Волшебство для Мэриголд - Люси Мод Монтгомери

«Допивай», – сухо сказал Травник.

«Вот тебе», – ответила Гвенни и выплеснула остаток воды Травнику в лицо.

«О, Гвенни!» – с упреком воскликнула Мэриголд.

Мисс Тэбби рассмеялась. Застывший на месте Травник был очень смешон, вода стекала с его усов.

«Теперь мне не нужно умываться», – только и сказал он.

«Как Гвенни делает такое, и ей всё сходит с рук, – недоумевала Мэриголд. – Неужели потому, что она такая красивая?»

Ей было стыдно за манеры Гвен. Вероятно, и Гвен было немного стыдно за себя – если такое вообще возможно, – потому что за столом она прекрасно вела себя, лишь на миг оторвавшись от еды, когда с любопытством спросила Тэбби, правда ли, что та не верит в Бога.

«До тех пор, пока я смогу смеяться, я неплохо проживу без Бога, – таинственно заявила Тэбби. – А когда не смогу, мне придётся поверить в Него».

Ужин был хорош: булочки с яблоками и корицей, хлеб с изюмом и рассказы Травника. Но когда после ужина он вышел на улицу и, вернувшись, объявил, что близок дождь, поэтому девочки должны остаться до утра, стало не очень приятно.

«Мы должны вернуться домой! – воскликнула Мэриголд – Мистер Деруша, пожалуйста, пожалуйста, отвезите нас домой!»

«Я не могу отвезти вас домой, а потом ехать обратно четырнадцать миль в бурю. Я доволен своей жизнью, но я беден и не могу позволить себе заиметь кабриолет. А мой зонт весь дырявый. Вам будет здесь хорошо. Ваши родные знают, где вы, и не станут беспокоиться. Они знают, что у нас чисто. Семь лет назад ваша бабушка останавливалась у нас во время дождя. Вы пойдёте прямо в кровать и заснёте, а утром я отвезу вас так же, как привёз.

5

«Я знаю, что не сомкну глаз в этом ужасном месте», – проворчала Гвенни, презрительно осматривая крошечную спальню и видя только неровный некрашеный пол, покрытый круглым плетёным ковриком, дешёвое бюро с разбитым зеркалом, кувшин и вазу со сколами, пятнистый потрескавшийся потолок и старомодные вязаные кружева, украшающие наволочки на подушках.

Мэриголд тоже видела всё это, но было здесь и другое – гавань за окошком, прекрасная в диком закате приближающегося шторма. Она устала и склонялась к мысли, что делать всё, что захочешь, не так уж весело, но под действием чарующего вида из окна оживало её чувство романтики и любви к приключениям. Почему Гвен не умеет видеть лучшее вокруг? Она ворчала ещё с ужина. Не такой уж славной она была.

«Если ветер переменится, у тебя навсегда останется такое лицо».

«О, не пытайся шутить, – огрызнулась Гвен. – Старик Абель должен отвезти нас домой. Он обещал. Я до смерти боюсь спать в одном доме с Тэбби Деруша. Видно, что она чокнутая. Она может прийти и задушить нас подушкой».

Мэриголд сама побаивалась Тэбби – особенно сейчас, когда стемнело. Но она лишь сказала:

«Я очень надеюсь, что Саломея не забыла накормить котят».

«Я очень надеюсь, что здесь нет клопов, – сообщила Гвен, недовольно разглядывая кровать. – Похоже, что есть».

«О, нет, уверена, что нет. Здесь всё чистое, – запротестовала Мэриголд. – Давай помолимся и ляжем спать».

«Удивительно, что ты не боишься молиться после того, как соврала Тиби, что побывала в Раю», – заметила Гвен.

Она устала, была не в духе и намеревалась отыграться на ком-нибудь.

«Это не враньё, нет, ты не понимаешь! – воскликнула Мэриголд. – Это Сильвия…».

Она замолчала. Она не рассказывала Гвен о Сильвии. У Гвен имелось подозрение, что у Мэриголд есть какая-то тайна, связанная с еловым лесом, и она время от времени поддразнивала её, надеясь на признание. Гвен тотчас воспользовалась оговоркой Мэриголд.

«Сильвия! У тебя есть секрет об этой Сильвии, кто бы она ни была. Гадко и подло не рассказать мне! Подруги всегда делятся своими секретами».

«Никаких секретов. Я не стану рассказывать тебе о Сильвии. Можешь не упрашивать. Думаю, у меня есть право хранить свои тайны».

Гвен швырнула ботинком в стену.

«Ладно. Храни себе. Думаешь, я хочу знать твои дурацкие тайны? Хотя, я знаю одну из них. Ты ревнуешь к Клементине Лоуренс».

Мэриголд стало жарко. Как об этом узнала Гвен? Она никогда не говорила ей о Клементине.

«Ага-ага!» – злобно закричала Гвен.

Ей нужно было заставить кого-то страдать, чтобы самой успокоиться, а Мэриголд как раз была под рукой.

«Ты не подозревала, что я это знаю. Тебе ничего не скрыть от меня. Как ты здорово куксилась, когда я хвалила её фотографию. Забавно ревновать к мёртвой женщине, которую ты никогда не видела. Смешней не бывает».

Мэриголд скорчилась от боли. Хуже всего, что это было правдой. Она ненавидела Клементину и с каждым днём всё больше. Ей очень хотелось перестать ненавидеть. Мучительно было думать о ней. И мучительно думать, что Гвенни разгадала её.

«Конечно, – продолжила Гвен, – первая миссис Линдер была намного красивее, чем твоя мама. Конечно, твой папа больше любил её. Мама говорит, что вдовцы женятся во второй раз, чтобы заполучить домохозяйку. Я могла бы просто стоять и смотреть на это фото часами. А когда бы выросла, то сделала бы такую же, с лилией и такой же причёской. Я никогда не подстригу волосы. Это вульгарно».

«У принцессы Варвары стрижка», – заметила Мэриголд.

«Русские принцессы не в счёт».

«Она внучатая племянница королевы Виктории».

«Это она так говорит. Не стоит важничать, Мэриголд, если тебя посетила какая-то там принцесса. Я… э…э.. Демократ».

«Нет. Только в Штатах есть Демократы».

«Ладно, пусть будет что-то, которое против королей и королев. Не помню правильного слова. А что касается политики, я хочу стать Тори, между прочим. Сэр Джон Картер намного симпатичнее, чем этот наш Либерал».

«Ты не сможешь стать То16 – они же консерваторы! – воскликнула Мэриголд, потрясённая столь беспорядочной идеей. – Ты же родилась Гритом17».

«Вот увидишь, как я не смогу. Ладно…».

Гвен разделась и влезла в одну из довольно маленьких хлопковых ночных рубашек, которые Тэбби где-то откопала для них.

«А теперь – молитвы. Мне ужасно надоело читать эти старые молитвы. Хочу сама придумать новую».

«Думаешь, это… не опасно?» – с сомнением спросила Мэриголд.

Когда ты гость в незнакомом месте, не лучше ли воздержаться от выдумок и опытов с молитвами и политикой.

«Почему бы и нет? Но я знаю, что сделаю. Я прочитаю твою молитву – ту, что тётя Мэриголд сочинила для тебя».

«Ты не сделаешь этого! – вскричала Мэриголд. – Это моя собственная