Япония. Жемчужины истории и культуры - Лесли Доунер

сосредоточилось в руках горожан. Чтобы поддерживать прежний уровень жизни, члены военного сословия были вынуждены обращаться к ростовщикам или делать покупки в кредит. Жалованье, которое выплачивалось в рисе, приносило все меньше и меньше денег, и со временем самураи влезали в непосильные долги. Некоторые впадали в благородную нищету. Другие отказывались от самурайского звания и начинали заниматься земледелием либо торговлей; в их числе был Мицуи Сокубэй Такатоси, который стал производителем сакэ и соевого соуса. Так было положено начало банковской империи Мицуи.

Беспечные годы мира, развитие производства и торговли привели к тому, что стандарты качества жизни стали намного выше, чем раньше. В конце XVII века Эдо был самой большой городской агломерацией в мире, к тому же чрезвычайно процветающей. Его шумные улицы вмещали более миллиона человек, и среди них был высок процент тех, кто умел читать и считать.

Теперь купцы захотели вести изысканный образ жизни, подобающий обеспеченным людям. Они вкладывали деньги в то, чтобы стать лучшей версией себя. Многие ронины – оставшиеся без сюзерена самураи – зарабатывали себе на хлеб, обучая людей боевым искусствам, философии, каллиграфии, декламации в стиле театра Но, чайной церемонии и стихосложению. В результате торговцы тоже стали приобретать культуру и лоск, свойственные самурайскому сословию.

Сёгунат предпринимал усилия, чтобы поставить наглых купчишек на место. Уже в 1649 году горожанам запретили носить шелк, жить в трехэтажных домах, декорировать комнаты золотой и серебряной фольгой и обставлять их утварью, покрытой золотым лаком. Словом, запрет распространялся на все, что торговцы как раз и любили делать. Отныне безопаснее стало тратить деньги на роскошь незаметную и неброскую – изысканную еду, ценную мебель, мастерски вырезанные нэцке, которые можно было спрятать в несгораемое хранилище. Не дозволено носить дорогую одежду? Что ж, теперь богачи выкладывали круглые суммы за простые кимоно, у которых внутри скрывалась роскошная шелковая подкладка. Так возник тренд на нарочитую простоту и скромность как воплощение подлинного шика. А максимально беспроигрышным вложением средств оказались развлечения.

Текучий мир

В 1603 году в Киото храмовая прислужница и куртизанка Идзумо-но Окуни начала исполнять темпераментные и откровенно неприличные танцы на сцене, расположенной в сухом русле реки Камо. Люди стекались со всех сторон, чтобы посмотреть на нее. А после представления зрители выстраивались в очередь, чтобы за кулисами воспользоваться услугами сексуального характера.

Вскоре многие куртизанки и проститутки тоже начали исполнять возбуждающие танцы, чем привлекали огромное количество клиентов. Этот новый вид искусства прозвали «кабуки», от слова «катамуки», что означает «оригинальный, эксцентричный».

Особой популярностью пользовались комические сценки, для которых Окуни переодевалась в полный самурайский костюм с двумя мечами

Из собрания Художественного музея Токугава © Wikimedia Commons

Мужчины начали драться друг с другом из-за танцовщиц, и в 1628 году сёгунат запретил женщинам выступать на публике. Женщин сменили красивые юноши, но за их благосклонность мужчины тоже устраивали драки. Третий сёгун сам любил молодых красавцев, но в 1652 году, после его смерти, юношей, как ранее женщин, изгнали со сцены. Теперь на сцене Кабуки разрешалось играть только взрослым мужчинам, а женщины проводили выступления лишь для узкого круга своих клиентов в салонах и домах терпимости.

Благодаря великому миру, воцарившемуся под властью сёгунов Токугава, возникла блистательная культура развлечений. За городской чертой находились районы, предназначенные для непрерывного карнавального веселья, где мужчины могли забыть про суровый мир труда, долга и семьи, про правила, которые сковывали жизнь в ту эпоху. На востоке Киото располагался процветающий квартал удовольствий, где находились бордели, чайные дома, открытые эстрады. Там можно было увидеть спектакли кукольного театра, борьбу сумо, жонглеров, фокусников, экзотических животных, акробатов и шутов или посвятить день пению и танцам.

Существование веселых кварталов берет начало в 1589 году, когда некий конюх по имени Хара Сабуроэмон попросил разрешения собрать всех проституток и куртизанок Киото в одном месте – так-де можно будет навести порядок и обеспечить сбор налогов для сёгуната. Киотский «район красных фонарей» назывался Симабара. Росли и другие злачные районы – Синмати в Осаке, Маруяма в Нагасаки. Но самым знаменитым был Ёсивара в Эдо.

Улицы Ёсивары оживали в сумерки, когда ремесленники откладывали до завтра свои инструменты, а купцы – свои счеты. Человек, ищущий удовольствий, брал кошелек с деньгами и садился в наемную лодку, которая шла к насыпи Нихон-дзуцуми («японская дамба»). Оттуда уже было видно, как переливаются вдали огни Ёсивары. Его называли Городом без ночи, потому что свет в окнах там никогда не гас.

Система, введенная сёгуном, создала город холостяков. Свыше половины населения Эдо составляли самураи – вассалы различных даймё. Большинство из них не были женаты – их скромное жалованье не позволяло содержать семью. Были здесь также тысячи торговцев и мастеровых. Они приезжали в город, открывали здесь свое дело, а деньги отправляли домой, женам и детям.

Женщины тоже слетались в метрополию в поисках работы, и содержатели борделей вскоре создали там «веселый квартал».

Мужчины – посетители борделей искали там нечто большее, чем просто плотское удовольствие. В веселом квартале были роскошные женщины – это само собой. Но еще там были поэзия, пение, музыка, танцы, исполняемые с высочайшим мастерством, а также пирушки, чайные церемонии, веселье, смех, остроумные беседы – все, что придает жизни смысл и красоту. Здания и снаружи выглядели великолепно. Даже бедняк, который не смел войти внутрь, все равно мог полюбоваться модными ресторанами, веселыми домами и элегантными салонами.

Мужчины, ограниченные в средствах, вливались в толпу, которая двигалась по широкому бульвару. Сквозь оконные решетки они разглядывали очаровательных женщин, которые сидели, опираясь на колени, и обмахивались веерами. При наличии некоторой суммы можно было провести ночь с одной из них. Порой удавалось даже увидеть, как проходит по улице куртизанка высокого ранга, передвигаясь на гэта высотой 30 см. Лицо у такой красавицы было непременно набелено, губы подкрашены красным, в волосах сверкали украшения. Она шествовала во главе целой процессии, состоящей из ее слуг, музыкантов и учениц.

А богатый человек оказывался уже в будуаре куртизанки. Там его развлекали музыканты, танцоры, шуты и всевозможные затейники – все они были им оплачены. Ублажая клиента, женщина принималась петь, танцевать, играть в угадывание благовоний, устраивала чайную церемонию, так что он, безродный торговец, мог вообразить себя аристократом, а ее – принцессой.

Увлекшись куртизанкой, клиент мог нанести ей несколько визитов, каждый из которых обходился в целое состояние, и в результате даже обанкротиться, фактически ни за грош загубив свой бизнес. Подобное случалось со многими мужчинами. Такое безрассудное, залихватское отношение к деньгам придавало пережитому