Ложечник - Марьолейн Хоф

несмотря на многочисленные неудачи, мы отказывались сдаваться и подбадривали друг друга. Силке мы даже не говорили, что у нее есть брат — ей и так было грустно расти без отца и матери. Между собой мы договорились, что сообщим ей о тебе, когда ты найдешься.

— Так и произошло, — подтвердил Кундер. — К нашему большому удивлению, мы получили известие от господина Дабберталя, человека, о котором раньше ничего не слышали. Он сказал, что видел мальчика, который выглядит как вылитый Холдерлинг.

— Не мог он меня раньше видеть, — буркнул Янис. — Он просто явился на скалу среди ночи и…

— Как бы то ни было, — остановил его Кундер. — Он тебя нашел.

Ассерик поправил воротник.

— Мы очень беспокоились. Всё оказалось еще хуже, чем мы думали. Нам сообщили, что живешь ты в хижине, тебя заставляют работать, и прочие ужасы.

— Я делал ложки, — попытался объяснить Янис. — С цветами и животными. У меня есть резцы и ножи, и если вы дадите мне дерево…

— Ножи? — оживился Кундер. — А ты умеешь с ними обращаться?

— У вас здесь есть древесина? — спросил в ответ Янис и сам посмеялся над своей глупостью: конечно, дерева в этом доме навалом, в каждой комнате стоят шкафы и диваны, стулья и столы. — Такая древесина, из которой можно вырезать, — уточнил он. — Если дадите мне кусок дерева, я покажу, как делаю ложки.

— Это ни к чему, — сказал Ассеррик. — Тебе больше незачем обременять себя примитивным физическим трудом. Но инструменты можешь оставить. Мальчики ведь любят ножи, правда?

— Мы тоже были молодыми, — подхватил Кундер.

— И любили приключения! — воскликнул Ассерик.

Поверить в это было трудно. Ассерик был какой-то закостенелый и чересчур худой. На нем были облегающие штаны, высокие сапоги и черный сюртук с блестящими пуговицами. На шее был повязан платок. Кундер был полный. У него лоснились щеки и имелся второй подбородок, а сюртук еле сходился на животе. Оба они выглядели такими серьезными и так мало походили на мальчиков, что представить, как они ввязываются в какие-нибудь приключения, было совершенно невозможно.

Кузены встали.

— На сегодня достаточно, — объявил Ассерик. — Пусть всё это сперва уложится у тебя в голове.

— Еще кое-что, — добавил Кундер. — Мы будем называть тебя именем, которым тебя нарекли твои родители. Твое настоящее имя — Фолкер Людгер Рулеф Холдерлинг.

— Меня зовут Янис, — поправил Янис.

— Это уже в прошлом, — отмахнулся Кундер.

Ассерик улыбнулся Силке.

— Покажи Фолкеру конюшню. Пусть посмотрит, куда мы определили его собаку.

Янис хотел еще спросить, как Схенкельман, или Дабберталь, как называли его кузены, нашел хижину. И давно ли они узнали, где он. И что случилось с Фридом. Но, прежде чем он успел задать хотя бы один из вопросов, кузены удалились из гостиной.

Тогда захоти

Янис с Силкой прогуливались по дорожке, посыпанной гравием, вдоль ряда деревянных кадок с молодыми деревцами. Какой-то человек подстригал веточки большими ножницами. Когда брат с сестрой проходили мимо, он отложил ножницы и снял шляпу в знак приветствия.

Силка в ответ помахала рукой.

— Когда ты узнала, что я приду? — поинтересовался Янис.

— Мне сообщили об этом две недели назад.

— А вот я ничего не знал о твоем существовании, пока не увидел тебя собственными глазами.

Силка остановилась прямо посреди дорожки.

— То есть только сегодня утром?

Янис задержал на ней взгляд чуть подольше. Она до сих пор вызывала в нем стеснительность. Ее глаза и искусно заплетенные волосы. И воротник красного платья, который обрамлял ее шею, такую чистую, что он невольно задавался вопросом, как долго она ее оттирала. И впервые в жизни он застыдился своей собственной шеи, которую не отмоешь никогда, так глубоко въелась в нее грязь.

— Ты еще не всё знаешь, — сказала Силка.

Она так и стояла перед ним. Он пытался смотреть мимо: нельзя же всё время ее разглядывать.

— Рассказать? — спросила она.

Глупый вопрос. Он ведь не знает, о чем рассказ и захочется ли ему это слушать. Как тут ответишь?

— Только сперва пообещай, что никому не скажешь.

— Мне не обязательно это знать, — отказался Янис.

Хочет что-то сказать — пусть говорит, а нет — пусть молчит.

— Кузены врут, — внезапно заявила Силка.

— Обо мне? — удивился Янис.

А о ком же еще? Они почти всё время только о нем и разговаривали. Рассказали, где он родился, и как…

— Или о Фриде?! — встрепенулся Янис. — Они врут о Фриде?

— Сперва пообещай, — потребовала Силка.

— Обещаю!

— Они врут о папе и маме! — выпалила Силка.

— Не о Фриде?

— Фрид — это тот старик? — пожала плечами Силка. — Зачем бы они о нем стали врать? Папа поссорился с дядей Радиком, вот я о чем!

Янис, не говоря ни слова, зашагал вперед, оставив Силку позади. Он знал, где конюшня, видел, в какую сторону Бенно повел Локу. Какое ему дело до чьей-то ссоры? Он-то надеялся услышать про Фрида.

Силка его догнала.

— Карп не был испорченным.

Янис ускорил шаг.

— Зачем ты от меня убегаешь? — возмутилась Силка.

— А зачем ты мне рассказываешь про какую-то там рыбу?

Силка догнала его еще раз и положила руку ему на плечо.

— Ассерик и Кундер врут про карпа! — Ей приходилось почти бежать, чтобы угнаться за ним. — Вильма говорит, что он был совершенно нормальный.

Янис оттолкнул ее руку.

— Она-то знает, она же сама кухарка!

Дорожка вывела их на площадку перед конюшней.

— Я отведу тебя на кухню, — пообещала Силка. — Вильма сама тебе всё расскажет.

— Вильма готовит еду? — заинтересовался Янис, вдруг почувствовав голод.

Дверь конюшни была открыта.

Вместо ответа Силка прошептала:

— А теперь об этом больше ни слова. Нас может услышать Бенно.

Как будто это Янис болтал всё время без умолку.

Конюшня разделялась надвое широким проходом. По обе стороны стояли лошади, каждая в отдельном стойле. Лошади тянули морды над перегородками. Один большой черно-коричневый конь понюхал голову Яниса.

— Это Барг, — начала рассказывать Силка. — Вместе с Оде его запрягают в карету.

В открытом стойле в самом конце конюшни подпрыгивала, виляя хвостом, Лока. На ней был ошейник на длинном ремне, привязанном к кольцу в стене конюшни.

— Хорошая собака, — сказал ей Янис.

Играя, она попыталась цапнуть его за икры.

В конюшню вошел Бенно с метлой в руке.

— Простите, молодой господин. У нас нет собачьей будки. Но если бы господин Кундер разрешил взять немного досок и гвоздей…

— У госпожи Требс она тоже спала на конюшне, — успокоил его Янис. — Рядом с коровой. И к осликам она привыкла.

— Люди с людьми, а животные с животными, — улыбнулся Бенно. — Вот как у господина Кундера заведено. — И он принялся мести пол в