Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

Разъяренные отказом «человекоубийц» от уплаты дани, странноприимцы вторглись в сирийские владения низаритов и ушли оттуда лишь после восстановления «статус кво анте беллум», то есть – довоенного положения. Силой оружия иоаннитам удалось вновь подчинить себе сирийских низаритов. Причем настолько основательно, что многие европейские «франки» (жившие в отдалении от «Утремера», по другую сторону Срединного моря, и плохо разбирались в тонкостях ближневосточной реальной политики) были всерьез обеспокоены тем, что казалось им созданием официального альянса между госпитальерами и низаритами.

Около 1236 года папа римский Григорий IX направил Великому магистру ордена иоаннитов гневное послание, в котором упрекал гроссмейстера странноприимцев за его тесные связи с низаритами. Папское послание, вне всякого сомнения, в крайне резкой форме осуждало попытки добиться взаимопонимания и наладить сотрудничество между госпитальерами и низаритами. Папа Григорий утверждал, что магистр и братья – члены ордена – поддерживают «убийц» – низаритов – и защищают их от нападений христиан, а «убийцы» – низариты, в обмен на это, выплачивают магистру и братьям ежегодно определенную денежную сумму. И потому он, папа, направляет магистру и братьям ордена святого Иоанна настоящее послание с требованием прекратить защищать оных «убийц». Далее папа Григорий предупреждал, что госпитальеры навлекут на себя гнев Церкви, если продолжат свое предосудительное сотрудничество с «убийцами». Дело грозило обернуться нешуточными последствиями. Ведь госпитальеры, будучи военно-духовным орденом римско-католической церкви, подчинялись, через своего Великого магистра, непосредственно папе римскому, главе этой церкви, и были обязаны выполнять все требования и распоряжения папы, наместника Бога на земле, «викария Иисуса Христа». Тем не менее гнев папы Григория был совершенно неоправданным и объяснялся незнанием реальной военно-политической обстановки в «Заморском королевстве». Для успешного выполнения своих уставных задач в Святой Земле ордену госпитальеров требовались союзники (самих иоаннитов было просто слишком мало для того, чтобы справляться со всем, что требовалось от их ордена, а постоянно воевать они были не в силах), а низариты, платившие госпитальерам ежегодную дань, были их не старшими, а младшими партнерами по коалиции.

Впрочем, подобной стратегии по отношению к сирийским низаритом придерживались не только странноприимцы. Чтобы выжить, низаритам приходилось выплачивать дань также ордену храмовников-тамплиеров. Пришло время, и рыцари Христа и Храма, в свою очередь, получили от римского папы столь же гневное послание со словами осуждения их недопустимого поведения и требованием отказаться от дальнейшего сотрудничества с низаритами.

Подобные договоренности, как у госпитальеров и тамплиеров с низаритами, были совершенно обычным делом в тогдашней повседневной политической жизни Ближнего Востока. Не было ничего необычного в том, чтобы одни группировки, вроде низаритской, получали дань от других и в то же время сами платили дань третьим. Почти одновременно с императором и королем Фридрихом II, не считавшим для себя зазорным платить дань сирийским низаритам, дань в казну «батинитского» филиала восточноизмаилитского ордена выплачивала и малоазиатская суннитская династия, ведшая свое происхождения от Сельджукидов. Сначала она платила дань имаму Аламута. Однако со временем низариты Шама, по невыясненным до сих пор причинам, потребовала переадресовки дани в их, сирийскую, казну. Малоазиатские сельджуки, естественно, решили сначала убедиться в том, что сирийские низариты согласовали свое требование о переадресовки дани с иранским руководством «батинитского» орденского братства, и направили своих посланцев в аламутскую штаб-квартиру «эзотериков», с целью убедиться в этом. В Аламуте подтвердили, что все в порядке, и с тех пор дань из Малой Азии шла не в Иран, а в Сирию.

В начале XIII века во «Франкистане» стали готовиться к очередному «вооруженному паломничеству». Первые две заморские экспедиции, организованные в этом веке, окончились неудачей. Как уже упоминалось выше, IV Крестовый поход, «сбившийся с пути» и закончившийся захватом Константинополя, ничем не помог «франкам» Святой Земли. Следующая военная экспедиция – не в «Заморье», а в Миер – завершилась полной катастрофой. Высадившись в 1218 году в Египте, «вооруженные паломники», после долгой осады и взятия города Дамьетты, расположенного в дельте Нила, попытались проникнуть вглубь Египта, но в ходе дальнейших военных действий были окружены и побеждены египтянами. Плененные «франки» смогли выкупить свою жизнь и свободу» лишь ценой возвращения сарацинам Дамьетты – своего единственного приобретения за все время Египетской кампании. Упомянутый выше Крестовый поход императора Фридриха II, отлученного от церкви папой римским, оказался более успешным и завершился возвращения «франкам» Иерусалима. Впрочем, ожидания наступления, после триумфального вступления Фридриха II Гогенштауфена в Святой Град, новой «эры светлых годов» оказались напрасными. Нововенчанный король Иерусалима не мог задержаться в своих новых заморских владениях надолго, и отбыл воевать со своим «заклятым другом» – папой римским – бороться за Италию. А с его отбытием ситуация в «Заморье» для него ухудшилась. Из своего европейского «далека» Фридрих II пытался вмешиваться в политику «Утремера», создавая тем самым все новые внутриполитические конфликты и расколы между левантийскими «пулланами», отнюдь не шедшие на пользу все более слабевшему государству, созданному в свое время крестоносцами. Но все это были еще, так сказать, «цветочки»…

«Ягодками» стали катаклизмы, потрясшие Иран и окружающие древнюю «страну ариев» земли с приходом из глубин Центральной Азии монголов и приведшие к «эффекту домино», коренным образом сказавшемуся на положении дел во всех частях «дар-аль-ислама» вплоть до Ближнего Востока. Первым грозным признаком надвигающейся бури стало появление на границах Земли Воплощения гонимых монголами остатков разгромленных войск лишенных Чингисханом своей прежней родины хорезмийских «мигрантов», искавших себе новое пристанище и надеявшихся обрести его на Ближнем Востоке.

Как уже известно нам с уважаемым читателем, победа монголов над хорезмийцами привела к ситуации, в которой многочисленные вооруженные банды бывших воинов хорезмшаха, одержав победу над мусульманским Азербайджаном и христианской Грузией, заполонили Ближний Восток, нанимаясь на службу к местным правителям. В скором времени пришлые хорезмийцы оказались вовлеченными во внутреннюю политику Святой Земли и Миера, сыграв решающую роль в битве «муслимов» с крестоносцами, разыгравшейся на территории современного сектора Газа и закончившейся полным разгромом «многобожников» (и союзных с ними мусульманских войск). В 1244 году хорезмийские «беженцы», срывавшие на «франках» злость за поражения, которые потерпели от монголов, двинулись на Святой Град Иерусалим. Несмотря на временный успех, достигнутый благодаря искусной дипломатии Фридриха II, «франки» смирились с мыслью о неизбежной утрате ими святого города еще задолго до того, как услышали о появлении на подступах к нему отрядов хорезмийцев. Как тамплиеры, так и странноприимцы своевременно эвакуировались из Иерусалима, не дожидаясь прихода свирепых «вооруженных мигрантов» из далекого Ирана.

Падение Иерусалима, чей гарнизон был слишком малочисленным для обороны всего периметра городских стен, не заставило себя ждать. Победоносными хорезмийцми был осквернен Храм