Орловский и ВЧК - Владимир Черкасов-Георгиевский

— Старый Гольгинер в почете и у советского правительства, а комиссар Гольгинер — его сынок. Парень пойдет еще дальше своего папы, это я вам говорю.

И все же непонятно, почему этот чекист работает с военными моряками? Ведь у тех, как я слышал, имеется свой какой-то Военно-морской контроль, изображал Могель неискушенного в таких вопросах.

Я ва^ расскажу, — многозначительно кивал Ахановский. — Вы это должны знать, раз занялись яхтой самого царя и, значит, всем таким морским. Ведь наших будущих покупателей, конечно, из-за границы, может интересовать всё со «Штандарта», вплоть до какого-нибудь колокола рынды с личным императорским вензелем.

— Рында? Первый раз слышу.

Михаил Иосифович пожевал персик, медленно двигая челюстями, потом крикливо заговорил:

— Откуда вы взялись в портовом Питере? Раз такого не знаете, то вы родом и не с Одессы.

— Я со Жмеринки.

— Я уже вижу, — вздохнул Ахановский и стал объяснять. — Бить рынду — это трижды ударяют в корабельный колокол ровно в полдень… А что касается военно-морских дел и ЧеКи, то так. В октябре чекисты взяли в Питере кучу работников Морского генштаба. Обнаружилась предательская деятельность заведующего Морской Регистрационной службой Левицкого, его помощника Сыробоярского, начальника Военно-морского контроля Абрамовича и некоторых других ответственных работников этой военно-морской контрразведки. Все они работали на секретнейшую белую разведку «Особый Флот». Чекисты пришли к мнению, что Военно-морской контроль, — он склонился к уху Могеля, — являлся также «филиальным отделением английского морского генштаба». Так слово в слово!

Могель сделал вид, что тоже порядочно пьян. Он пустил слюну по губам, вытер ее белоснежной манжетой рубашки и, осоловело глядя на собеседника, промычал:

— Не м-могу поверить…

Ахановский с удовольствием захохотал, трясясь даже жирными плечами:

— Они тоже не могли в это поверить, замазуры! Так я вам скажу и больше, Самуил. Белые шпионы в Военно-морском контроле регулярно направляли в Лондон сведения о положении в районе Балтийского и Черного морей, о боеготовности и боеспособности военно-морских судов советской республики и так далее. Была предотвращена тщательно готовившаяся измена на крейсере «Кречет». Представьте, Самуил, там группа офицериков, оставшаяся после революции на корабле, стала сколачивать вокруг себя наиболее отсталых, с помощью этих нескольких десятков матросов они собирались поднять восстание. А в случае неудачи офицерье предполагало увести крейсер за границу и передать его англичанам.

Самуил Ефимович зябко передернул плечами.

— Как неуютно в вашем Петрограде. Да, теперь я вижу, что товарищам из ЧеКи нельзя глаз спускать с этих моряков. Дай Бог здоровья вашему знакомому Гольгинеру.

— О да, я скажу и комиссар Гольгинер раздобудет в морском штабе какую-нибудь бумажку, чтобы ваши ребята смело лезли на «Штандарт»… А чем же ваши родители занимались в Жмеринке?

Глава третья

На вторую встречу с поручиком Мурашовым агент Орги Буравлев пошел, вооруженный информацией по Морскому генштабу от Мотеля, а главной — от самого Орловского, разрешившего Алексею вести переговоры от имени их разведцентра.

Был вечер, «уплотненная» квартира, где теперь ютился Мурашов, затихала после еще одного завьюженного, изнурительного дня красного Петрограда. Гренадеры сидели у кипящего самовара за столом в слабом свете керосиновой лампы и знакомились уже как подпольщики.

— Итак, Костя, мой начальник разрешил поставить тебя в известность, возможно, о наших общих знакомых в Гельсингфорсе, — говорил Буравлев. — Это находящийся в паспортном бюро английского посольства капитан морской службы Эрнест Бойс, также — капитан Джордж Хилл, создавший русскую курьерскую службу, в которой служил покойный Иван Иванович.

Мурашов кивнул.

О том, что капитан Морев помогал в этом качестве союзникам, я узнал через наших лишь на днях.

Ну, еще могу упомянуть операцию по уходу из совдепии британского разведчика Пола Дюкса, которого по «заговору послов» вот-вот должны были взять чекисты. Его сначала пытались перекинуть морским путем…

— …на катере, но потом переправили сухопутьем, — закончил Константин и рассмеялся. — Что ж, Алеша, связи белого подполья обязательно замыкаются на союзниках. Но ты должен знать и о существовании в Гельсингфорсе белой военно-морской разведки…

— …во главе с господином Вилькеном; а в Англии разгромленный здесь чекистами «Особый Флот» — ОФ возглавил старший лейтенант русского императорского флота Александр Абаза, — продолжил Буравлев. — Теперь скажу совершенно прямо. Судя по твоей осведомленности во флотских делах и знанию офицеров в Морском генштабе, мой шеф осмелился предположить, что ты представляешь монархическую организацию «Великая Неделимая Россия» (ВНР). Она в основном состоит из гвардейских офицеров и моряков, уцелевших после разгрома ОФ, — еще раз назвал он белую военно-морскую разведку, о которой рассказывал Могелю-Ванбергу и чекистский подручный спекулянт Ахановский.

На просторной физиономии Мурашова расцвела знакомая Алексею лукавая гримаса, подтверждающая в щекотливых обстоятельствах истинность высказанного собеседником предположения.

Буравлев заметил:

— Можешь ничего не отвечать. О, так сказать, верительных грамотах нашей организации ты вместе со своими вправе навести справки через англичан, упомянув, что с ними наша связь осуществлялась через штабс-ротмистра Александра де Экьюпаре, потом нам передавал новости их курьер капитан Морев.

Костя, почти скрыв в лапище заварной чайник, точно так же, как получалось у Ивана Ивановича, налил гостю очередную чашку и заверил:

— Для обмена какими-то поверхностными сведениями нам с тобой достаточно и того, что уже сказали, Алеша. Тем более, я после встречи с тобой уточнял по нашим каналам об Иване Ивановиче. И, узнав о его курьерской работе на Хилла, а сейчас и то, что Морев возил и вам новости, имею представление о вашей петроградской сети генерала Деникина. Поэтому об интересующем тебя капитане второго ранга Знаменском могу добавить, что он служит в Военно-морском контроле не просто так. Надеюсь, ты меня понимаешь, — все-таки не договаривал Мурашов до конца по конспиративной привычке, что Знаменский — агент ВНР.

— Спаси Господи, Костя. Мой командир хотел также узнать поподробнее о неком Константине Александровиче Шеваре, он же Войцицкий. В качестве агента военной разведки и контрразведки его завербовал лет за семь до Великой войны служивший тогда полковником, начальником разведотделе-ния штаба Варшавского военного округа Николай Степанович Батюшин, — затронул Буравлев по просьбе Орловского тему, связанную с его бывшим и нынешним «анонимным» шефом. — Ему известно, что господин Шевара якобы добровольно в декабре 1917 года предложил в Петрограде Дзержинскому свои услуги.

— Что еще вы знаете?

— Дзержинский зачислил его в штат ВЧК и назначил начальником Контрразведывательного бюро по борьбе со шпионажем, начавшего свою деятельность 5 января 1918 года. В это Бюро входило 35 чекистов, которые успели много сделать. Например, задержали несколько белых разведчиков из Гельсингфорса, контрабандистов, перебрасывавших оружие нашим в Финляндию. Также люди Шевары совершали в том направлении