Властелин Атласа - Колин Фалконер

слякоти и льда, утоптанную тысячами ног. Они брели вперед, тупо глядя перед собой, лишь изредка останавливаясь на привал в середине дня; некоторые мужчины пытались замерзшими пальцами разжечь небольшие костры и вскипятить воду для чая. Вскоре они поняли, что все их время уходит лишь на то, чтобы выжать маленький огонек из скудного, промокшего хвороста, а к тому времени уже пора было снова идти.

11.

Гарри слушал, как в горах перекликаются шакалы. Ему было слишком холодно, чтобы спать; время от времени он проваливался в короткий, беспокойный сон, а затем с содроганием просыпался, дрожа. Где-то посреди ночи Джордж разбудил его, чтобы сменить на вахте. Гарри топал ногами, пытаясь согреться. Они выставили охрану у своих лошадей, подозревая, что если этого не сделать, кто-нибудь может убить их ночью и разделать на мясо.

Остаток ночи он провел, дрожа от холода, наедине с призраками всех убитых им людей. Теперь, когда у одного из них появилось лицо и имя, остальные не оставляли его в покое.

Он поморщился от боли в ногах. Мозоли лопнули несколько дней назад, и теперь изношенная кожа его армейских сапог терла свежие раны на пятках. Он не мог позволить себе ничего, кроме как продолжать идти в них; они были единственным, что отделяло его от обморожения.

Река вздулась и неслась с горы потоками, увлекая за собой поваленные деревья, мертвых животных и огромные льдины. Гарри и Джордж стояли на берегу со своими лошадьми, глядя на черный бурлящий поток.

— Не очень-то мне это нравится, — сказал Гарри. — Вода выглядит чертовски холодной.

— Но выбора особо нет, не так ли? Если только мы не хотим остаться здесь и замерзнуть насмерть. Бу Хамра с удовольствием повесил бы твою голову у себя на стене. Было бы о чем поговорить с гостями за ужином.

Гарри плотнее натянул капюшон своей джеллабы на лицо. Он замерз, устал, был грязен и изможден. Он посмотрел на Му; Джордж посадил его на свою лошадь, и мальчик казался совершенно бесстрашным, так жаждущим выжить. Его решимость трогала, но Гарри больше не разделял его энтузиазма в этой борьбе.

— Не знаю, как мы переправим через это пушки, — сказал Джордж.

— Мне плевать, что с ними будет. Это больше не моя проблема.

Рыжебородый и полдюжины уцелевших из их первоначального орудийного расчета были заняты строительством плота из бревен, чтобы переправить пушки. Они нашли несколько чахлых кипарисов в овраге — едва хватило на дело. Несколько командиров султана наблюдали за работой; даже Хадж Хаммад был там, его рабы помогали ему пробираться через сугробы.

У них ушла лучшая часть утра, чтобы привязать бронзовые стволы к бревенчатым плотам веревками.

— Они на все пойдут, чтобы сохранить эти пушки, — сказал Джордж.

— Безумие.

Никто не мог начать переправу, пока сам султан не окажется в безопасности на другом берегу. Он въехал в воду верхом на коне, жеребец был со всех сторон окружен его Черной гвардией. Ниже по течению, взявшись за руки, стояла цепь чернокожих рабов на случай, если с царственной особой случится несчастье и ее унесет течением. Некоторые из них стояли по шею в воде, и всех их трясло от холода.

«Они и пяти минут там не продержатся», — подумал Гарри.

Следующими были пушки. Для этого дела согнали еще больше чернокожих рабов, некоторые из них были босыми и одетыми лишь в белые туники и штаны. Они стащили ствол «аль-раэд» к берегу и поддерживали плот в быстром потоке, переправляя его на другой берег, где он намертво увяз в грязи. Потребовались десятки людей с веревками, чтобы вытащить его.

Остатки орудийного расчета отправились с другим отрядом рабов, чтобы попытаться спасти «аль-вахш». На полпути Гарри услышал, как Рыжебородый предостерегающе крикнул: к ним по разбушевавшейся воде несся огромный ствол дерева. Он врезался в нескольких рабов, стоявших с одной стороны плота; через секунды в воде появилась кровь, люди в панике закричали. Плот едва не перевернулся, затем сорвался и понесся вниз по течению к живой цепи.

— О, Боже милостивый, — сказал Джордж.

Это было все равно что пытаться остановить взбесившуюся лошадь. Трое рабов, с необъяснимой храбростью, попытались преградить путь несущемуся плоту. Гарри поморщился и отвернулся.

Люди погибли зря. В пятидесяти ярдах ниже по течению река делала изгиб, и плот врезался в берег и застрял там, запутавшись в ветвях поваленного дерева. В воду послали еще рабов; они перешли реку вброд и вскоре, словно муравьи, облепили его; главный визирь и командир конницы кричали им с берега указания. Они с помощью веревок вытащили его на берег.

— Интересно, пошлют ли за нами рабов, — сказал Джордж, — если нас унесет.

— Визирь подберет свои юбки и сам прыгнет в воду, — ответил Гарри.

Настало время переправляться остальной армии. В воду вошли аскари, затем кавалерия; казалось, никакого порядка не было, лишь сумятица из людей и мулов, визг лошадей, крики, еще более панические вопли, когда люди исчезали под ледяной водой. Но большая часть армии перебралась, карабкаясь и сползая по илистым топким берегам на другой стороне.

Гарри вспомнил величественную карнавальную атмосферу в день, когда они покинули Марракеш. Казалось, это было так давно.

Они вели своих лошадей в поводу бок о бок, Му цеплялся за круп седла Джорджа. Они были на полпути, когда Гарри увидел большую льдину, несущуюся к лошади Джорджа. Он крикнул, Джордж изо всех сил потянул за поводья, но жеребец потерял равновесие, и они ушли под воду. Гарри перегнулся и схватил мальчика; Му вцепился в его седло. Джордж плыл, все еще держась за поводья, и выбрался на мелководье.

— Моя аптечка! — крикнул Джордж.

Гарри оглянулся и увидел кожаный саквояж, уплывавший по быстрому течению. Му без единого слова бросился за ним. Гарри ничего не мог поделать. Он вывел свою лошадь на берег, сел на корточки, дрожа от холода.

Джордж крепко держал поводья своего жеребца, чтобы тот не сорвался с места.

— Мальчик! — сказал он. — Мы потеряли мальчика!

— Нет, не потеряли, — ответил Гарри.

Тот появился из реки в сотне ярдов ниже по течению, волосы прилипли ко лбу, весь в грязи. Он поднял саквояж над головой и издал громкий победный клич.

— Он спас лекарства, — сказал Джордж.

— Похоже, от этого маленького негодника все-таки есть польза, — сказал Гарри.