Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

том, что сейчас они разобьются. Предостерегающе громыхнул гром. Тихан резко рванул штурвал на себя, поднимая нос корабля – словно одной только своей силой та’вина. Летучее суденышко выровнялось, едва не потеряв прогнувшиеся крылья, а затем понеслось дальше прямо над самыми городскими крышами.

Канте обернулся на другие корабли. В серой грозовой пелене по-прежнему полыхали шесть языков пламени. Все успешно перевалили через Штормовую стену, хотя ни один не опустился так низко, как «Гриффин». Маленький флот устремился к своей цели, пылающей осветительными горшками на вершине самого высокого холма Азантийи. Вскоре все остальные корабли разошлись по сторонам, рассредоточившись для предстоящей атаки.

Войска на Штормовой стене позади них лишь потеряли бы время, пытаясь развернуть свои батареи к городу – на протяжении многих поколений все эти пушки и баллисты были нацелены наружу и вверх. Но даже если б и вышло достаточно быстро перенацелить их в обратную сторону, пришлось бы соблюдать предельную осторожность. Любая бомбардировка в этом направлении грозила нанести серьезный ущерб городу – и все это в тщетной попытке сбить семь огненных светлячков, зависших над городом.

Однако растерянные командиры на верху Штормовой стены наверняка понимали, что такой риск совершенно излишен. Вышний Оплот располагал и собственным оборонительным вооружением, сосредоточенным вдоль его звездообразных стен и на всех двенадцати башнях. К этому моменту у тех, чьей задачей было оборонять замок, было достаточно времени, чтобы отреагировать и встретить незваных гостей градом ядер и стрел.

Канте уставился на двенадцать этих каменных укреплений впереди.

– Лучше бы нам было подождать, пока Тихан не закончит весь флот целиком…

Спеша покинуть Кисалимри, им пришлось оставить там еще пять волнокрылов в разной степени готовности. Первоначально планировалось высадиться двенадцатью отрядами, по одному для штурма каждой из башен. Имея всего семь кораблей, им пришлось назначить большинству из них сразу по две цели.

– У нас не было иного выхода, – ответил ему Рами. – Нельзя было рисковать тем, что Элигор наберет еще бо́льшую силу.

– Даже если так, – мрачно заметил Тихан, – то я не уверен, что та штуковина, которую я наскоро смастерил из старого маяка моего эйрана, будет способна на что-то большее, чем просто замаскировать мое присутствие.

Зная, что Элигор проснулся и способен ощутить приближение другого та’вина, Тихан настроил маяк так, чтобы тот излучал размытый сигнал, который должен был растечься по всей окружающей местности, скрывая Тихана от всевидящего ока Элигора и затрудняя точное определение местоположения всей группы.

«По крайней мере, остается на это надеяться».

Хотя это было не единственной задачей данного устройства.

Но чтобы проверить его работоспособность, им сначала предстояло разобраться с защитой Вышнего Оплота. «Гриффин» уже преодолевал последний отрезок пути к высоким стенам, окружающим замок. Другие волнокрылы разошлись более широким фронтом, окружая его и готовясь атаковать со всех сторон одновременно.

По ним уже стреляли из пушек, но семь кораблей представляли собой трудные цели, особенно благодаря своей высокой маневренности. Ветер и дождь тоже способствовали защите их флота. Однако все это не могло продолжаться до бесконечности, особенно после того, как волнокрылы попытались атаковать сами.

Любая надежда на победу теперь зависела от их собственного вооружения.

Грузом в трюме за спиной у Канте было не железо, а свинцовые чушки, отлитые для маскировки в форме обломков руды и грудами наваленные поверх снабженных петлями люков. К настоящему моменту бушующие внизу горелки уже должны были как следует разогреть этот груз. Канте мог поклясться, что чувствует запах обуглившегося дерева, когда свинец как следует раскалился. Этот груз подвергал летучее суденышко риску пожара, но под тонким слоем дерева скрывалась твердая основа из летучего железа.

На самом-то деле вся нижняя часть корпуса была изготовлена из этого материала – вот почему для реализации этого проекта были так важны ресурсы Каар-Саура. Когда волнокрылы находились в море, бо́льшая часть их тайных особенностей скрывалась под водой: снабженные панорамными стеклами носы, железные корпуса, водонепроницаемые двери – а также истинные клыки и когти этих судов.

Увернувшись от дымящегося пушечного ядра, «Гриффин» нацелился на одну из башен. И когда уже пролетал над ней, Тихан дернул за красный рычаг.

Канте увидел произведенный этим эффект со стороны, когда другой капитан сделал то же самое. Люк под кормой суденышка откинулся вниз, и из него хлынул поток раскаленного свинца, который, падая сквозь нацеленный назад язык пламени горелки, расположенной в средней части корабля, превратился в расплавленный дождь.

Раскаленный свинец посыпался на башню, расположенную в одном из выдающихся наружу углов звездообразной стены, заливая парапеты и людей в доспехах, заплескиваясь в нижние окна. Капитан соседнего суденышка попытался добраться до следующей башни, внутренней, но к тому времени, как он достиг ее, свинцовый дождь превратился в мелкие разрозненные капли. Пронесшись над открытым двором, волнокрыл резко развернулся обратно, показав брюхо.

В этот момент Канте увидел, как по обеим бортам у него открылись небольшие лючки, из которых высунулись пушечные дула. Боком проскользив в воздухе, суденышко развернулось бортом к башне.

Грохнули пушки, осыпав ее градом железных ядер.

Канте потерял из виду развернувшееся сражение, когда «Гриффин» пронесся до конца своего участка стены, оставляя за собой огненный след. Тихану удалось затопить вторую башню расплавленным свинцом более эффективно, поскольку он приберег бо́льшую часть груза «Гриффина» именно для этого укрепления.

Однако вместо того, чтобы выпустить пушки и сделать разворот, чтобы вернуться в битву, Тихан предостерегающе рявкнул:

– Держись! Сейчас приложимся как следует!

Он накренил волнокрыл на крыло, дал ему выровняться, а затем затушил горелку. Языки пламени, охватившие было открытый двор внизу, резко сменила тьма. «Гриффин» быстро повалился вниз.

Канте, спотыкаясь, попятился, попытался ухватиться за один из ремней, но промахнулся.

Волнокрыл ударился о землю с такой силой, что принц с размаху брякнулся о доски; его доспехи издали звон, похожий на удар колокола. Разок подпрыгнув, он с тем же звоном рухнул обратно, сильно приложившись лбом, отчего перед глазами у него заплясали серебристые искорки.

«Надо было надеть шлем…»

Прибытие наследного принца Халендии в королевскую резиденцию тоже оказалось не особо величавым и торжественным. Рами схватил его за руку и вздернул на ноги. Канте пошатнулся, но быстро восстановил равновесие. Касста присоединилась к ним.

За окном вокруг приземлившегося волнокрыла уже рассыпались вырвавшиеся из кормового трюма фигуры в серебристых доспехах, готовые защищать корабль. Несмотря на халендийские знаки различия, это были свирепые воины клашанского Щита, объединившего триумвират вооруженных сил империи в этом предприятии. Крыло и Парус помогли создать волнокрылы, а Щиту предстояло защитить их.

Еще один из их кораблей спустился с неба на уменьшающемся столбе пламени, а затем