самой Ставки Верховного главнокомандующего, которая планировала на 1916 год возобновление наступательных операций против немцев на севере, а не против австрийцев на юге. Продвижение немцев на северном направлении угрожало Петрограду, столице империи, и привело к захвату промышленно развитых прибалтийских провинций, где Людендорф создал полноценную оккупационную экономику. Предвосхищая то, что Гитлер попытался воплотить в жизнь после 1941 года, он разделил регион на шесть административных районов, во главе каждого поставил немецкого военного губернатора и поручил ему использовать сельскохозяйственный и промышленный потенциал для военных нужд Германии. Сам Людендорф писал об этом так: «Я полон решимости восстановить на оккупированной территории цивилизацию, над которой немецкие руки трудились на протяжении столетий. Население этих земель, смесь разных народов, никогда не создавало собственной культуры и, предоставленное самому себе, поддастся польскому влиянию»[486]. Он предсказывал превращение Польши в более или менее независимое государство под контролем Германии и весной 1916 года планировал переселение в Балтийские страны немцев, которые получат землю, экспроприированную у местного населения. Исключение было сделано для евреев, многие из которых знали немецкий язык и считались полезным инструментом оккупационной политики.

План Людендорфа по германизации российских земель в Польше и Прибалтике был одной из причин того, что Ставка в качестве главной стратегической задачи на