Моя Америка - Ana Shark

так светло и ярко, что наш дом был виден из космоса, по крайней мере, мне так казалось. «Это самая счастливая пора года…» – веселый снеговик в нашем дворе пел голосом Энди Вильямса. Надежно замаскированный в кустах прожектор создавал иллюзию сотен падающих перед фасадом дома белых снежинок, а самодельные венки Миссис Ди терпко пахли смолой и свежей хвоей. Мы с Элли, скрестив ноги, сидели на капоте зеленого минивэна и любовались всем, что мы соорудили в одном порыве. Заботливая Миссис Ди принесла нам термос горячего шоколада и мягкий белый зефир. На улице было плюс семнадцать. «Да, пожалуй, это лучшая пора года», – согласилась я и сделала большой глоток вкуснейшего густого шоколада.

На следующей неделе родители Марии и Алисон пригласили меня разделить с ними их ежегодный рождественский обычай – просмотр балета Щелкунчик. В будни американцы одеваются, на мой взгляд, довольно просто, но в театр публика наряжалась. Женщины были в вечерних платьях, колготках, что в Америке большая редкость, и обуви на каблуках, а мужчины – в костюмах. Зачастую американки не носят колготки под платье – им просто лень их надевать. Зимой девушки могут спокойно обуть босоножки или летние балетки, и никого не смущают синюшные от холода ноги.

Постановка оранжбурской труппы не особо отличалась от привычного для нас «Щелкунчика». Ввели пару новых персонажей, но декорации и костюмы придерживались знакомого сюжета любимого балета. В антракте можно было сфотографироваться с Кларой или Мышиным королем, сходить в буфет или купить тематические сувениры. Наконец прозвенел третий звонок, огни погасли и зал взорвался бурными овациями. Мягко зажигаясь, софиты осветили тонкий силуэт девушки, стоящей по центру сцены. Алисон сжала мои руки и прошептала: «Это Линда».

Линда была легендой и любимицей Оранжбурга. В балете «Щелкунчик» она танцевала главную женскую партию – Sugar Plum Fairy. Сказочную Фею, которая проводит Клару и Щелкунчика по Сладкому королевству. На сцене Линда казалась фарфоровой статуэткой. В ней было все: длинные стройные ноги, чувствительные кисти, аккуратные черты лица, осиная талия и широкая искренняя улыбка. Сложно передать ощущение невесомости, с которым она крутила «фуэте» или исполняла разрывные прыжки. Как изящно и легко она выходила на поддержки со своим партнером и как долго, еле дыша, держала арабеск. На поклоне Линду забрасывали цветами, рукоплескали стоя и вызывали на бис. Она была великолепной танцовщицей, но не это было самым невероятным в истории примы Оранжбурского балета.

Десять лет назад, еще ребенком, Линда вместе с родителями попала в автокатастрофу, после чего пережила немало сложнейших операций с реабилитацией. Чтобы поставить девочку на ноги, врачи вживили ей в позвоночник длинный металлический штифт. Он стал главной опорой для тела малышки. Через всю спину фарфоровой феи – от затылка до копчика – тянулся широкий вертикальный шов, разделивший жизнь на До и После. Приняв взрослое волевое решение, Линда вернулась к балетному станку. Изо дня в день, перебарывая боль и страх, она упрямо шла к своей цели – и стала лучшей. Узнав правду о девушке, которая порхала по сцене в розовой пачке, я посмотрела на нее другими глазами. На секунду я ощутила, как в мою спину вкручивается холодный металлический стержень. История девочки Линды вызывает гордость. Это история победы над самим собой. Ее пример – урок самодисциплины и трудолюбия, а также силы духа. Я восхитилась ей как человеком. И, конечно же, свой букет на поклоне артистов я вручила Sugar Plum Fairy Линде.

Школьный семестр подходил к концу. Собрав последние силы, мы ночами дописывали рефераты и готовились к семестровым контрольным работам. Мне тяжело давалась алгебра. Дома я была круглой отличницей по этому предмету, но в Америке еле тянула на четверку с длинным толстым минусом. Точная наука везде одинаковая, искала я объяснение, – тогда почему такая разница в оценках? Абсолютно иной метод преподавания и умный калькулятор TI83 для решения уравнений не стали моими лучшими друзьями в кабинете математики. Привыкшая делить и умножать числа в столбик на полях тетради в клетку, я впадала в ступор, получая лист вопросов с четырьмя вариантами ответа, калькулятор фирмы Texas Instruments и карточку с буквами ABCD. На карточке карандашом нужно было закрасить кружок с буквой, соответствующий номеру вопроса. Никаких пояснений или длинной цепочки решения уравнений, – только финальный ответ. Как неисправимая непоседа, я хотела покончить со всеми цифрами как можно быстрей, поэтому часто допускала описки, перенося ответы на карточку или нажимала не на те кнопки калькулятора, сбивая с толку заданную программу. Контрольные работы проверял компьютер. Так что надежда на то, что учитель увидит нестыковку с моими черновиками и обведенным мною ответом, отпадала. В черновиках я по старинке, вопреки ненавистной мне машине, вручную решала примеры. Причем правильно. За свои полгода в Америке я не успела перестроиться на здешние форматы тестов и выведение семестровой оценки. Предполагаю, что мистер Дайсен, мой преподаватель по алгебре, помиловал меня и поставил семестровую отметку «В». Увидев это, я с облегчением выдохнула, искренне поблагодарила нашего педагога и сдала моего электронного врага назад в библиотеку.

В последний день перед каникулами в школе ожидалась вечеринка уродливых свитеров. Уточняю: свитера не были «уродливыми» в привычном для нас значении. Это забавная игра, когда все надевают теплые вязаные свитера и кофты с вышитыми рождественскими атрибутами. Чем несуразнее и смешнее узор, тем лучше.

Школьные коридоры, переливаясь всеми цветами радуги, напоминая яркие калейдоскопы. Директор школы миссис Уимз приветствовала учеников при входе в комичной красной кофте миссис Клаус. Мистер Андерсон, пожилой темнокожий охранник, натянул ярко-синий джемпер, на котором вышитые бисером пингвины тряслись от холода. Девочки из группы поддержки пришли в полосатых обтягивающих кофтах эльфов. Моя любимица, вечно надутая миссис Купер, выбрала темно-зеленый свитер крупной вязки, поющий «Хо-Хо-Хо» и загорающийся новогодней елкой при движении. Она сидела в своем кабинете как пень – чтобы свитер помалкивал. Сестрички Ларсен, я и еще пару человек из нашего класса журналистики решили быть стадом рождественских оленей, спасибо Миссис Ди. Она организовала целую бригаду в церкви, дабы успеть в срок связать нам одинаковые свитера.

В тот день никто толком не занимался, да и о каких занятиях могла быть речь, когда школа походила на рождественскую ярмарку. Кабинеты пестрили елочными венками и яркими гирляндами. В кафетерии на ланч выдавали печеные сладости и теплое молоко. Ученики и учителя обменивались подарками и желали друг другу счастливых праздников. В холлах играли песни из старого мультика про доброго снеговика. Голос этого героя для каждого американского ребенка