Черная книга - Александр Григорьевич Домовец

— Дашенька, Викентий Павлович просит твоей руки, — сказал торжественно.

Я внутренне ойкнула и собралась. Играя смятение, буквально упала на стул.

— Что вы, что вы! Разве можно так сразу… — произнесла сбивчиво, словно в ужасе от грядущего расставания с девичеством.

— Я со своей стороны согласен, — продолжал отец. — Однако окончательное решение, конечно, примешь ты сама. Выслушай Викентия Павловича внимательно и со всей серьёзностью.

С этими словами он вышел, тщательно притворив дверь.

Профессор сел рядом. Седой, худенький, невысокий, был он одет в парадный чёрный костюм с ослепительно белой рубашкой и светло-серым галстуком, словно уже репетировал наряд к свадьбе.

— Что это вы надумали, дядя Вика? — пролепетала я трогательно, вытирая платком уголки глаз.

— Сделай одолжение, не красней, как маков цвет, — сказал Себряков твёрдо. — И не выжимай из себя слёзы. Ты девушка умная, с характером, так что тургеневскую барышню не изображай. По крайней мере со мной.

Что ж, дядя Вика знал меня хорошо. С ним действительно можно было не притворяться, хотя притворяться я привыкла с самого детства. Бедная девочка рано поняла, что маска слабости, покорности и смирения защищает от людей и мира не хуже щита. А притворство — верный способ обмануть окружающих и чего-то от них добиться.

Но не с Викентием. Он сам готов был дать мне всё, и я догадывалась, почему.

— У тебя безрадостное будущее, Дашенька, — продолжал Себряков спокойно. — Твои достойные родители бедны и ничем в этой жизни помочь не могут. Боюсь, что тебя ждёт прозябание.

— А вы, значит, хотите меня спасти? — спросила я с натянутой улыбкой. Себряков попал в самое больное место. Что может быть страшнее прозябания, в котором бесследно растворяются молодость и красота? И не есть ли это удел бесприданницы?

— Я всегда любил тебя и желал счастья, — говорил дядя Вика, наклоняясь ко мне и беря за руку. — Хоть удочеряй, но как это возможно при живых родителях? Теперь, однако, ты выросла, и я могу на тебе жениться. — Сильно сжал руку. — Ты стала восхитительной девушкой. Но поверь, я вовсе не сладострастный старик, мечтающий насладиться твоей красотой и невинностью… Хотя врать не буду: и это есть. Я всё же мужчина… — На миг прикрыл глаза. — Но это не главное! Главное ты и твоё будущее… Что скажешь?

Сердце билось отчаянно. Я вдруг поняла, что знаменитый учёный — мой шанс, моя удача, мой выигрышный лотерейный билет. В воображении мигом пронеслись туманные картины будущей жизни, совсем иной. Радостной, в достатке и удовольствиях… И если за эту жизнь придётся заплатить невинностью — что ж, ломаться не стану. Не я первая, не я последняя.

— Я согласна, дядя Вика… Викентий, — поправилась я. (Никогда ещё не приходилось называть его просто по имени. Вот и первый шажок в новую жизнь.) — Что я должна буду делать?

Себряков посмотрел на меня одобрительно.

— Ты права, Даша. Давай поговорим, как взрослые люди. Столкуемся о некоторых вещах сразу, до свадьбы ещё.

В тот день мы заключили своеобразный договор и в дальнейшем выполняли его неукоснительно.

Я стала примерной женой — хозяйственной и почтительной. А Викентий, как и обещал, на мне не экономил. Впервые в жизни у меня появились дорогие наряды и драгоценности, на очереди был собственный экипаж. Загородный дом в Сестрорецке находился в моём полном распоряжении. Муж ввёл меня в университетское общество, а несколько раз мы даже побывали на вечерах у великих князей, которые Себрякова знали и ценили как биографа августейшей семьи. Всё было прекрасно.

И всё же чего-то не хватало.

Перед свадьбой Викентий великодушно сказал, что держать меня взаперти и ограничивать мою свободу не собирается. «Но помни: никаких скандалов, никаких сплетен вокруг тебя и моего имени», — настойчиво повторял он, и я дала зарок. А про себя отлично поняла: про мои будущие увлечения он ничего знать не хотел. Да и мне скандалы были не нужны. А вот любовная связь очень даже…

Именно любовная связь — не любовь. Зачем мне любовь? Она по сути своей трагична, а я не Джульетта и в Ромео не нуждаюсь. Бурные страсти не для меня.

Другое дело уютная связь с приятным человеком. Она и только она могла дать ощущение полноты жизни. Отрада сердца, бальзам для души, источник физических наслаждений, неведомых в спальне со старым болезненным мужем, — вот что мне было нужно. И с первых же недель супружества я начала — пока ещё неосознанно — оглядываться вокруг в поисках друга.

Он явился в образе профессора Зарокова, который был шафером Викентия на свадьбе. Есть мужчины, созданные для того, чтобы волновать женщин, если угодно, роковые. Статный, высокий, с импозантной сединой, Зароков был полной противоположностью Себрякову. И тем не менее они дружили ещё со студенческой скамьи. Однако это не помешало Евгению недвусмысленно разглядывать меня ещё на свадьбе. А встретившись глазами, мы друг друга поняли.

Наша связь началась месяца через три после свадьбы. О, мы были осторожны, свидания случались только на холостяцкой квартире Евгения. Себряков о нашем романе ничего не знал, а мы украдкой наслаждались тайными отношениями. Евгений был галантен, мил и, несмотря на возраст, очень любвеобилен.

Кроме постельных удовольствий было и другое, особое. Красавец мужчина, уверенный в своей неотразимости, Евгений с самого начала смотрел на меня как на красивую глупышку, легко павшую в его объятья. (Знал бы он, с каким блеском окончила Бестужевку эта глупышка!) Профессора Зарокова я видела насквозь и забавлялась его самоуверенностью. Более того, смеясь про себя, подыгрывала, притворяясь глупой и слабой. В общем, развлекалась.

Таким образом, жизнь текла своим чередом — спокойная, обеспеченная, полная приятных маленьких страстей и удовольствий. Чем не идиллия? Однако смерть Викентия эту идиллию сломала.

Возможно, он и впрямь умер от инфаркта. Но тогда почему в нашей квартире оказался труп швейцара? Кто устроил в доме дикий разгром? Ясно как день, что дело было нечисто. Я ничего не понимала и начала всего бояться. Приходил следователь Морохин со своим помощником Ульяновым. Они задавали вопросы о Викентии, о наших отношениях и его работе. Привычно прикинувшись дурочкой, я им ничего толком не ответила, хотя кое-что рассказать могла бы.

Начал раздражать Евгений. Со смертью мужа он принялся навещать меня ежедневно и ходил по квартире почти по-хозяйски. Неужели он всерьёз решил жениться на мне, чтобы прибрать к рукам наследство Викентия? Если так,