Схватка (повести о чекистах) - Юзеф Янушевич Принцев

— Вполне мог задеть.

— Когда сбивали машиной Теплякова, вы повредили себе лицо. Не так ли?

— Подобные глупости я даже не комментирую.

— Откуда у вас шрамик на лбу?

— Напоролся в гараже на болтик.

— Эксперты ваш рубец изучали... Рана получена острым режущим предметом. Скорее всего, стеклом.

— Болтик был тонкий.

— Когда это было?

— Давно, более года назад.

— Неправда. Старые рубцы при люминесцентном освещении светятся слабо — беловатым цветом. Ваш же светится беловато-синим с темным ободком. Значит, ему три-четыре-пять месяцев. Чуть больше, чуть меньше, но никак не год.

— Я сомневаюсь в точности подобного анализа.

— Вы часто ездили на своей машине в Солнечные Камни?

— Хотите спросить, был ли я там в те выходные дни? Нет, не был.

— Ну а в мае там бывали?

— Я вообще в район Солнечных Камней никогда не ездил. Это не мои места отдыха.

— Валерий Семенович, вы, конечно, слышали об известном русском виноторговце Смирнове? Смирновская водка.

— Водку не употребляю.

— Во Владимирской области, в селе Несвежино, вывели отменную рябину с девятью процентами сахара. Смирнов начал производить из нее крепкую коньячную настойку. А чтобы запутать конкурентов, назвал настойку «Нежинской рябиной». Якобы с Украины, из-под города Нежина. Впрочем, мог назвать из-за благозвучия — лучше нежинская, чем несвежинская. Звучит, как несвежая или невежа.

— Весьма полезные сведения, но я предпочитаю не коньячную настойку, а сам коньяк.

— В рессоре вашей машины нашли сухую веточку.

— И что?

— Ботаники дали заключение, что это веточка несвежинской рябины.

— Хотите сказать, что я ездил во Владимирскую область?

— А вы туда не ездили?

— Нет, не ездил.

— Значит, веточка попала из другого места. В нашей области есть единственная роща несвежинской рябины, посаженной любителями. И знаете где?

— Нет, не знаю.

— Возле Солнечных Камней. А?

— Рощами не интересуюсь.

— Ботаниками дано заключение, что ветка несвежинской рябины отделена от дерева в начале сокодвижения и распускания почек. В этом году из-за поздней весны это пало на пятнадцатое-двадцатое мая. Тепляков был убит восемнадцатого мая. Что же вы молчите?

— Вы не спрашиваете, вы утверждаете.

— Да, утверждаю, что в мае месяце вы были в Солнечных Камнях.

— Сергей Иванович, все собранное вами зовется косвенными уликами. Их можно набрать в отношении любого. Помните, как говорил Достоевский? Как из сотни кроликов нельзя получить одну лошадь, так из сотни косвенных улик не собрать одну полноценную. За дословность не ручаюсь.

— Достоевский не прав. Дело не в количестве или весе улик, а в их взаимосцеплении.

— Считаете себя умнее Достоевского?

— Я юрист.

— А Достоевский-то прав, Сергей Иванович... Оба выходных дня, семнадцатого и восемнадцатого мая, моя машина простояла в моем гараже. Оба выходных дня, семнадцатого и восемнадцатого мая, я провел в ста километрах от города и совсем в противоположном конце от Солнечных Камней. Я был в пансионате «Чародейка». Между прочим, с очаровательной солнцеликой блондинкой, которую никогда не назову, поскольку она приличная замужняя женщина. Короче, у меня есть алиби.

— Кто же его подтвердит, если солнцеликую блондинку не назовете?

— В «Чародейке» меня знают многие в лицо. Я там частенько отдыхаю.

— Кто многие?

— Снимал на два дня комнату, обедал в ресторане, сидел в баре, загорал на пляже, ходил в кино, гулял в парке... Мало?

— Хорошо, мы проверим.

— Выходит, вы тоже ошибаетесь? Вы даже не спросили, где я провел те выходные дни. И я знаю почему.

— Почему же?

— Потому что слишком уверены в своих уликах. Много, веские... Они взгляд и заслонили.

— Допрос окончен... Магнитофонная запись прекращена...

11

— Допрашивается гражданин Снегурский. Показания записываются на магнитофонную ленту... Здравствуйте.

— Здравствуйте, Сергей Иванович. Так быстро проверили мое алиби?

— Да.

— Надеюсь, меня видел не один человек?

— Да, не один.

— И подтвердили, что оба дня я был без машины? На автобусе приехал, на автобусе уехал.

— Подтвердили.

— Вот почему, Сергей Иванович, я был спокоен, когда вы шили мне убийство моего друга. Дело не в совести, а в истине.

— Валерий Семенович, у меня есть кое-какие вопросы...

— Пожалуйста.

— Комнату вы заказали накануне?

— Да, с ними дефицит. У меня в пансионате знакомая администраторша. Сами понимаете, за десятку всегда получишь комнату. Но в мае она уходила в отпуск, Я приехал за неделю, договорился и оплатил.

— Мы нашли двоих-троих ваших знакомых...

— Ну, шапочные, встречались раз в году.

— Они жаловались, что вы их избегали и ни разу не подошли.

— Я был с дамой, которая, как я уже говорил, опасалась встретить знакомых.

— На пляже уходили далеко, за камни, где уже песок кончался...

— Я был с дамой.

— В парке ходили по нехоженым чащобам...

— Из-за дамы.

— Ресторан посещали в самые тихие часы, садились в сторонке и просили никого к вам не подсаживать. А раньше, бывало, вваливались с большой компанией...

— Раньше я приезжал один.

— Да нет, бывали и с девушками.

— С девушками, но не с замужней и пугливой женщиной.

— Вы о ее репутации беспокоились?

— Я боялся ее мужа. Каратист, мизинцем живот протыкает.

— Похоже, что вы боялись не только мужа. Однажды вас окликнул знакомый. Когда-то вместе играли в волейбол, плавали, заглядывали в бары... Так вы от него припустили бегом. А ведь шли один, без женщины.

— Боялся расспросов, не хотел поддерживать контакты.

— Этот знакомый ничего не понял и позвонил из своей комнаты вам по телефону. Разговор удивил еще больше, чем ваше бегство.

— Да не хотел я с ним говорить!

— В предыдущие встречи вы жаловались ему на своего директора. По телефону он и спросил, как поживает начальство. Вы ответили, что начальство забеременело. Хотя ваш директор вроде бы мужчина? Тогда знакомый перевел разговор на спорт, зная, что вы азартный болельщик. Но разговор не получился. Вы бормотали нечто бессвязное. Шпажистов называли сапожистами, прыгуний — попрыгуньями, шахматы — пешками, пенальти — пенделем...

— Шутил я, чтобы отвязаться.

— Раньше вы любили сидеть в баре за стойкой. А в эти два дня уединялись за столик.

— Раньше там продавали коньяк, а теперь соки.

— Однако за столиком вы пили принесенное с собой спиртное. Кстати,