Дикие кошки Барсума - Геннадий Петрович Авласенко

– Не совсем так, сэр! – неохотно отозвался полковник. – Наверное, осознав безнадёжность своего положения и поняв, что другого выхода у неё нет, эта женщина направила катер на ближайшую шлюпку, и та просто не успела увернуться от взаимного столкновения. Это был элементарный жест отчаяния со стороны «дикой кошки»!

– Это было целенаправленное и заранее продуманное действие с её стороны!

Выкрикнув это, Холин поднялся из-за стола и некоторое время лишь молча расхаживал по кабинету. Зиберт и Хенк, оставшись на своих местах, многозначительно переглянулись.

Оба десантника, и бывший, и действующий, со значительной долей презрения относились ко всем, кто не принадлежал к их чрезвычайно сплочённой и привилегированной касте. Холин же, хоть и являлся в настоящий момент полномочным руководителем этой планеты, десантником никогда ранее не был.

– В состоянии отчаяния она бы не смогла так точно направить катер! – останавливаясь, вновь выкрикнул Холин. – Она ведь не просто врезалась в шлюпку, она выбрала для удара самое уязвимое её место!

С этим утверждением десантники спорить не стали, то ли потому, что утверждение это являлось бесспорным, то ли из-за того лишь, что высказано утверждение сие было непосредственным начальником одного из них. Впрочем, Хенку в какой-то мере тоже приходилось повиноваться местному резиденту, что он и проделывал, с большой, правда, неохотой.

На какое-то время в кабинете установилось полное и довольно-таки продолжительно молчание. Холин, немного успокоившись, вновь опустился на прежнее своё место.

– С какой долей вероятности можно утверждать, что все они погибли? – поинтересовался он, не обращаясь конкретно ни к Зиберту, ни к Хенку. – Я даже немного видоизменю свой вопрос: имеется ли шанс, хоть самый минимальный, что кто-либо из этой троицы мог уцелеть?

– Шансов никаких, сэр! – оживившись, заверил Холина Хенк. – При взрыве шлюпки температура в эпицентре достигла, судя по показаниям приборов, трёх с половиной тысяч градусов. На землю просто падал дождь из расплавленного металла…

– Более того, – поспешно добавил Зиберт, – три соседние шлюпки получили при этом значительные повреждения и временно вышли из строя. Сейчас они на ремонте.

– Это мне известно! – вздохнул Холин. – Один маленький безоружный катер смог в неравном бою уничтожить две десантные шлюпки и повредить ещё три! Не слишком ли большая цена за победу над одной-единственной женщиной, пусть себе и «дикой кошкой»?

– Их там было две! – недовольно буркнул Хенк. – И ещё этот, как его… Свенсон…

– Она там была одна! – Холин, вновь поднялся, некоторое время пристально и молча смотрел на Хенка. – Подруга её, скорее всего, просто валялась без памяти. А Свенсон… что Свенсон…

Не договорив, Холин вздохнул и, подойдя к ближайшему окну, медленно провёл пальцами правой руки по прохладному стеклу.

– На всякий случай, Фридрих, объявите их во всепланетный розыск, – проговорил он, не оборачиваясь. – И премию назначьте. И не скупитесь, а то знаю я тебя! Скажем, по десять тысяч агров за каждого…

– Вы что, сомневаетесь в том, что они все погибли? – даже удивился Зиберт.

Холин повернулся в его сторону и, кажется, хотел ещё что-то добавить к уже сказанному, но в это время из динамика донёсся приятный женский голос, услышав который, и Хенк, и Зиберт, скорчили такие гримасы, будто уксуса по стакану хлебнули. Неразбавленного.

– Сэр! – медленно и отчётливо произнёс этот женский голос, – с вами желает переговорить Центр. Прикажете соединить?

– Соединяй! – торопливо выдавил из себя Холин, немедленно поворачиваясь к экранам на стене… и в это самое время самый большой их них вспыхнул, оживая. И тут же на нём высветилось лицо РАДЖИ, того самого, что совсем недавно посещал Агрополис и устроил там буквальный разнос всей правящей верхушке. – Здравствуйте, сэр! – ещё более торопливо проговорил Холин, а Хенк и Зиберт сразу же, как по команде, вскочили со своих мест и также уставились на экран.

Какое-то время РАДЖА, молча и безо всякого выражения на холёном продолговатом лице, рассматривал всех троих холодным и каким-то скучающим взглядом. Потом взгляд его остановился на Холине и тот ощутил внезапно какой-то тревожный холодок под ложечкой.

– Ну, как там у вас дела? – спросил РАДЖА, но в голосе его не прозвучало, ни раздражения, ни гнева, ни даже элементарного любопытства. Это был спокойный равнодушный голос сверхчеловека, вынужденного (а что делать!) по долгу службы общаться с какими-то низшими, примитивными даже существами. – Надеюсь, сейчас вы проинформируете меня о своих несомненных успехах.

– Успехи есть, сэр! – торопливо проговорил Холин, с удивлением ощущая, как сильно пересохло во рту, каким чужим и непослушным сделался вдруг собственный язык. – Успехи несомненные, сэр! Правда, мы понесли за время этой операции довольно чувствительные потери. Во-первых, это…

Но РАДЖА, ленивым движением руки, остановил Холина.

– Не надо о потерях, – проговорил он всё тем же равнодушно-ленивым голосом. – Всё это вы изложите потом, в отчёте. Сейчас меня больше всего интересуют ваши успехи. Разумеется, если они у вас имеются… – добавил он многозначительно и с какой-то даже угрозой в голосе.

– Они имеются, сэр! – Холин торопливо сглотнул, облизал внезапно пересохшие губы. – Двух женщин мы уничтожили. В живых осталась лишь одна «дикая кошка».

– Лишь одна… – задумчиво повторил РАДЖА. – Что ж, это обнадёживает! И где она сейчас, эта «кошка»? – спросил он резко. – Сколько времени понадобится вам на её обезвреживание?

Холодный взгляд бледно-голубых глаз буквально парализовал Холина, во рту пересохло ещё сильнее, ко всему прочему, Холин ощутил вдруг, как по лицу его сбегают вниз мелкие капельки липкого холодного пота.

«Интересно, чего это я так разволновался? – невольно подумалось ему. – Боюсь я его, что ли? Наверное, и в самом деле боюсь? А может, и не его даже? Скорее, я опасаюсь того, что эти женщины… что хоть одна из этих женщин смогла всё же выжить? Да нет, глупости! Такое невозможно… даже для «диких кошек» это явный перебор! Они, несмотря на все мифы и легенды о них, далеко не всесильны… и кому, как не мне, знать это…»

– Ну, что же вы молчите, Максимилиан? – Голос РАДЖИ звучал сейчас на удивление мягко и даже участливо, но это была обманчивая мягкость и обманчивое участие, и они встревожили Холина гораздо сильнее, нежели прежний, холодный и безразличный тон собеседника. – Я спросил: как и каким образом собираетесь вы покончить с этой, последней выжившей «кошкой»?

– Я сейчас всё объясню вам, сэр! – сказал Холин, стараясь держаться как можно более уверенно, тем более, что разговор этот происходил в присутствии подчинённых. – Вот, взгляните сюда!

Взяв со стола пульт-указку, Холин подошёл к стене, противоположной той, откуда с широкого экрана на него внимательно смотрел РАДЖА. Потом нажал пальцем на