О Тоскане без тоски. Итальянские истории с привкусом счастья и базилика - Элена Набель

• Новый форт (Fortezza Nuova). Сейчас эту площадку город использует для летних концертов и мероприятий, сами же горожане – как парк, в котором можно спрятаться от жары летом или от городской суеты зимой.

• Центральный рынок, или рынок Ветовалье (Mercato di Vetovaglie). Зайти на стаканчик панча и пройтись среди мясных и рыбных лавок, а еще поглазеть на размах и амбициозность архитектуры конца XIX века – все здесь, среди тушек каплуна и плавников акул. По городским легендам, в 1909 году в верхних помещениях рынка снимал себе мастерскую Амедео Модильяни, вернувшийся из Парижа. Решив заняться скульптурой, разочарованный Модильяни выбросил все свои неоконченные работы в Королевский канал. В 1984 году в канале были найдены несколько скульптур, некоторые из них действительно могли принадлежать руке великого художника.

• Монумент Фердинанда I Медичи, окруженный маврами (Monumento dei Quattro mori). Постамент с мраморным изваянием великого герцога окружен бронзовыми маврами, которые считаются лучшей зрелой работой флорентийского скульптора Пьетро Такка. В период наполеоновского правления, когда все бронзовые изваяния города отправлялись на переплавку (так были использованы все бронзовые стяги вражеских судов, брошенных по замыслу скульптора Джованни Бандини под ноги герцога), эти мавры уцелели, так как представляли художественную ценность и для наполеоновских металлургов.

• Кафедральный собор (Duomo di Livorno). Масштабы архитектуры XVI века часто можно почувствовать и уловить именно в церквях этого периода. Собор пострадал от бомбежек Второй мировой и был восстановлен в послевоенные годы. В изящном мраморном алтаре капеллы Сантиссимо Сакраменто выставлена работа Фра Беато Анжелико «Христос в терновом венце».

• Синагога (Sinagoga). Несмотря на то что старая синагога Ливорно была разрушена бомбежками Второй мировой войны, новая не уступает по своей исторической значимости. В Тоскане сохранилось пять синагог, самая большая из них, построенная в XIX веке, находится во Флоренции, самая старая – в Питильяно, самая современная – в Ливорно.

• Площадь Реcпублики (Piazza della Repubblica). Площадь как площадь, но что-то в ней все же не так – оказывается, она была построена над Королевским каналом (Fosso Reale). Канал проходит под всей площадью, протяженность его 220 метров. Городские легенды рассказывают, что юный Модильяни, обиженный сверстниками, насмехавшимися над ним, прыгнул с площади в Королевский канал в надежде покончить с собой.

• Дом Амедео Модильяни (Casa Natale Modigliani). Здесь 12 июля 1884 года родился Амедео Модильяни, здесь прошла его юность, здесь он начал заниматься рисунком, а слава пришла к Модильяни в Париже, и для многих его имя никак не связано с Италией, Тосканой и тем более с Ливорно. В дом-музей лучше позвонить и предупредить о приходе.

Модильяни не единственный художник, родившийся и выросший на многоликих улицах Ливорно. Джованни Фаттори – член группы маккьяйоли (macchiaoli), крупнейший живописец XIX века, тоже ливорнец. Работы Фаттори украшают музеи Палаццо Питти во Флоренции, Национальную галерею современного искусства в Риме, пинакотеку Брера в Милане. В родном городе, на вилле Мимбелли, расположился музей Джованни Фаттори.

Побудем аборигенами

«Побудем аборигенами!» – говорила я на полном серьезе своему мужу, собирая разноцветные кульки и кошелки с едой. Хотя по-итальянски эта фраза не так здорово звучит, как по-русски, я неустанно повторяла несколько дней: Faremo gli aborigini! В конце концов муж не выдержал и поправил: «Может быть, кочевниками или индейцами?» Немного посмаковала эти два слова на итальянском, покатала их во рту, как сладкую карамельку: Faremo i nomadi, saremo gli indiani… Наконец решила, что мне интереснее русский вариант – образнее, и мы благополучно отправились в наш «аборигеновый» отпуск. Вернее, отпуск был у мужа, а я после шестимесячного безработья просто составляла ему компанию (так я решила перед отъездом, чтобы муки совести не загрызли меня насмерть).

Час езды от дома – и вот он, заветный уголок нашей летней мечты – 2020! Залив Баратти, где закат тонет прямо в море, где куча проложенных троп, поднимающихся и спускающихся к скалистым берегам, археологический парк, если захочется культуры, и небольшой порт с аперитивами, где можно спать в машине на обочине дороги между гробницами и морем, не тратя средства на гостиничный уют. Но главное – сосны, море, небо и тишина. Информационная тишина. Никаких помех на линиях связи, интернета просто нет, да и телефон без подзарядки сдыхает к вечеру первого дня.

Это было так круто, братцы, что я вам искренне желаю такой перезагрузки… Если опустить все сложности кочевой жизни. Но как же в рассказе опустить самое главное! На второй день мы запахли. Жара на улице стояла страшная, волосы от ныряния встали на голове колом. «Да и ладно, пусть стоят! – говорила я, выходя вечером в бар. – Может, у женщины (то есть у меня) такая пышная шевелюра!» Это как в фильме «Ешь, молись, люби», когда героиня Джулии Робертс осматривает римскую квартиру и спрашивает у хозяйки, как же мыться с поломанной ванной, а та ей отвечает: мол, для того, чтобы помыть главное, много и не надо… Мне хватало два ковша воды. Заскочив за кустики и приседая при первом свете фар, я поливала себя с ног до головы, на влажное тело надевала широкое платье и, чавкая резиновыми тапками, возвращалась в машину.

Ночью с моря приходил влажный воздух, укутывал липкой теплой массой всю округу и наши жаждущие прохлады тела. Спали голыми в машине с раскрытыми в лес дверцами. Страшно совсем не было, даже наоборот – есть некое состояние спокойствия в этом месте. Вокруг древние некрополи, а время будто бы заснуло в богато убранных гробницах, да так и не проснулось больше. Может, ждет чего?

На третий день, обезумев от жары, я побежала в общественный душ, который неделю назад как сломался, а слесарь из Пьомбино так и не доехал… (Ребята! Феррагосто на дворе, все в отпусках, хотели аборигенить – ю ар велкам!) К вечеру этого же дня, пройдя все ломки кочевой жизни в машине, я яростно стянула с себя лифчик и злобно выкинула его куда-то в глубокие недра нашего небольшого жилища. Мне даже показалось, что я перестала потеть, замечать жару. Единственный минус – подсела на газировку, так как хлебали мы ее литрами в вечерних сполохах заката на террасе дешевой забегаловки с большим количеством льда и положительных эмоций. А утром брали рюкзаки и шли по морю до порта, каждый раз придумывая