Ложечник - Марьолейн Хоф

Вернувшись после мены, Фрид готовил двойную порцию ячменной каши со смальцем и кроликом. Янис ел до отвала. «Ну что, наелся?» — спрашивал Фрид. Янис начинал икать, и Фрид смеялся. «А ну-ка прекращай, — говорил он, — а не то из тебя всё обратно потечет».

— Теперь понимаешь насчет карпа, как это важно? — раздался над ухом голос Силки. — Якобы он был испорченный, и всё такое. Они всё это выдумали!

Со словами всё не так, как с едой. Даже если голова уже лопается, всё равно найдется кто-нибудь, кто захочет набить ее еще плотнее. С тех самых пор, как к хижине пришел Схенкельман, Янис попадает из одного рассказа в другой. «Ты слушаешь?.. Понимаешь?.. Знаешь?.. А об этом слыхал?..» Как будто это Великая хворь обгладывает ему уши.

— Без рассола всё что угодно может протухнуть.

— Дурак! — в сердцах воскликнула Силка.

Открылась дверь, и в библиотеку вошел Кундер.

— Вот оно что? Вы тут ссоритесь?

— Нет, — ответила Силка.

— Мне показалось что-то в этом роде, — не стал настаивать Кундер и поднялся на стремянку, чтобы дотянуться до нужной книги. — Как видите, я распоряжаюсь временем с пользой. «Как высчитать объем натурального оброка» в тринадцати главах и с пометками на полях. Но я беру на себя скучные финансовые дела с великой радостью. Всем готов пожертвовать ради Холдера! — Ему пришлось подняться еще на одну ступеньку. Достав книгу, он неуклюже спустился. — Когда я наведу полный порядок в документах, у меня появится свободное время, — обратился он к Янису. — Тогда мы сможем поехать на охоту. Умеешь обращаться с оружием? Нет? Ну, всему свое время!

И он вышел из библиотеки с книгой под мышкой.

Янис продолжил с того места, где остановился. Наобум выбирал линии и проводил по ним пальцем. Рядом с хижиной названий было мало. В районе Домерстеда их становилось больше, а еще чуть дальше они уже наползали друг на друга. Силка опять завела разговор о Вильме и кухне, но Янис не отвечал, и она оставила попытки и ушла, захлопнув за собой дверь.

Без Силки стало гораздо спокойнее. Янис полистал атлас, а потом рассмотрел стол, стулья и книжные шкафы. Он гладил корешки книг и даже забрался на стремянку, но сразу же спустился, боясь, что может войти Кундер. В конце концов он просто сел на пол и скользил взглядом по полкам с книгами. Если однажды всё это будет его, то есть их с Силкой, то, значит, и книги тоже. Как же всё это прочитать? Сколько тут страниц?

День постепенно подходил к концу. Если бы у Яниса не было крыши над головой, он бы сейчас подыскивал себе ночлег. А здесь ему приносят готовый ужин: с аминем в начале и аминем в конце. Рыба под соусом и брюква.

Силка всё время не сводила с него глаз. Он смотрел в тарелку и быстро уминал свою рыбу. Кундер спросил, не хочет ли он пива. Янис так рьяно замотал головой, что все засмеялись. Пару раз хихикнули даже горничные в черных платьях.

После ужина Силка музицировала. Как объяснил Ассерик, инструмент, на котором она играла, называется пианофорте.

— Пиано, — произнес Янис. — Форте. — Некоторые новые слова были очень приятны на слух. Они не царапали уши, а только легонько их щекотали. Эти два понравились ему больше всего, даже красивее, чем «метельщик».

У пианофорте были клавиши, которые можно нажимать — и получится мелодия. Силка пела о прекрасной девушке и розе.

— А ты умеешь петь? — спросила она.

Янис взглянул на кузенов. И запел:

Тра-ла-ла! Тра-ла-ла!..

…Или гуся для гусыни,

Или что-то там в корзине,

Тра-ла-ла! Тра-ла-ла!

В шесть часов здесь будет бум…

Силка бренчала на пианофорте какую-то совершенно неподходящую мелодию. Янис выводил:

Я пою всё наобум!

Бум, бум, бум, бум, бум, бум, бум…

— Достаточно! — прервал его Кундер.

— БУМ! — пропел напоследок Янис.

Ассерик захлопал в ладоши.

— Во всяком случае, он старался, — сказал он. — Грубовато, конечно, но разочек можно выдержать.

— Дети, вам пора спать, — объявил Кундер. — А нам с Ассериком нужно еще обсудить дела.

В своей комнате Янис нашел ночную рубашку. От нее пахло мылом, а не им самим, как дома. Он надел ее, потому что решил, что от него этого ждут. Простыни пахли так же. Янис устроил себе посреди огромной постели маленькое гнездышко, свернулся в нем калачиком и стал думать о Локе, которая сейчас спит на конюшне.

В реке неподалеку от Бартельборга

Для завтрака тарелки были другие, поменьше и с цветочной каемкой. Несмотря на то что слуги всё время бегали и суетились, трапезы тут длились бесконечно. Веснушчатая Ханта ходила вокруг стола и подливала чай. На столе стояла корзинка с булочками. Янис старался откусывать аккуратно и понемногу, как Ассерик и Кундер.

— Мне нужно в город, — сказал он, не прожевав до конца. — Пойду сразу после завтрака.

— Нужно? Пойдешь? — поднял брови Кундер. — Где твои манеры?

Силка мило улыбнулась.

— Я бы тоже с удовольствием сходила в город. Можно? Вы мне разрешаете?

— Я разрешаю. — Ассерик промокнул губы салфеткой. — Потому что ты вежливо попросила. И надеюсь, ты, Фолкер, вынес из этого урок. Теперь ты знаешь, что сначала нужно спросить разрешения. Нельзя вот так просто заявить, что ты собираешься делать то-то и то-то.

— Вас будет сопровождать Лоде, — решил Кундер.

Янис откусил от своей булочки.

— Можно мы пойдем вдвоем, только мы с Силкой?

— В следующий раз сначала дожуй, потом говори, — ответил Кундер.

— Полное отсутствие воспитания, — заметил Ассерик. — Но это не его вина. Что касается Лоде… Почему бы детям не погулять вдвоем, если они так хотят? Не стоит слишком уж их оберегать, это не пойдет им на пользу. Время от времени детям нужна свобода. А мы со своей стороны должны поощрять их желание быть вместе. — И он сложил руки.

— Аминь, — первым сказал Янис.

Янис сходил за Локой. В саду она спокойно трусила рядом, но за оградой ее словно подменили. На одной улице она бежала впереди, радостно виляя хвостом, а на другой испуганно жалась к ногам.

— Давай-давай! — подбадривал ее Янис. — Смелее.

Народу было меньше, чем вчера, но всё-таки достаточно.

— Простите, — то и дело приговаривала Силка. — Разрешите пройти. Простите.

В одной из палаток женщина металлическим половником била по перевернутой кастрюле.

— Не гнется, не ломается! На всю жизнь покупается!

— На всю жизнь? — откликнулся прохожий. — Надо бабулю свою привести, ей как раз жить осталось недолго! — Он остановился у палатки