Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

Путь их столь же часто вел вверх, как и вниз. Чтобы добраться до Цитадели Исповедников, сначала требовалось пройти замысловатым кружным путем через замок. Те, с кем они сталкивались по пути, жались по сторонам и уступали им дорогу, не замечая ничего, кроме лязга серебряных доспехов и наверняка полагая, что это группа местных рыцарей, спешащих на защиту замка.

И все это время сквозь кирпичные оштукатуренные стены до них доносились звуки битвы. В переходах эхом отдавались приглушенные пушечные выстрелы. Или, может, это был гром… Теперь уже было невозможно различить, что именно. Каждый такой удар заставлял сердце Канте биться чаще.

Фрелль опять замедлил шаг. Они находились уже очень глубоко под замком – глубже, чем его подземные казематы. Преодолев лабиринт сырых подвалов и поспешно миновав какие-то заброшенные резервуары, пропахшие плесенью и крысиным пометом, теперь они оказались в каком-то помещении с кирпичными стенами, плотно заставленном винными бочками, толстый слой пыли на которых наводил на мысль, что об этом месте наверняка давно забыли.

В воздухе витал пьянящий аромат брожения, сладковатый и терпкий. Канте невольно задался вопросом, насколько хорошо выдержано это вино. Даже Рами плотоядно посмотрел на гору бочонков. От страха и усталости у Канте пересохло во рту.

– Это должно быть где-то здесь, – пробормотал Фрелль, водя ладонью по стене.

Касста пришла ему на помощь, тоже уткнувшись носом в стену и осматривая ее снизу доверху, после чего выпрямилась и провела пальцем по тонкой, едва различимой щели между кирпичами.

– Здесь, – прошипела она.

Фрелль подошел к ней, тоже обвел взглядом стену и принялся по очереди нажимать на соседние кирпичи. Наконец один из них подался, освободив скрытую задвижку, и потайная дверь распахнулась внутрь. Вниз от нее уходила темная лестница.

– Она должна привести нас прямо ко входу в Цитадель Исповедников, – сообщил Фрелль.

Гил поднял фонарь повыше и первым шагнул в проем.

– Мы потеряли слишком много времени. Давайте-ка поспешим.

Канте оглянулся за спину. Несмотря на извилистый маршрут, они добрались сюда меньше чем за полколокола, хотя из-за постоянного напряжения путь показался им намного длиннее.

И все же Гил был прав.

«Мы и впрямь потеряли уйму времени».

Все поспешили вниз по ступенькам, двигаясь в затылок друг другу, – винтовая лестница оказалась слишком узкой. Вскоре у Канте закружилась голова. Звуки битвы позади постепенно стихли. Все, что он слышал, – это стук собственного сердца и топот множества сапог.

Поскольку Гил с их единственным фонарем шел далеко впереди, Канте регулярно замечал голубоватое свечение, пробивающееся из-под плаща Тихана, размеренное настойчивое мигание которого словно предупреждало об опасности. Канте молился, чтобы этот маяк продолжал скрывать их приближение к цели.

Наконец они добрались до двери у подножия лестницы и столпились перед ней. Гил посмотрел на Фрелля, ожидая подтверждения. Алхимик указал на начертанную на двери эмблему – книгу, обвитую рогатой гадюкой, символ Цитадели Исповедников.

– Аванзал должен быть за этой дверью.

Гил подергал за дверь, убедился, что она не заперта, и приоткрыл ее. Заглянул в щелку, а затем кивнул.

– Все чисто.

Здоровяк первым вошел в куполообразный обсидиановый зал с тысячами граней, отполированными до зеркального блеска, в которых тускло играл свет всего двух неярких фонарей, едва освещавших огромное помещение. Вдоль стен тянулось множество других дверей. Справа и слева Канте заметил пять или шесть проемов, заваренных железными прутьями, – судя по всему, ведущих к Тайнохолму.

Поскольку и в саму школу было теперь не попасть даже с поверхности, Микейн явно предпринял немало усилий, чтобы перекрыть доступ в Цитадель Исповедников. Вообще-то Канте был удивлен, что он не распорядился забаррикадировать гораздо больше дверей.

И все же значение сейчас имела только одна, которая находилась прямо перед ними, освещенная двумя фонарями. Фрелль выудил из кармана большой ключ и направился к ней.

– Быстрей! – поторопил его Гил, взмахом руки приказав своим людям окружить собравшихся перед дверью со всех сторон.

Фрелль вставил ключ в замочную скважину, повернул его, а затем нахмурился. Попробовал еще раз.

– Замок заменили. Ключ не подходит.

Гил повернулся к одному из своих людей:

– Давай сюда свой топор.

Канте покачал головой. Он знал, что эта дверь, сработанная из цельных брусьев железного дерева, намного толще той, что вела со двора в кухню. На то, чтобы взломать ее, уйдет целая вечность. Микейн явно принял дополнительные меры предосторожности.

«Хотя, зная моего братца…»

Канте вдруг сжался, схватил Фрелля и подтолкнул Рами, пытаясь вернуть всех к двери, через которую они вошли в аванзал.

Но опоздал.

За запертой дверью послышался гулкий перезвон колокола, который быстро разнесся по залу, достигнув дверей по обеим сторонам. Из-за этих дверей донесся точно такой же звон, когда они вдруг разом распахнулись и в зал вырвались рыцари в таких же серебряных доспехах, как и у незваных гостей.

Только теперь Канте понял, почему Микейн не перекрыл все двери до единой. Его братец надеялся кое-кого заманить сюда. Как в ловушку.

Гил и его люди, выхватив мечи, быстро окружили своих подопечных. Хотя халендийские легионеры были наименьшей из их проблем.

Вслед за последним из рыцарей в зал, пригнув голову, шагнула высоченная фигура. С плеч у нее свисал плащ, который никак не скрывал ее наготы – равно как и ее бронзы.

В какой-то миг эта фигура разгорелась еще ярче, сияя во мраке, словно фонарь.

* * *

Из-за спин рыцарей Щита Фрелль лишь разинул рот на открывшееся перед ним зрелище.

Элигор вошел в зал величественной походкой истинного властителя. Он был на голову выше Тихана. В завитках его волос и бороды плясали отсветы пламени. Мерцающее свечение волнами омывало его бронзу, разделенную трещиной посередине груди, которая сияла даже еще ярче, почти ослепительно. Казалось, будто сквозь нее можно заглянуть в самое нутро этого создания.

Даже если б Фрелль ничего не знал про Элигора, то все равно признал бы в нем представителя высшей касты та’винов, содрогнувшись от его величия и силы. Колени у него ослабли, словно он был готов упасть ниц в знак покорности перед этим властителем.

И все же Фрелль, будучи истинным ученым, подавил охвативший его благоговейный трепет, задавшись чисто практическим вопросом: «А что он тут вообще делает?»

Присутствие здесь Элигора не имело никакого смысла.

Фрелль вспомнил донесения шпионов Ллиры о золотом солнце, воссиявшем над турнирным двором. Все они думали, что Элигор вернулся в Цитадель Исповедников, чтобы отдохнуть и пополнить запасы энергии после своего театрального появления перед публикой. Но, как видно, узнав о вторжении клашанских войск, Микейн опасался