Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

Древнейшие русичи, конечно, были одеты в одежды своего изготовления, сообразно нуждам своего климата и своему уменью производить потребные для одежды изделия. Но более богатое и нарядное платье, как и дорогие ткани, они необходимо приобретали теми путями, какие указывает Страбон. Вот почему совсем неизвестные в нашей древности и очень известные в XVI и XVII столетиях пресловутые ферези, может быть, окажутся по своему имени происходящими от лат. forensia, forensis, или же сарафан – от древнеперсидского сарапа.

История древнерусского костюма в некоторых чертах обнаруживает вообще смесь туземного с иноземным. Русичи свободно брали у чужих народностей все то, что им нравилось или что прельщало по красоте, богатству или удобству, но всегда с некоторым перекроем на свой русский лад.

Царское белье. Первая одежда – сорочки и порты – шились из полотна так называемого двойного, которое, по-видимому, отличалось от других полотен особою добротою изделия, так что в XVII столетии оно в рядовой продаже не находилось и ценилось выше всех других полотен. Рядовичи ценовщики говорили, что это полотно в ряд купить можно было по 2 алт. по 2 ден. аршин, а из ряду продать, дожидаючись охочего купца, аршин по 3 алт. Другие полотна ценились за аршин по 10 и по 5 ден.

В XVI столетии такие полотна прозывались Прозоровскими, вероятно, как изделие Ткацкого двора князей Прозоровских или под их заведованием на государевом Ткацком дворе в слободе Кадашовской, откуда брали на то же дело и полотна Кадашовские.

Обыкновенно и в XVII, и в XVIII столетиях сорочки и порты обделывались швеями червчатою тафтою, из которой вшивали ластки, ластовицы, ластовки – четыреугольные вставки в подмышках сорочки, делали подпушку – кайму по подолу, торочили, обшивали тафтою как лептою по швам, обтягивали ею пуговицы, строчили, по всему вероятию, различные узоры по подолу и по вороту. Тафты на это дело на каждую сорочку выходило 41/4 арш. В богатой обделке по швам вместо тафты клали золотную тесьму или золотный плетенек. Вообще швы сорочек всегда покрывались такими торочками, тафтяными или золотными. Это придавало особую красоту одежде[849].

Точно так же отделывались тафтою и порты, у которых шилась только подпушка и по швам торочки. Тафты выходило по полтора аршина на каждые.

Вместе с сорочками и портами шились также и чехлы – род сорочек с пуговицами, ластками, но без подпушки; тафты на них выходило по 3/4 арш. на каждый.

Длина сорочек не доходила до колен. На подоле по бокам делались небольшие разрезы, называемые прорехами, для увеличения полноты подола.

В каких случаях домашнего обихода употреблялись чехлы – нам неизвестно.

Кроме полотна, сорочки и порты шились также из миткаля и бези, или бязи, как называлась хлопчатобумажная ткань, более плотная.

Бывали также сорочки кисейные белые, как это значится в описи Казны царя В. И. Шуйского и в описях платья знатным новокрещеным.

Полотняные сорочки с названием нарядные украшались золотным шитьем с червчатым шелком.

Более богатые сорочки и порты шились из тафты червчатой и белой, иногда низанные жемчугом. При червчатой сорочке порты носили белые.

У боярина Богдана Вельского было четыре сорочки тафтяные червчатые и белые, на них по вороту и на мышках и на прорехах находилось 373 жемчужных зерна, укрепленные на серебряных спнях[850].

Сорочки нарядные полотняные и тафтяные украшались нашивками – поперечными полосами, по числу пуговиц, нашивными из червчатого шелку с золотом.

На обычных, т. е. повседневных, полотняных сорочках нашивки ставились торочковые шелковые.

Каждая часть нашивки имела петлю для застегиванья на пуговку, почему впоследствии их называли петлицами.

Нашивка располагалась гнездами, например по три петли на вороту, на мышках и на прорехах. Но на вороту или на груди бывала и частая нашивка, состоявшая из многих петлиц без раздела на гнезда, сплошная.

Именно такая частая, как и вообще, нашивка в точности должна утверждать, что ворот у сорочек был прямой, а не косой деревенский.

При сорочках употребляли пояса верхний на сорочку и нижний на порты (гашник).

К портам, очень легкому белью, присоединялись штаны, обыкновенно камчатные, иногда суконные, а в богатых случаях из золотных тканей, на тафтяной подкладке, с такою же опушкою у пояса, в зимнее время на меху.

Для малолетних шились штаники с чулками. Упоминаются при них зепи – карманы и какие-то ушки у подпушки и петельки у опушки. Размер штанов отмечался в поясу, в икрах, в коленах и в завойках, внизу.

К наряду сорочек неотменно принадлежало ожерелье пристяжное, т. е. род воротника, облегавшего шею вплотную, всегда более или менее богато унизанное по бархату, атласу жемчугом с пуговицами из дорогих каменьев. От жемчужного низанья оно обыкновенно так и прозывалось обнизью.

На сорочку надевали зипун[851] – кафтан сравнительно с другими одеждами значительно короткий, доходивший только до колен, а иногда и короче.

У царя Михаила Федоровича при двухаршинной длине других его одежд зипун имел длины 11/2 арш., а у царя Алексея Михайловича при такой же, но более на 2 верш. длине его одежд зипун имел длины 1 арш. 5 верш. Рост обоих государей, судя по сравнительной длине их обычного платья, был почти одинаков[852].

О царе Алексее Михайловиче его врач доктор Коллинс записал следующее: «Он (государь) красивый мужчина около 6 футов ростом, хорошо сложен, больше дороден, нежели худощав, здорового сложения, волосы светловатые, а лоб немного низкий»[853].

Когда по смерти отца в 1647 г. царь (Алексей) стал переделывать отцовское платье на свои плечи, то в Мастерской палате было отмечено, что в перешитом платье, именно в становых кафтанах, длины прибавлено, а ширины убавлено (№ 1163).

Молодой царь был выше отца с небольшим двумя вершками, как указывает мера их платья.

Подкладка у холодных зипунов бывала тафтяная, подпушка камчатная. На вороту ставилась нашивка – 10, 11, 13 или 14 пуговиц втышных, которые втыкались в прорезные петли другой полы зипуна.

Зипунные переды отличались от ферезных[854].

Рукава кроились в обыкновенную меру длины с небольшим в 1 арш. и застегивались также пуговицами по 4 на каждом, в богатых случаях по 8[855].

К убранству зипуна принадлежало ожерелье стоячее – род нынешнего мундирного воротника, в 3 верш. ширины и в 7 и 9 верш. длины около шеи.

Оно шилось из бархата, подкладывалось атласом и богато унизывалось жемчугом, почему и называлось вообще обнизью. Оно или пришивалось к вороту, или пристегивалось пуговками, так что к одному и тому же зипуну подавались различные ожерелья, обнизи, как указывал