Ложечник - Марьолейн Хоф

— А папа?

— Что папа? Не знаешь, что это такое?

— Конечно знаю.

— Папа — это твой отец.

Янис ускорил шаг.

— А где папа?

— Он умер. И мама тоже. Уже очень давно.

Янис пытался слушать, пытался понять, что говорит Силка. У него есть умерший отец, которого зовут папа. Тогда мама — это, наверное, его мать. И еще двоюродные братья, то есть кузены, не меньше двух. Всего этого нового было так много, что он вздохнул.

Они как раз дошли до конца аллеи.

— Мы вместе сидели у мамы в животе, — вдруг сообщила Силка.

— Как крольчата? — спросил Янис.

Силка широко распахнула глаза.

— Крольчата?

— Они часто рождаются по несколько сразу, — смущенно сказал Янис.

— Я же говорю про нас с тобой! — возмутилась Силка. — Мы двойняшки!

К дому вела широкая лестница. Отворилась одна из дверей, и по лестнице торопливо спустилась женщина. На голове у нее был белый чепец с бантом под подбородком, как и у Греты. Да и вся остальная ее одежда была точно такая же.

— А где багаж молодого господина? — спросила она.

— У ограды, — ответила Грета, и обе они, одинаковые в своих черных платьях, куда-то умчались.

На самом верху лестницы стояло двое мужчин.

— Добро пожаловать, — сказали они хором, как будто до этого репетировали.

— Бенно! — крикнул Лоде. — Отведи собаку на конюшню!

Подбежал долговязый мальчик.

— Да, господин.

Странно, что все тут бегали и суетились. Только двое мужчин наверху лестницы, казалось, никуда не спешат. Они стояли рядом неподвижно, как деревянные, убрав руки за спину.

Бенно принес ремень и ловко застегнул его у Локи на шее. Она удивленно посмотрела, и самый кончик ее хвоста заходил туда-сюда.

— А как я буду с ней видеться? — забеспокоился Янис.

— Вы сможете приходить к ней, — ответил Лоде.

Зашуршал гравий — Бенно с Локой умчались прочь. Лока подпрыгивала, пытаясь высвободиться.

— Ее зовут Лока! — крикнул вдогонку Янис. Руки Лоде направили его к лестнице. Янис поставил ногу на нижнюю ступеньку.

— Я хочу свои вещи, — сказал он.

Один из двоих мужчин спустился на ступеньку.

— Горничные принесут. — И протянул руку. — Подойди.

Янис поднялся по лестнице.

— Я твой кузен Кундер, — сообщил мужчина. — А это — твой кузен Ассерик.

Кузен Ассерик поприветствовал Яниса широким жестом.

— Добро пожаловать домой!

Надо же, сколько в одном доме может быть дверей! У входа — две подряд, и еще много других внутри.

— Это холл, — сообщил Ассерик. — А здесь зеленая гостиная.

Он открыл одну из дверей и первым прошел в просторную комнату с полом из блестящего дерева. На этом полу лежали огромные половики с лохматыми краями. На спинке одного длинного мягкого сиденья сверкала золотая львиная голова. Стены гостиной были оклеены зеленой бумагой, а поверх висели длинным рядом нарисованные люди и природа.

Кузены остановились перед изображением одной женщины.

— Это твоя мать, — показал кузен Ассерик. — Покойная.

Женщина сидела в кресле. У нее были светлые волосы, розовое лицо и голубые глаза. Она смотрела очень серьезно, но как будто притворялась. Ей больше хотелось улыбаться, уголки ее губ уже немного ползли вверх. Это была мама, и на сволочь она ничуть не походила.

— Ты ее копия, — сказал Ассерик. — Тот же разрез глаз и манера двигаться.

— Никаких сомнений, — подтвердил Кундер.

Мама на картине двигаться не могла, значит, кузены были знакомы с ней, когда она еще была жива.

— Она заболела? — спросил Янис. — И поэтому умерла?

— Это было неблагоприятное стечение обстоятельств, — уклончиво ответил Кундер. — Мы поговорим об этом позже.

Янис погладил краску. Розовый цвет был бугристый.

— Не трогай! — воскликнул Кундер.

Они перешли к следующей картине.

— Папа? — догадался Янис.

— В действительности он был гораздо более худой, — уточнил Ассерик.

На папе был коричневый плащ с черным меховым воротником. Волосы у него были темнее, чем у мамы. Глаза внимательно смотрели на гостиную из-под щетинистых бровей. Янис хотел было погладить воротник, но кузены ни на миг не выпускали его из виду.

Кундер решил пойти дальше, пересек комнату наискосок к следующей двери, через нее к следующей, и еще, и еще, из комнаты в комнату. Все остальные следовали за ним, по толстым коврам — мимо картин, мимо деревянных столов и стульев, богато украшенных резными фигурами. Перед красивыми очагами стояли железные ширмы, но огонь нигде не горел. В одной из самых дальних комнат высились шкафы с книгами, вдоль всех стен, от пола до потолка, шкаф за шкафом, полка за полкой. Янису тут же захотелось сосчитать, сколько здесь книг, но уже после половины полки он сбился и оставил эту затею.

— Библиотека, — объявил Ассерик.

— И классная комната, — добавил Кундер. — Ассерик будет заниматься твоим умственным развитием. Учитель со стороны нам совершенно ни к чему, в этом мы с ним согласны. Знаний у нас предостаточно, а Ассерик к тому же прекрасно умеет их излагать. Например, из естественной истории. И арифметики.

— Но в настоящее время я слишком занят другими делами, — поспешил заметить Ассерик. — Придется тебе сначала развлекать себя самостоятельно.

Кундер подтолкнул Яниса к следующей двери, и они опять оказались в холле.

— Ну вот, первый этаж мы обошли, — подытожил Кундер. — На втором находятся спальни. На чердаке — комнаты прислуги. А вон там, за той дверью, — лестница в погреба и на кухню. А тут кабинет задумчивости.

Он открыл узкую дверцу. Янис увидел горшок с деревянной крышкой.

— К такому ты вряд ли привык, — снисходительно сказал Кундер. — Но место, где можно справлять нужду, у нас выглядит так.

— Он не понимает, о чем ты, — подсказал Ассерик. — Мы не должны забывать, что он жил в горах.

— Скорее всего, тебе приходилось, м-м, ходить по-маленькому прямо на улице. А также… — Кундер замялся.

— А также делать другие дела, — подсказал Ассерик. — Но здесь у нас для этого есть отдельная комната.

Кундер закрыл дверь.

— А теперь Грета отведет тебя наверх и поможет переодеться. Мы будем ждать тебя в гостиной.

Подскочила Грета.

— Молодой господин, следуйте за мной.

По дороге на второй этаж Янис вел рукой по перилам. Темное дерево с красноватым отливом. Какое это дерево, он не знал, но сразу было видно, что для резьбы оно подходит как нельзя лучше. С верхней ступеньки он посмотрел вниз. Силка стояла в холле и наблюдала за ним снизу.

Снаружи донесся звон колокола, хоть и приглушенный стенами дома. В холле тоже что-то забренчало, но этот звон был гораздо более высоким и частым. Чтобы понять, сколько раз пробило, нужно было считать очень быстро. Колокол Долмерстеда всё звонил и звонил, а бренчание