KnigkinDom.org» » »📕 Падение Робеспьера: 24 часа в Париже времен Великой французской революции - Колин Джонс

Падение Робеспьера: 24 часа в Париже времен Великой французской революции - Колин Джонс

Книгу Падение Робеспьера: 24 часа в Париже времен Великой французской революции - Колин Джонс читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 148
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
и контрреволюционеров в городе, однако, приглушив голоса справа, оказались совершенно не способны покончить с дебатами в публичной сфере в принципе. Анализ «крупным планом» показывает, что, несмотря на правительственные репрессии против санкюлотских институтов, парижане свободно использовали доступное им оружие слабых, разработанное до 1789 года. Они по-прежнему упрямо сопротивлялись мерам, ограничивающим свободу слова, и оставались верны своему фрондерскому наследию[1019], которое прославлял Мерсье. Многие публичные дебаты и инакомыслие ушли в подполье, но они сохранялись – надо было только знать, как и где их искать: в очередях, барах, на собраниях в общественных местах, а также (для тех, кто умел расшифровывать иносказания) в газетах, памфлетах и театрах – средоточиях парижского фрондерского остроумия и боевого духа. Кроме того, в Париже все еще существовали места, где можно было открыто выражать свое мнение. Помимо домашних кухонь, наиболее заметными среди них были роты и караулы Национальной гвардии. Именно это гражданское ополчение образовало авангард народной поддержки Конвента и противостояния Робеспьеру и Коммуне в ночь 9 термидора.

Национальные гвардейцы оказались более репрезентативными выразителями мнения парижан, чем секционные институты, автономия которых под давлением правительства ослабла. Возможно, однако, историки восприняли претензии санкюлотов на «представительство» жителей Парижа слишком буквально. На самом деле, несмотря на их статус полугегемонов в отдельные периоды 1793 года, «мнение санкюлотов» никогда не было чем-то большим, чем просто частью широкого спектра мнения парижан. Политически активные санкюлоты никогда не составляли в городе большинства. Кроме того, проводившаяся при поддержке правительства в течение предыдущего года политика чистки секционных органов, политических клубов и ассоциаций привела к тому, что те все больше подстраивались под взгляды правительства и в какой-то момент утратили способность отражать мнение широких масс.

Как показывает общегородская политическая мобилизация 9 термидора, парижане, возможно, устали от Робеспьера, но они не устали от политической жизни. Парижане оставались, как подмечено в одном памфлете, где описывался этот день, «самоотверженными и бесстрашными защитниками свободы»[1020], готовыми напрячь все свои силы для защиты Республики. Тенденция многих историков считать, что ночью 9 термидора парижане проявили политическое безразличие, совершенно неверна. Явившись в таком большом количестве, чтобы поддержать Национальное собрание, голосовавшее на основе всеобщего мужского избирательного права, против муниципального правительства, все больше терявшего связь с народом, который оно должно было представлять, они послали очень мощный политический сигнал. Кроме того – притом что мы не должны недооценивать роль Барраса и его адъюнктов по всему городу в обеспечении успеха Конвента, – не следует упускать из виду и движение межсекционного братания, которое спонтанно выросло в ту ночь из оживших секционных ассамблей и сделало победу народа и Конвента столь всеобъемлющей. Это движение сыграло решающую роль в ознакомлении секций с происходящим в городе и в присоединении их к Конвенту.

За те несколько часов, что длился journée 9 термидора, сменилось множество эмоций, а отсутствие достоверной информации в крайне напряженной ситуации еще более разжигало страсти. Незапланированный и непредсказуемый, этот день был насыщен сплетнями и слухами, порождавшими тревогу и страх. Страх перед нападением на людей, которых многие считали образцовыми патриотами. Страх перед тем, что действия народа могут выйти из-под контроля и закончиться убийствами на улицах и расправами в тюрьмах. Страх перед усилением судебного террора. Страх перед возможным началом гражданской войны. Страх перед тем, что к Парижу может быть применено ужасное насилие, которым в мае 1793 года грозил Инар и которое Революционное правительство применило к «федералистскому» Лиону. Страх, особенно после наступления ночи, перед тем, что, окажись на стороне проигравших, ты подвергнешься суровому наказанию. Несомненно, самым распространенным из тех страхов, что наполнили собой улицы города, был страх перед тем, что где-то затаилась контрреволюция, угрожающая завоеваниям революции 1789 года. Более того, Бареру удалось блестяще превратить эту тревогу в массовый фактор мобилизации в интересах Конвента. «Граждане, – гласила его прокламация, которую читали по всему городу на протяжении всей ночи, – хотите ли вы потерять за один день шесть лет революции, жертв и мужества? Хотите ли вы вернуться под иго, от которого вы избавились?» Барер играл на сильной привязанности парижского населения к Конвенту, который обеспечивал сохранение завоеваний революции. В письме, направленном Робеспьеру и КОС накануне 9 термидора, шпион Русвиль не ошибся: «Народ сохраняет доверие к Конвенту»[1021]. Конечно, имелись спорные моменты, но люди помнили, каким был Париж до 1789 года. Революция улучшила многие аспекты их повседневной жизни: были упразднены феодализм и Старый порядок, появились личные и экономические свободы, демократические практики, представительное правительство и многое другое. На уровне секций новые административные формы – гражданские комитеты, мировые судьи, благотворительные комитеты – не только занимались политическими маневрами, но и выполняли существенную работу на местах. Возможно, при Революционном правительстве завоевания революции значительно ослабли, и парижане чувствовали, что имеют полное право его критиковать. Но они также признавали, что правительство защищало революцию и обороняло Францию от союзных сил, угрожавших возвращением к Старому порядку. Эту войну нужно было выиграть, и Революционное правительство ее выигрывало. На тот момент парижане по-прежнему были готовы прощать Революционному правительству его ошибки.

Рисунок 14. «Триумф парижан», приветствующий «великодушных и бесстрашных поборников свободы» (Британская библиотека, брошюры о Французской революции)

Выбор народа: институты вместо личностей

Хотя 9 термидора парижане подтвердили свое давнее доверие к Конвенту, в то же время они продемонстрировали свое неприятие личности Робеспьера. Отчасти это было обусловлено способностью КОС к импровизации. Представив Робеспьера лицемерным заговорщиком и противником революции, КОС сознательно использовал образ, весьма распространенный в популярной политической культуре: по отношению к самым различным деятелям от Мирабо, Лафайета и Дюмурье до Эбера и Дантона озвучивалась мысль, что иногда как раз самые патриотичные политики на самом деле вызывают наибольшие подозрения. По иронии судьбы, для популяризации такого рода критики поклонения политическим героям и превращения ее в урок республиканской педагогики Робеспьер сделал больше, чем многие другие. Его публичные разоблачения звезд политики в самом начале революции, а также его роль в объяснении мнимого предательства дантонистов и эбертистов весной 1794 года напоминали о необходимости сохранять бдительность в отношении патриотов, скрывающих свои козни и коррупцию под словами о патриотизме. Этот нарратив был устроен таким образом, что под него запросто можно было подогнать и самого Робеспьера, так что обвинения его в заговоре выглядели как нельзя более правдоподобными. В выступлениях секционных делегаций в Конвенте в ночь 9 термидора хорошо прослеживается мысль о том, что приоритет следует отдавать республиканским институтам, а не личностям. Один и тот же дискурс повторялся в ходе дискуссий и дебатов на протяжении всей ночи. «Гомомания» – культ личности – в Республике была неприемлема, и поэтому известность Робеспьера сама по себе придавала его заговору правдоподобия.

Проявления враждебности и оппозиционности Робеспьеру отмечались в публичной сфере еще до Термидора, пусть и непременно в зашифрованном виде. Тема «тирана» буквально витала в воздухе. Его дистанцирование от правительства вызывало недоумение и провоцировало нелестные толкования. Даже некоторым из его самых горячих поклонников, таким как Эрман и Ланн, трудно было понять, что за игру ведет Робеспьер. Кроме того, существовало инерционное недоверие к недавнему феномену политической знаменитости: «идолопоклонство», по общему мнению, было уделом «женщин и слабоумных»[1022]. К тому же сам Робеспьер понимал еще только зарождающиеся правила поведения знаменитости лишь отчасти. Знаменитости не могут хандрить дома по шесть недель, не утрачивая при этом части своей ауры. Жизнь и общественное мнение не стояли на месте. К 9 термидора они некоторым образом опережали Робеспьера. Парижане проявили осторожность, отказавшись следовать за одним человеком, который мог повести их неизвестно куда, и доверившись республиканским институтам. Собственно, это же говорил и сам Робеспьер: полагаться на знаменитостей опасно. В каком-то смысле падение Робеспьера было одновременно его самопожертвованием и величайшим вкладом в развитие демократии.

Как показали события 9 термидора, народ согласился с мнением Конвента о том, что спасение Республики зависит от падения Робеспьера. Таким образом, происходившее

1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 148
Перейти на страницу:
Отзывы - 0

Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.


Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.


Партнер

Новые отзывы

  1. Гость Светлана Гость Светлана26 июль 20:11 Очень понравилась история)) Необычная, интересная, с красивым описанием природы, замков и башен, Очень переживала за счастье... Ледяной венец. Брак по принуждению - Ульяна Туманова
  2. Гость Диана Гость Диана26 июль 16:40 Автор большое спасибо за Ваше творчество, желаю дальнейших успехов. Книга затягивает, читаешь с удовольствием и легко. Мне очень... Королевство серебряного пламени - Сара Маас
  3. Римма Римма26 июль 06:40 Почему героиня такая тупая... Попаданка в невесту, или Как выжить в браке - Дина Динкевич
Все комметарии
Новое в блоге