KnigkinDom.org» » »📕 Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский

Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский

Книгу Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

1 ... 174 175 176 177 178 179 180 181 182 ... 200
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
если вдруг консерваторию закроют, всех оркестрантов выселят, скажем, на ферму или заставят работать на ткацкой фабрике… «В конечном итоге, – читаем мы в «Популярном биологическом словаре», – в борьбе за существование историко-эволюционно выигрывают не наиболее абсолютно приспособленные виды, а способные к максимальному приспособлению к эволюционно меняющимся условиям жизни»125.

(5) Наконец, творческое освобождение индивида от себя самого посредством научной экстраполяции, художественной интроспекции и религиозной хроноверсии. В синтезирующем философском познании это движение, как мне представляется, можно вслед за Гегелем именовать прогрессом в осознании свободы.

Свободу как категорию философского познания я пока не определил и не собираюсь определять, учитывая крайнюю сложность темы и теснейшую взаимосвязь вопроса о свободе с проблемой личности и тайной божественного Промысла.

Но уже сейчас хочу выразить некоторое сомнение по поводу тех характеристик, которые дает детерминизму и свободе воли мой главный научный наставник – Павел Симонов. «Человек, – пишет он, – несвободен (детерминирован) с точки зрения внешнего наблюдателя, рассматривающего поведение как результат генетических задатков и условий воспитания. Вместе с тем и в то же самое время человек свободен в своих поступках с точки зрения его рефлексирующего сознания»126.

Откуда Симонов взял, что наше рефлексирующее сознание убеждает нас в нашей внутренней свободе? Я, например, чем пристальнее в себя вглядываюсь, тем яснее понимаю, что слишком часто я делаю и вынужден делать нечто вопреки себе. И ладно бы при этом я следовал витальным, социальным и интеллектуальным нормам. Нередко я все нормы нарушаю именно потому, что нечто яростно-ненормативное заставляет меня их нарушать.

От своих потребностей я действительно не свободен. Но, во-первых, это ведь мои потребности, моя трансценденция моей триединой ноуменальности. А во-вторых, во встречной трансценденции моей воли я сплошь да рядом пытаюсь воздействовать на свои потребности, ущемляя их, отсрочивая, подавляя, трансформируя. Я безусловно детерминирован, но прежде всего самим собой, и чем отчетливее я это ощущаю, чем глубже проникаю в свою самодетерминированность, тем ярче у меня может проявиться потребность в самоосвобождении и тем заинтересованнее может реагировать на нее моя самостийная воля.

Тут дело не только во мне и даже не в общем человеческом самопознании. Представляется, что все психосоматическое развитие жизни являет собой то, что Иван Павлов называл «рефлексом свободы». То есть сперва он явился инстинктом свободы, затем пророс рефлексом и наконец расцвел человеческой рефлексией свободы, которая и привела нас к размышлениям о свободе и детерминизме, необходимости и случайности, распыленной индивидуальности и собирательности личности.

Симонов совершенно справедливо, на мой взгляд, считает, что детерминированность поведения человека обусловливается наследственными задатками, условиями воспитания и окружающей средой127. Но в эволюционном плане наследственные задатки все более нуждаются в последующем онтогенетическом развитии, «дозревании» (стало быть, некоторые из них индивидуально развиваются, а некоторые столь же индивидуализированно тормозятся); условия воспитания все более осложняются и дифференцируются: к окружающей среде живое существо относится все более избирательно. Короче говоря, все более свободной, многообразной и творческой становится встречная трансценденция, направленная от феноменальной периферии жизни к ее ноуменальному ядру.

До сих пор мы ее не касались и, рассматривая радиальное движение, говорили главным образом об убывающей субстанциальной эманации.

§ 191

Теперь попробуем набросать несколько контурных штрихов возрастающей сущностной экзистенции.

Аристотель учил, что подлинной действительностью обладает лишь «форма», а никак не отдельная вещь и тем более не материя (см. § 111). Говоря о четырех значениях причин, Стагирит перечислил: «сущность», «материю», «то, откуда начало движения» и «то, ради чего, или благо»128. Последнюю причину я и предлагаю вам в качестве древнего определения того, что в XX веке стали называть «экзистенцией».

«Если материя или субстрат видимого мира имеет такой чистоотрицательный характер, то форма этого мира взята душою из высшего идеального космоса; с этой стороны и чувственный мир разумен и прекрасен. Красота есть проникновение чувственного предмета его идеальным смыслом, есть ощутимость идеи»129. – У Плотина в интерпретации Владимира Соловьева это настолько же завораживающе, насколько путано и невнятно. Но даже у него, прожженного эманационщика, при желании можно услышать экзистенциальную мелодию, по крайней мере в эстетическом регистре.

Иначе говоря, по мере трансцендентального убывания субстанции жизни возрастает ее суть, или сущность. Жизнь субстанциально теряет в процессе своей радиации, но в той же радиации и одновременно с потерей она приобретает в многообразии и сути своей. Скажем, первоптица, едва она ответвилась от осевого движения, субстанциально была намного богаче всего класса последующих птиц уже потому, что заключала в себе не только птиц, но и всех хордовых (рыб, амфибий, рептилий; в какой-то самой скрытой своей потенциальности даже млекопитающих). На это типогенное существо, с точки зрения «формы» или сущности, было настолько же ничтожнее обыкновенного воробья, насколько превосходило его в своей полнокровной субстанциальности. Мы эту птичью почку, пернатый этот росточек никогда не представим себе, и уж тем более никогда не обнаружит его палеонтолог. Бесформенна эта криптоптица, ведущая от вида к типу. Она изначально затеряна в радиальной трансценденции от вида к типу, от единообразия к многообразию. Она едва транскрибировалась на Древе жизни, и, чтобы прочесть ее и услышать, надо, чтобы «альфа-омега» этой первохордовой феноменально транслировалась и расцвела всеми буквами типового алфавита. Иначе говоря, необходимо, чтобы индивидуальность этого первовида проросла в соборную личностности родов, семейств, отрядов и классов.

По Бергсону, в процессе радиации «жизненного порыва» гармония убывает. Ноуменальная гармоничность – согласен. Но феноменальная музыкальность только начинается: нота раздваивается в интервал, троится, расчетверяется, разнообразится в первичный аккорд, вокруг которого начинается ритмическое движение, нащупывает и самоопределяет себя мелодический лад… лишь с возникновением класса рождается соната, только с оформлением типа появляется симфония. Внутри этих сонат и симфоний жизни постепенно организуется гармоническое взаимодействие различных видов, мелодии расходятся и сходятся, возникают причудливые констелляции, которые биологи называют биомами, биотами, биоценозами, экосистемами. Беззвучная в осевом движении музыка-в-себе при первых тактах радиации похожа на чаньский хлопок одной ладони, то ли на всплеск, то ли на вскрик в тишине, а явственно слышимой она становится, лишь отразившись от акустических преград своей трансценденции, и чем это отражение интенсивнее, чем оно действеннее, чем оно экзистенциальнее, тем богаче явленная миру гармония, тем содержательнее ритмический рисунок, тем изобретательнее контрапункт и тем вывереннее лад.

Наукообразно описать эту двойственную трансценденцию, это антиномическое взаимодействие центробежного и центростремительного направлений «жизненного порыва» мне не под силу. Метафорами как-то легче и точнее выходит.

Если хотите, могу перевести свой музыкальный эскиз в литературоведческий набросок. Многие писатели свидетельствуют о том, что, когда они задумывают рассказ или повесть, сам замысел и его полифоническая разработка рождают у них в душе ощущение цельности, концентрированной простоты

1 ... 174 175 176 177 178 179 180 181 182 ... 200
Перейти на страницу:
Отзывы - 0

Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.


Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.


Партнер

Новые отзывы

  1. ANDREY ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев
  2. Гость Татьяна Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо.  Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
  3. Фарида Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
Все комметарии
Новое в блоге