Девушка из Монтаны - Грейс Ливингстон Хилл

Они отправились к Старой мельнице, потом в комнату смеха, потом поплавали на гондолах по Венеции, поедая сласти, жуя резинку и громко перекрикиваясь. Все, кроме Элизабет. Элизабет резинку не жевала и голоса не повышала. Это было не для нее. Но она искренне улыбалась остальным, и ее ни в коей мере не волновало, что кто-то может увидеть столь популярную личность, как мисс Бэйли, в этой дурно воспитанной компании. Она понимала, что иначе они вести себя просто не умеют. И она тоже радовалась вместе со всеми. Они взвешивались на весах, подтрунивая друг над другом, пересмотрели все картины в местном синематографе. Пообедали они под деревьями, и наконец началась музыка.

Они уселись подальше – Лиззи объявила, что так удобнее. Мол, она не хочет «выставляться». С каждой стороны у нее сидело по молодому человеку, и скамейка под ними ходила от хохота ходуном. Время от времени на них с неодобрением посматривал страж порядка и жестами призывал вести себя потише, но компания продолжала хихикать. Элизабет радовалась, что они разместились в заднем ряду, а то недовольных было бы гораздо больше.

Но музыканты были отличными, и руководитель оркестра ей тоже понравился. Она заметила, что многие слушатели тоже были рады. Мелодии брали за душу. У нее не получалось вдоволь слушать хорошую музыку. В эти три года они, конечно, время от времени посещали Музыкальную академию, но, хотя бабушка и держала там ложу, у нее редко выдавалось время или имелось желание ходить на концерты. Изредка, когда приезжали Мельба, или Карузо, или кто-то еще из мировых знаменитостей, она на часик появлялась в ложе, но обычно после того, как отзвучит какая-нибудь известная ария, удалялась, не заботясь о производимом ее уходом шуме, как будто оркестр вообще ничего не стоил, а ее саму интересовала лишь знаменитость. Поэтому Элизабет была незнакома радость целого концерта оркестровой музыки.

Она услышала, как Лиззи говорит:

– Да, это Вальтер Дамрош [3]! Ну разве не странное имя? Бабушка считает, что звучит как ругательство. Говорят, он хороший, но мне больше понравились те, что в прошлом году выступали. Они играли веселые вещицы, и у них была такая штука, которая кричала ну прямо как младенец, все с хохоту покатывались. Здорово было, уж поверьте. А вот такая музыка мне не очень-то. А вам?

И Джим с Джо согласились, что не очень, Элизабет же улыбнулась и продолжала наслаждаться оркестром.

На повестке дня стоял арахис, и дружный хруст троицы вторгался в самые изящные пассажи. Элизабет очень хотелось, чтобы кузина отправилась на прогулку, что она наконец и сделала, любезно пригласив Элизабет присоединиться, но та отказалась и осталась дослушивать дневной концерт.

После ужина стали загораться вечерние огни, и Элизабет, глядя, как одно за другим вспыхивают окна в высоких домах на фоне синеющего июньского неба, вспомнила о Граде Небесном. Вот-вот должен был начаться вечерний концерт, послышались первые звуки, они неудержимо притягивали девушку. Впервые за день она сама решила куда-то направиться, остальные потянулись за ней, уже устав от развлечений и не представляя, чем еще можно было бы заняться.

Первую половину концерта они выдержали вполне смирно, но в антракте решили пойти посмотреть на электрический фонтан с разноцветными бликами и покататься на лодке. Элизабет же осталась на месте: фонтан ей был виден и отсюда. Даже бабушка и тетя захотели снова прогуляться, заявив, что с них хватит музыки. К тому же ее и издалека слышно, а им хочется мороженого. Разве Элизабет не хочется?

Она мило улыбнулась. Позволит ли бабушка ей остаться и послушать вторую половину концерта? Она любит музыку, а оркестр такой чудесный. К тому же сегодня она уже не в состоянии что-либо съесть. И обе дамы, приговаривая, что это очень странно, когда девушка отказывается от мороженого, отправились за лакомством с чистой совестью, а Элизабет, выдохнув, откинулась на сиденье и закрыла глаза, слушая первые чистые звуки, которые как бы прощупывали атмосферу: пригодна ли она для того, что произойдет потом?

К концу изумительной пьесы – в программке она значилась как «Весенняя песня» Мендельсона – Элизабет открыла глаза и сразу же встретилась взглядом с человеком, который стоял в проходе и внимательно смотрел на нее – это был он, тот самый!

А он всматривался в ее прекрасный профиль и не верил своим глазам. Неужели это она, его маленькая загорелая подружка, дева прерий? Эта девушка с прекрасным, благородным, умным лицом, с безупречными манерами? Она выглядела как светлый ангел, заброшенный в разношерстную компанию посетителей воскресной школы и городских гуляк. Шум, клацанье, топот толпы были от нее так далеко. Она была полностью поглощена сладкими звуками. Она взглянула на него, и ее лицо озарила улыбка, словно солнечный луч, проникший сквозь темные тучи. Ее глаза сказали: «Вот и вы, наконец-то!», а уста произнесли: «Как я рада вас видеть!»

– О, как же я надеялся, что вам ничто не грозило! – сказал он, обретя дар речи.

И в это мгновение она забыла все три года учебы, свой успех дебютантки и снова стала той девушкой, какой была, когда он впервые увидел ее. Она с благоговением глядела в лицо, которое так долго видела в мечтах.

Оркестр заиграл снова, и они сидели молча, слушая музыку. Но их души говорили друг с другом, как будто не было этих прошедших лет, они устремлялись друг к другу по мосту, построенному музыкой.

– Теперь я знаю, – произнесла Элизабет, глаза ее сияли. – Теперь я знаю, что все это значит. А вы? О, как я хотела бы, чтобы и вы тоже узнали.

– Узнал что? – растерянно переспросил он.

– Узнали, как Господь укрывает нас. Узнали, каким другом может быть Иисус Христос.

– А вы все та же, – сказал он радостно. – Вы совсем не изменились, вы все такая же. Вас не смогли испортить.

– Так вы узнали? – спросила она мягко. Она с интересом и надеждой смотрела ему в глаза. Это было то, что ей так нужно, то, о чем она все это время молилась.

Он не отвел взгляда. Не желал. Больше всего на свете ему хотелось ответить так, чтобы ей понравилось.

– Кое-что узнал, наверное, – сказал он нерешительно. – Но не так много, как следовало бы. Вы мне поможете?

– Он сам поможет вам. Вы обретете Его, если будете желать этого всей душой, – серьезно ответила она. – Так сказано в Его Книге.

И снова зазвучала музыка – грустная, ищущая,