Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

– Что это? – спросила она, схватив его за руку.

Даал по-прежнему вглядывался в лес, наблюдая, как пыль становится все гуще, поднимается все выше и распространяется вширь, выдыхаемая этим ужасным лесом.

У него, почти полностью лишенного энергии обуздывающего напева, зрение, наоборот, обострилось. Его глаза могли различить какой-то зловещий блеск в этой пыли – некую испорченную версию того, что некогда было золотым. Только вот была она не ядовито-изумрудного оттенка, а отвратительно черной, цвета разложения и гнили.

– Что ты видишь? – повторила Никс.

– Этот лес… он выбрасывает из себя какие-то частицы, которые ты тогда ощутила в этих кристаллах, – что-то злобное и порочное.

– Тех самых крошечных оборчатых тварей.

– Теперь, вырвавшись на свободу, они кружатся в воздухе, жаля кислотой и огнем. Это гораздо хуже, чем прикосновение к их кристаллам.

Даал смотрел, как пыль продолжает заполнять пространство под сводом кристаллической растительности и становится все гуще. Снаружи за лесом – насколько было видно сквозь разрывы в его пологе – эта плотная завеса тоже образовывала низко стелющийся черный туман, постепенно распространяющийся по всей ширине купола.

Он перевел взгляд на остальных, все еще сгрудившихся вокруг лежащей Шийи. Все взгляды были прикованы к лесу и быстро растекающейся от него темной завесе. Даал подвел Никс к остальным.

Джейс огляделся по сторонам.

– Этот черный прилив, похоже, избегает открытого пространства – равно как и лес не разрастается дальше.

Даал присмотрелся к нескольким пылинкам, которые долетели до них и теперь неподвижно лежали на медном полу.

– Я думаю, что энергия, выделяемая этой гигантской сферой, отталкивает их, а то и убивает, если они окажутся слишком близко.

Крайш кивнул.

– Если это так, то рядом с турубьей мы должны быть в полной безопасности. Какую бы мерзость ни создали Корни, вряд ли они хотели повредить ее.

Райф все еще низко склонялся над Шийей, которая оставалась необычайно слабой.

– Судя по всему, это дополнительная ловушка, заготовленная этими уродами. Если кто-то покусится на их владения, – он глянул на Никс, – то вся эта пакость перехватит нарушителей и удержит их, пока с ними не разберутся.

Даал напомнил им о более серьезной проблеме:

– Пусть даже здесь и безопасно, но мы здесь не одни.

Это стало ясно буквально в следующий миг.

Откуда-то из зарослей донесся пронзительный крик, полный мучительной боли. Затем еще и еще. Вскоре там звучал уже целый их хор.

За пределами леса оставались люди Даранта, равно как и Викас.

И еще один член их команды.

По лесу разнесся вой, полный муки и ярости.

Никс повернулась к Грейлину.

– Кальдер…

* * *

С сердцем, сжавшимся в кулак, Грейлин приготовился окриком ответить на этот вой – дать Кальдеру и остальным понять, куда им сейчас лучше двигаться, если у них это вообще выйдет.

Все остальные тоже откликнулись, выкрикивая предупреждения касательно коварного тумана, призывая спасаться от него любым возможным способом. Но их призывы потонули в хоре криков боли.

Поднеся к губам сложенные пальцы, Грейлин издал пронзительный свист, который прорезал эту мучительную какофонию. Некогда он использовал этот сигнал, чтобы вызвать Кальдера и его брата Аамона из чащи в Хладолесье, позвать их домой, к теплому очагу.

Единственным ответом ему был сдавленный вой.

Грейлин представил, как Кальдер вдыхает огненную пыль в легкие, сгорая изнутри, захлебываясь собственной кровью.

Грейлин еще раз свистнул, но никакого ответа уже не услышал.

Никс, шатаясь, подошла к нему – почти слепая, но безошибочно определяя его боль, – и схватила его за руку, после чего позволила рыцарю притянуть себя ближе. Хор криков постепенно затих вдали. Никто из их группы больше не пытался кричать в ответ, понимая тщетность подобных усилий.

Все стояли в мрачном молчании, признавая свое поражение.

Даал наконец опустился на колени, по-прежнему дрожа от слабости.

Райф присел рядом с Шийей, которая все еще приходила в себя на медном полу.

Джейс оцепенело застыл, опустив секиру к ногам, а Крайш безжизненным взглядом уставился на лес.

И тут Райф поднял голову.

– Я вроде что-то слышу…

Услышанное заставило вора с его острым слухом вскочить на ноги. Потом и Джейс сделал шаг в сторону леса, подняв секиру повыше.

Грейлин, хоть и ничего не услышав, на всякий случай задвинул Никс себе за спину и опустил руку на рукоять меча. Наконец он различил слабый треск, доносящийся из леса. Тот становился все громче и отчетливей, словно прямо к ним ломился буйвол, не обращая внимания ни на что на своем пути.

«Что это еще за новая напасть?»

Среди окутанных облаками пыли зарослей появилась огромная темная тень, проталкивающаяся в их сторону. Вокруг нее сверкали молнии, а лицо было лишено всяческих черт.

Похоже, что один из та’винов все-таки уцелел. И теперь бросился на них, готовый избавить ловушку от угодивших в нее крыс.

Грейлин выдернул меч из ножен. Шийя поднялась на ноги, но пошатнулась, все еще совершенно обессиленная. Джейс шагнул вперед, поднимая секиру. Крайш и Райф присоединились к Никс, затолкав Даала себе за спины.

Фигура, которая проламывалась сквозь чащу, направляясь прямо к ним, наконец вырвалась на открытое пространство, в последний раз взмахнув тяжеленным палашом.

«Викас…»

Женщина-гора рухнула на колени, а затем оперлась на руку, выронив палаш. Выдернула вторую руку из-за спины и за шкирку вытащила на свет рычащую фигуру. Голова варгра была обмотана платком. Как и у самой Викас. Судя по всему, она бежала вслепую, прорубая себе прямой путь через лес.

Квартирмистр сорвала с себя платок, по-прежнему опираясь на руку, и закашлялась кровью. А потом слабо махнула на Кальдера, прося кого-нибудь помочь ему.

Грейлин кинулся к варгру и сорвал платок у него с башки. Кальдер сунулся было к нему и щелкнул зубами, ослепленный болью и ужасом. Потом крутнулся на месте. Один глаз у него распух и слезился. Когда он зарычал, на губах у него выступила кровь. Хвост яростно хлестал воздух.

Викас продолжала тяжело дышать, стоя на четвереньках, из губ и носа у нее тоже сочилась кровь. Похоже, они оба основательно надышались ядовитой пыли. И хотя мех Кальдера не позволил этой мерзости добраться до кожи, Викас повезло значительно меньше. Пальцы, высовывающиеся из обрезанных боевых перчаток, почернели и потрескались; казалось, будто она сунула руки прямо в пылающий огонь. Лицо тоже было все в ожогах. Не будь Викас настолько непреклонна касательно своей боевой экипировки из толстой кожи, – в которой, похоже, даже спала, – то вполне могла и погибнуть.

Как только квартирмистр смогла выпрямиться и сесть