Мара, дочь Нила - Элоиз Джарвис Мак-Гроу

— Думаешь, он опаздывает нарочно? — возмущенно прошептал другой. — Я не позволю говорить дурно о Сашае.

— Я и не говорил, друг Каэмуас. Может, он не получил послания.

— Нет, получил, — вмешался жрец.

И снова они в тревожном молчании принялись вглядываться в толпу. Внезапно фигура в длинном одеянии младшего жреца двинулась в тени соседнего здания и через мгновение оказалась рядом с ними, тяжело дыша.

— Я не мог прийти раньше. Начнем немедленно. Нам предстоит долгий путь.

Без дальнейших разговоров четверо двинулись на запад по кривым улочкам, мимо глинобитных жилищ и полей, и дальше, через широкую полосу пустыни, что лежала за ними. Их белые одежды окрасились в розовый цвет заката, пока они приближались все ближе и ближе к темно-синей тени западных скал, и, наконец, один за другим, они скрылись в ущелье.

Камни крутой, узкой тропы остро впивались в сандалии Шефту из пальмовых листьев, и он вспотел от напряжения под тяжелым париком жреца и похожим на шатер плащом. Впереди шагал Джедет, его широкая спина была несокрушима, а голова гордо поднята. Шефту благодарил богов за эту стоическую фигуру; его собственное самообладание подверглось тяжкому испытанию из-за неблагоприятного начала всего предприятия — его опоздания, бешеной спешки к месту встречи и тревожного воспоминания об одном из замечаний Песиура. Он чувствовал себя сбитым с толку и издерганным. Но он мог положиться на Джедета, и на копателей тоже, думал он. Верный Каэмуас и ткач Усур — оба хорошие люди. Он бросил тревожный взгляд через плечо на осла. Его огромные боковые корзины тяжело свисали, нагруженные камнями под верхним слоем невинных погребальных подношений. Это было хорошо; они и должны сейчас казаться тяжелыми, чтобы на обратном пути выглядеть почти пустыми.

На обратном пути. Но выйдут ли они вообще через несколько часов, выполнив свою миссию и нагрузив корзины бесценными сокровищами? Об этом было слишком рано думать. Лучше гадать, смогут ли они вообще войти! Впереди, у входа, ждали зоркие стражники. Долина Царей была самой ревностно охраняемой территорией во всем Египте.

«Нет, не думай ни о чем, — советовал себе Шефту. — Сохраняй хладнокровие, решай проблемы по мере их поступления».

Но стоило ему отодвинуть большие тревоги на задний план, как насмешка Песиура о Маре снова заплясала в его мыслях, словно издевающийся хефт. Неужели это было так очевидно, что вельможа Шефту проявляет особый интерес к ханаанской принцессе? Жаль, что те несколько случайных встреч были замечены; хуже, даже опасно, что Мара была выделена как их истинный объект. Хуже всего для гордости вельможи Шефту было то, что его собственное сильное, но тайное влечение к этим лотосово-синим глазам, по-видимому, вовсе не было тайной, а было достаточно очевидным, чтобы даже такой глупец, как Песиур, заметил это и прокомментировал. Неужели он так же прозрачен, как школьник, впервые влюбившийся? Это было унизительно. Впрочем, если придворные сплетники думают, что он просто увлечен хорошенькой девицей, возможно, они не станут копать глубже в его мотивах… возможно.

Тропа петляла и вилась, поднимаясь вверх по расщелине в холмах. Наконец в сумерках показалась крытая пальмовыми листьями хижина стражи.

Джедет обернулся, чтобы улыбнуться Шефту. Его луноподобное лицо было бледным и напряженным, но голос — твердым.

— Опоздание не имело значения. Сейчас самый подходящий час, мой друг. Мы хорошо спланировали.

— Да. — Шефту ответил на улыбку застывшими губами, затем пробормотал копателям: — Помните, ни слова.

Маленькая процессия степенно двинулась по бесплодной вершине холма к хижине. В дверях показался стражник, затем вышел, а за ним еще один. Но благодаря тщательному планированию Джедета, у них не было факелов, ибо еще не совсем стемнело. Шефту был глубоко благодарен за полумрак, когда стражники подошли, чтобы вглядеться в их лица.

— У вас есть разрешение на вход? — грубо спросил один.

Джедет шагнул вперед, его фигура была внушительна, а осанка — надменна.

— Любезный, я Джедет, жрец ранга «сем» и второй чиновник Некрополя. Мне не нужно разрешение. А теперь слушай. Вы видели или слышали что-нибудь подозрительное в долине за последние два дня?

— Подозрительное? Нет, э-э… Ваше Превосходительство. — Тон первого стражника стал более уважительным. Но второй пристально смотрел на Джедета и не добавил «Ваше Превосходительство».

— Хочешь сказать, грабители? — потребовал он ответа.

— Вопросы буду задавать я, — холодно произнес Джедет. — Поступило сообщение, что гробница Его Величества Тутмоса Первого была потревожена. Что вы об этом знаете?

— Ничего, Ваша Святость! — выдохнул первый стражник. — Клянусь Пером Маат Правдивой, не было ни…

— Сообщение ложное, — буркнул второй.

Джедет удостоил его ледяным взглядом.

— Надеюсь, ты прав. Но, естественно, я должен убедиться в этом сам. Будьте добры, посторониться.

Он двинулся вперед, но второй стражник остался на месте, его взгляд метнулся к Шефту, затем к двум копателям и, наконец, к навьюченному ослу.

— Что у вас в корзинах? — потребовал он.

Шефту мог лишь благодарить богов за убедительное выражение легкого раздражения на лице Джедета.

— Погребальные подношения, разумеется, — сказал жрец. — Разве мы пришли бы с пустыми руками к месту упокоения великого?

Тяжелое лицо стражника не изменило выражения, когда он сошел с пути Джедета и неспешно направился к ослу. С огромным усилием Шефту воздержался от того, чтобы смотреть на него, приняв вид невозмутимого безразличия. Но холодок пробежал по спине, когда он услышал скрип поднимаемой крышки корзины. Это могла быть просто обычная проверка. Но если у стражника было хоть малейшее реальное подозрение, он отодвинет подношения и увидит камни под ними…

Крышка корзины опустилась. С ногами, дрожащими от облегчения, Шефту двинулся вперед по знаку Джедета, лишь вполуха слыша извинения первого стражника. Они уже миновали хижину и начали спускаться по тропе в долину, когда позади них второй стражник снова заговорил.

— Стойте!

И снова они остановились, но на этот раз дородная спина Джедета заметно дрожала. Шефту же, напротив, почувствовал, как волна гнева смела все замешательство, что мешало ему. Внезапно став хладнокровным и дерзким, он ободряюще сжал руку Джедета под скрывающим их плащом и повернулся к стражнику.

— Ты выказываешь мало почтения Его Святейшеству, приятель! Что на этот раз? И смотри, обращайся к нему подобающим образом.

— Я не хотел проявить неуважение… Ваше Превосходительство, — пробормотал стражник. — Но у меня приказ, и я не должен никого пропускать без разрешения. Поскольку у вас его нет, мне