Черная книга - Александр Григорьевич Домовец

Кирилл Ульянов

Взбодрившись рюмкой коньяку, Морохин потребовал продолжения разговора.

— Да я уже почти закончил… К тому моменту, когда «Интеллидженс сервис» в ситуации разобралась, Себряков с документом уже был в России. Поэтому англичане обратились к эсерам с настоятельной просьбой любым способом изъять и вернуть им записки. Собственно, даже не с просьбой, — с приказом.

— То есть как это с приказом? — поразился Морохин.

— А что вы так удивились? Или для вас секрет, что российские революционеры со времён Герцена с его «Колоколом»[11] живут и борются на английские деньги?

Морохин по-простому почесал в затылке.

— Вообще-то секрет, — признался он.

— Ах, да, — спохватился я, — вы же политическим сыском не занимаетесь… Примите как факт: эсеры — английские содержанки. («Содержанцы», — машинально поправил Морохин.) Социал-демократы, кстати, тоже. Думаете, зря они так любят проводить съезды партии в Лондоне? Поближе к кормильцам, вот и всё.

— И, значит, вы считаете…

— Не просто считаю, Дмитрий Петрович, — уверен. В некотором смысле партия эсеров не что иное, как российский филиал английской специальной службы. И весьма боевой филиал, к тому же. Диво ли, что англичане приказали своим содержанцам найти документы?

— Но как это всё выглядит на практике?

— Схема отработана. По нашим данным, связь с эсерами «Интеллидженс сервис» осуществляет через одного из лидеров партии, который уже три года как окопался в Лондоне. Распоряжения, деньги — всё через него. Эсеры должны в английских интересах расшатывать российскую власть и в конечном счёте создать в стране революционную ситуацию. Но есть и прикладные поручения вроде поиска записок Палена и ликвидации Себрякова. — Протянув руку к бутылке, добавил: — У меня всё. Предлагаю ещё по рюмке.

Морохин слушал внимательнейшим образов. Можно сказать, внимал. На выразительном лице сотоварища играла целая гамма чувств: от задумчивости до гадливости.

— Можно и по рюмке, а то уже мозги набекрень — сказал рассеянно. — Вашим догадкам, Кирилл Сергеевич, цены нет… Тут, между прочим, возникает вопрос. Ну, найдём мы эти записки, и что с ними делать? Власти они поперёк горла, а Себрякова уже нет…

Я отрицательно покачал головой.

— Дмитрий Петрович, дорогой вы мой, не будем забегать вперёд. Их ещё найти надо. Мы, между прочим, до сих пор не знаем, выдал ли что-нибудь Варакин убийце под пыткой. А вдруг документ уже в руках у эсеров? Или даже у англичан?

Однако Морохин лишь отмахнулся.

— Думаю, что Варакин общее представление о планах Себрякова имел, однако о документе и месте хранения ничего не знал, — заявил убеждённо. — Слишком большой секрет, чтобы делиться им даже с ближайшим помощником. По всем отзывам, Себряков был человеком очень осторожным.

— Возможно, вы правы…

— А если даже не прав, то возьмём Зарокова, и у него выясним, где записки.

— Мы уже берём Зарокова? — изумился я. — Мы ещё даже убийцу не взяли… Кстати! А не пора ли звонить Василию Андреевичу?

С Потаповым, управляющим купца Кукушкина, договорились, что в течение дня он будет аккуратно присматривать за квартирой убийцы. А вечером контрольным порядком сообщит, на месте ли тот.

— И верно, — откликнулся Морохин, взглянув на часы. — Уже четверть одиннадцатого, пора… Телефон у вас в кабинете?

Проводив Морохина, я ушёл в гостиную и бросился в кресло. Сквозь усталость пробивалась мысль, что брать убийцу будет куда как не просто. И даже пять дюжих полицейских, намеченных к участию в засаде, ещё не гарантия успеха. Но я сам пойду вместе с ними. Тряхну стариной…

Морохин вернулся в гостиную злее чёрта.

— Исчез, — рявкнул с порога.

— Постойте-ка, — сказал я, поднимаясь. — Почему сразу «исчез»? Может, где-то задержался или ночует у женщины…

— А вот ни хрена! — Морохин нервным жестом взъерошил волосы. — Потапов сообщил, что часа два назад к убийце пришёл какой-то мужичок простецкого вида. Ввалился в квартиру, а минут через двадцать вышли оба, причём хромой был с чемоданом. Швейцару на выходе сказал, что должен на несколько дней уехать по срочному делу.

— Да… Похоже, что уже и не вернётся, — сказал я невесело.

— Надо было брать сегодня, без всякой засады, — казнился Морохин. — Послать штурмовую группу, — и всё. А тот, видно, что-то почуял. Или, вернее, предупредили его…

Он яростно забегал по гостиной. Остановился, хищно глядя на диван. Думаю, лишь уважение к хозяину дома помешало отпинать беззащитную мебель. Я терпеливо ждал, пока сотоварищ успокоится.

Наконец Морохин выдохся и упал в кресло. Подняв на меня глаза, спросил неожиданно:

— Скажите, Кирилл Сергеевич, у вашей организации… в смысле, контрразведки… есть собственная служба внешнего наблюдения? Соответствующие люди?

Не скрою, вопрос удивил. Очень.

— Вы имеете в виду филёров?

— Ну, да, да.

— Есть такая служба, — сказал я осторожно, соображая, не выдаю ли я служебный секрет. — А зачем она вам?

Дарья Себрякова, вдова профессора, 25 лет

Какое же облегчение я испытала, когда нотариус вскрыл и огласил текст завещания! Конечно, я знала, что Викентий не обманет. И всё же невероятно приятно было сознавать с документом в руке, что отныне я — хозяйка большой квартиры в центре столицы, хорошего загородного дома и солидного счёта в банке. И это не считая авторских прав на замечательные книги, которые переиздавать ещё будут, будут…

Правда, это ещё не капитал. Но для начала неплохо. А могло быть и больше, если бы Викентий меня слушался и вкладывал свободные деньги в доходные акции. Но консервативный покойник биржевых игр не любил.

Викентий был старым другом моего отца, и я помнила его с детства. (Кто бы знал, что добрый дядя Вика однажды поведёт меня под венец…) После окончания гимназии помог поступить на Бестужевские курсы. Его попечением я получила хорошее образование, но что толку? Диплом есть, а перспектив нет. Казалось бы, со своей внешностью я могла бы составить хорошую партию, но где там… Воздыхателей хватало, однако лишь выяснялось, что я бесприданница, как все они один за другим куда-то пропадали из виду.

И вновь помог дядя Вика. Но как!

Однажды он приехал к отцу, и они о чём-то долго разговаривали. Затем красный от волнения родитель позвал меня в