Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

Теодор наклонился вперёд. Огден постучал по столу, и вся посуда, кроме бокалов с напитками, исчезла, и мужчины стали раскладывать бумаги. Как ни удивительно, они были все готовы обсуждать сразу и предметно, и те мысли, которые у Теодора были ещё с начала года, стройно легли в материал, который они обозвали «Развитие магического сообщества: проблема неравенства магов». В нём от лица Теодора они изложили описание того, как в Британии большая часть сообщества магов вынуждена жить в нищете или уходить в мир магглов, которых в сотни тысяч раз больше, и растворять в них культуру. В качестве вывода Теодор предлагал пересмотреть систему экономического распределения и налогообложения, реформировать права магов и сквибов (в общих словах), повысить вовлечённость бедняков в экономику и из того создать устойчивое магическое сообщество Британских островов.

Все остались довольны друг другом. Идеи, которыми руководствовались в прошлый раз наименее радикальные сторонники Тёмного лорда, с некоторыми изменениями и доработками, легли на бумагу как план и тезисы.

— А где это будет опубликовано? — спросил Теодор, чувствуя вдохновение, когда они закончили. Часы показывали девять вечера — ему стоило поторопиться, чтобы забрать Артура из Мунго за полчаса.

— В «Придире», например, чтобы не слишком акцентировать лишнее внимание, — легкомысленно ответил Нимбус. — Не зря я потратил две сотни на Слагхорна, а? — обратился он к Карамеди.

Они попрощались, и оба аппарировали через несколько минут. Тюбер, попрощавшись, так же покинул кабинет.

— Простите нас, Теодор, что мы это так скороспешно организовали, — улыбнулся оставшийся наедине с юношей Огден. — Астрологический расклад одной из наших дам показал, что сегодня лучший день для этого разговора. Пришлось, правда, выпить по четверти зелья удачи каждому, чтобы… надеюсь, вы не в обиде на нас. Честность в обмен на честность, Теодор.

Нотт молча поразился тому, какие усилия эти мужчины приложили, чтобы опутать его своими, очередными для него, клятвами. В тайном Пакте, который он уже подписал, значилось, что в случае, если он окажется во власти в течение следующих десяти лет, лобби из числа подписантов будет «наставлять согласованную позицию» при принятии решений. Он не видел в этом чего-то страшного, ведь все политики представляли те или иные интересы денежных мешков, если это был не Тёмный лорд, а сейчас бумага и вовсе его мало к чему обязывала — сохранять тайну и пользоваться поддержкой, только и всего.

* * *

Артур был недоволен поздним визитом друга. Он уже сидел, что называется, на чемодане — в прямом смысле, с тем саквояжем, который использовал в Хогвартсе, и дожидался Тео в холле.

— Нотт, тебя только за смертью посылать, — буркнул он. — Я уже даже в газете прочитать успел, что вы посадили всех Пожирателей в Азкабан, и обсудить это с десятком местных посетителей.

— Меня пригласили поужинать, — легкомысленно улыбнулся Тео и подхватил сумку друга. — Дерри!

Эльф перенёс их в гостиную уэльского особняка, а когда Артур переоделся и закинул вещи в комнату, перенёс вновь, уже к бабушке. Она читала газету, и недовольно пожурила мальчиков за задержку перед ужином.

— Завтра вечером отправимся в Париж! — провозгласила она. — Наш поезд в семь часов отходит с Сент-Панкарс! Оставим эту бесконечную дождливую Британию на солнечный Париж!

Оба юноши с оживлением улыбнулись. Путешествие обещало быть интересным.

Глава 71

Следующим утром на Теодора, вставшего пораньше, свалилась целая гора дел. Утром они с Артуром отправились в Нотт-холл, чтобы закрыть камин и наложить чары Фиделиуса. Вопреки тому, что Тео думал, чары Доверия налагались, во-первых, безо всякого ритуала (а если колдун был сильным, то и безо всякого рунного круга), без жертв, и даже без необходимости делать Хранителем тайны кого-то, кто должен при этом присутствовать. Леди-бабушка порывалась отправиться с ним в Актон, но Тео, не желая, чтобы она увидела то, в каких условиях он жил с отцом, договорился, что сводит её туда позже.

На месте они управились со второго раза. После этого в тайну остался посвящён лишь Артур, который и стал Хранителем. Он, получив разрешение вызвать Дерри, отправился на встречу с Невиллом в магический квартал Бримингема, где было небольшое рыбное кафе. Гамп не мог объяснить, почему он так полюбил треску, но буквально каждый возможный момент стремился есть рыбный суп или тресковые блюда. Сам же Тео, с одной стороны, занялся сбором для Снейпа в полученный незадолго до начала СОВ контейнер плесени, а, с другой, принялся общаться с Джинервой Молли Уизли в их ежедневнике, от которого оставалась едва ли треть страниц.

Накануне она как раз только и написала ему: «Тео, прости меня, пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло. Мы не ожидали такого. Гарри — дурак. Я цела. Твоя тётя… мне очень жаль! Родители забрали меня из Мунго, будут лечить дома. Давай завтра встретимся».

Сегодня их общение было более содержательным.

«Доброе утро. Я сегодня до конца июля уеду с бабушкой во Францию. Сама понимаешь, ей тяжело оставаться в Британии. Если у тебя получится — давай встретимся», — написал он ей утром.

«Тео! Я очень сожалею о вашей утрате. Давай встретимся в двенадцать у Фортескью, если тебе удобно».

Теодору было удобно.

В одиннадцать он закончил и отправился в Лидс, на адрес, который ему оставил Снейп. По совпадению, это была мансарда в том же доме, что когда-то был пристанищем мастерской Донован. Поднявшись на второй этаж по держащейся на чистой магии лестнице, он постучал в дверь, и из глубины ему буркнули войти.

Помещение пахнуло на него псиной и какой-то тухлятиной.

— Чего надо? — спросил угрюмый здоровяк без ног, выкатившийся на магическом кресле, парившим над полом. — Зелья не интересуют. Не от тебя, сопляк.

— Северус Снейп дал этот адрес.

— А, старина Северус. Да, что ему передать?

— Пожелания скорейшего выздоровления, — ответил Теодор и бросил контейнер. С удивительной ловкостью здоровяк приманил непрозрачную коробочку с замком себе и положил в какой-то ящик своего кресла.

— Проваливай, — громче сказал здоровяк, и Тео посчитал за правильное решение не ввязываться в диалоги.

Следующей его остановкой стал уже собственно Косой. «Придира» должен был выйти в конце месяца, и хотя Лавгуд считался чудаком, статьи в его журнале были своеобразным способом общения для тех, кто «слышал» и «видел», а ещё публикация стоила считанные копейки, так как у Ксенофилиуса никогда не хватало материала.

Джинни пришла в Фортескью не одна. С ней была та девчонка с Райвенкло, светловолосая и высокая, со странными украшениями. Её присутствие явно смущало Уизли, но она преодолевала это смущение силой воли, что было заметно