Долой девчонку-повелительницу - Гарт Никс

За ужином говорили о телевизоре.

– Бабушка дала нам денег на покупку телевизора еще несколько лет назад, – начал Дарвин. – Но мы тогда подумали, что вы еще слишком маленькие, а телевидение чересчур навязчиво, и не стали его покупать. Впрочем, мы понимаем, что и от телевидения иногда есть польза, поэтому решили, что время пришло.

– Но телевизора снова не станет, если вы не будете соблюдать правила, – сказала Мари. – Cмотреть можно только те передачи, которые мы одобрим заранее, и не более четырех часов в неделю.

– Звучит разумно, – сказала Эйла. На Кима, который буравил ее взглядом, она подчеркнуто не смотрела. – Телевидение может стать важным образовательным ресурсом.

– Что, если мы вообще не захотим его смотреть? – спросил Ким.

– Тогда не смотри, – ответил Дарвин. – Но я удивлен. Ты сам столько раз просил нас купить телевизор, Ким. Что изменилось?

– Я… я передумал, – выдавил Ким и опять пристально посмотрел на Эйлу, но она все так же игнорировала его.

– А как же сериал, из-за которого ты всегда ко мне пристаешь? – спросил Дарвин. – «Доктор Кто»?[14] Ты же говорил, что в научной фантастике много научного. Разве ты не хочешь его посмотреть?

– Я не знаю программы, – буркнул Ким, который очень хорошо знал, когда показывают «Доктора Кто», потому что все его друзья смотрели этот сериал и прожужжали Киму все уши, пока Ким не попросил их заткнуться, ведь у него-то не было шансов когда-либо это посмотреть.

– Программу телепередач печатают в газете, – объяснил Дарвин. – По понедельникам. Если подумать, то газета должна валяться где-то тут, я же еще не застилал грядки на этой неделе. Так что давай, Ким, поищи после ужина.

Ким кивнул. Ему показалось, что отцу и самому хочется посмотреть телевизор, в отличие от матери.

Газеты привозили на ферму ученые – сначала они прочитывали их дома или на службе, а потом отдавали Базальтам. Дарвин и Мари тоже читали газеты, а после уносили в сарай, чтобы в дальнейшем использовать их для застилания грядок в саду.

Газет в сарае скопилась целая уйма. Ким стал искать последнюю, за понедельник. Она нашлась почти сразу, и первым, что увидел в ней Ким, было фото старшего инспектора Бенисон на первой полосе. Он бегло прочитал статью под снимком. Там было написано, что старший инспектор получила медаль за отвагу – как раз об этом рассказывала миссис Бенисон. Инспектор спасла от крокодила группу туристов, которые расположились на пикник в неположенном месте. Крокодил выскочил на пляж и едва не напал на инспектора Бенисон, но та в последний момент выстрелила ему в глаз и убила наповал. А еще в статье было сказано, что инспектор Бенисон – чемпионка по стрельбе из лука и семь лет назад завоевала серебряную медаль на Олимпийских играх в Мехико.

Ким был озадачен – откуда взяться большому морскому крокодилу в их озере, но продолжил читать и выяснил, что, оказывается, инспектор Бенисон служила раньше на Северных территориях, а в город вернулась только в этом году. Значит, с крокодилом она встретилась там. Ким знал, что там еще водятся акулы и иногда акулы и крокодилы дерутся друг с другом. Он сделал мысленную пометку не забыть рассказать Бенни о том, как Шерри Бенисон уложила огромного крокодила метким выстрелом в глаз, и продолжил поиски.

Собственно, телепрограмма нашлась в той же газете, она была напечатана на розовой бумаге отдельным вкладышем. Ким просмотрел ее по дороге в дом. Какой смысл не смотреть телевизор, раз он у них есть? Родители даже не поймут, что он не хотел смотреть «Доктора Кто» в знак протеста против действий Эйлы и Астер. Но теперь он знает, что «Доктора Кто» показывают в шесть вечера, как раз во время семейного ужина. Разве что еще что-нибудь интересное найдется…

Когда он вернулся, Эйла мыла посуду. В гостиной работал телевизор, женщина-диктор четким голосом говорила о банках и инфляции.

– Они смотрят новости, – сказала Эйла. – Нам это нельзя. Хотя, может, тебе можно.

Ким положил программу на стол и стал вытирать посуду. Странно было заниматься чем-то таким обыденным вместе с сестрой, когда между ними скопилось столько напряжения.

И Астер затаилась всего в двадцати футах[15] от них, у Эйлы под кроватью.

Брат и сестра работали молча. Только вытерев последние тарелки, Ким приступил к разговору:

– Астер слышит все, что я тебе говорю?

– Только если я захочу, – ответила Эйла, выдергивая пробку из слива раковины. – Какой ей интерес в твоих словах?

– Не знаю, – пробормотал Ким. – А какой ей интерес в телевизоре?

– Чтобы больше знать. Если рядом с ней есть телевизор, то она может смотреть все передачи, – снизошла до объяснения Эйла. – По обоим каналам одновременно.

– Ты больше не пыталась провернуть этот трюк с контролем сознания? – нервно спросил Ким.

– Нет. – Эйла повернулась к Киму и посмотрела ему в глаза. – Но займусь этим, если сочту необходимым.

– А ты можешь управлять моим сознанием? – спросил Ким. – Например, заставить меня забыть об Астер?

Как только он это сказал, лицо Эйлы осветило озарение. Он понял, что раньше такое даже не приходило ей в голову, и пожалел, что подал ей эту идею. Но было уже поздно.

– Не знаю, – ответила она несколько медленнее, чем обычно. – Ты сопротивлялся ей там, на озере.

– Ну и не пытайтесь! – сказал Ким.

– Чего не пытаться? – спросила Мари, входя в комнату. – Ты протер стол, Ким?

– Э-э, ничего, – ответил Ким, схватил салфетку, быстро отжал ее и принялся вытирать стол, а Эйла вытерла и поставила на полку последнюю тарелку. Мари некоторое время наблюдала за детьми, а потом вышла из кухни и отправилась проверить систему полива – они с Дарвином делали это каждый вечер, перед тем как лечь спать.

Мать даже не подозревает, что сделали с ней Эйла и Астер, понял Ким. Он опасался, что станет следующим объектом их экспериментов.

Добравшись до своей комнаты, Ким не лег в кровать, а привычно устроился у двери своей комнаты и стал слушать. Он переоделся в пижаму и снова напялил на себя ботинки, на всякий случай, хотя очень надеялся, что этого случая не будет. И надо же ему было навести Эйлу на мысль заставить его забыть об Астер. Он уже представлял, как шар катится по коридору, вкатывается в его комнату… пульсирующий свет, холодные щупальца лезут в мозг…

Снаружи послышался шум. Дверь в комнату Эйлы