Цветочная сеть - Лиза Си

— Может, имеет смысл просмотреть дела выбывших студентов?

— Вы вроде говорили, что он по-прежнему здесь учится. — Сердитый тон миссис Фельтцер вернулся.

— Я просто обдумал ваше уместное замечание, — поспешил ввернуть Дэвид. — Даже не передать, насколько мы ценим все, что вы делаете для жертвы и его семьи.

Но очарование Дэвида потихоньку теряло действие. Хмыкнув, миссис Фельтцер ушла. Через несколько минут она вернулась, бросила папку на стойку и с издевкой процедила:

— Как я и подозревала, он больше не студент.

Академическая карьера Билли Уотсона оказалась

столь же короткой и тусклой, как и у его друга. Одинаковое расписание занятий и почти одинаковые оценки. Они заселились в одно и то же общежитие, хотя не были соседями по комнате. В конце первого семестра Гуан Хэнлай переехал, однако Билли Уотсон остался в общежитии. В отличие от досье на Хэнлая, в деле Билли обнаружился целый набор официальных жалоб на бунтарскую натуру молодого американца.

В течение первой недели Билли Уотсона поймали на том, что он бросал банки с пивом в гостей на вечеринке. Декан сочувственно написал, что это печальная ошибка, а Билли торжественно обещал, что впредь подобного не случится. В двух письмах от преподавательниц сообщалось, что Билли прерывал их лекции неуместными комментариями и не сдал ни одного задания. К концу первого семестра Билли не оплатил квитанции на парковку на сумму в пять сотен баксов. Долг погасил до начала второго семестра отец юноши. Очевидно, Билли не усвоил урок, так как во втором семестре общая сумма задолженности достигла 625 долларов.

Как любой частный вуз, Университет Южной Калифорнии охотно принимал огромные суммы в виде платы за обучение и пожертвований от богатых влиятельных семей наподобие Уотсонов. Тем не менее Билли Уотсон взял на себя обязательство добровольно покинуть стены университета. В письме, датированном 14 августа, он написал, что не вернется в сентябре. Он попросил вернуть плату за обучение, и ему выписали чек. Это случилось два года назад.

— Так чем он занимался оставшееся время? — спросил Дэвид, пока они шли к машине. — Где жил?

— Интересно, почему родители ничего не знали о произошедшем. Посол Уотсон сказал, что ежегодно отправлял чек. Но как он мог не знать, что сын бросил учебу?

— Не представляю, Хулань. Примерно год назад был случай, который здесь освещали во всех газетах. В течение четырех лет родители из Форт-Лодердейла отправляли деньги за обучение и проживание своему сыну в Мичиганский университет. Он писал им письма каждый месяц, рассказывал о курсах, которые проходит, сообщал об оценках и делился планами по поводу аспирантуры. Затем пришло время выпуска. Родители прилетели в Мичиган на церемонию. Имени их сына в списках не оказалось. Они стали искать его среди студентов, но не нашли. Затем пошли в администрацию и выяснили, что их сын не учится вот уже три года. И не живет там, где говорил. На самом деле его вообще никто не видел. Уж не помню, чем кончилось дело: было ли там мошенничество, или парень просто придумал схему, чтобы обмануть родителей…

— Считаешь, такое случилось и с Билли Уотсоном? — с сомнением спросила Хулань.

— Я начинаю думать, что все возможно.

Пока Дэвид вел машину, Хулань пыталась разобраться, как пользоваться автомобильным телефоном. Наконец она дозвонилась до Бьютта, штат Монтана, спросила номер офиса шерифа, снова набрала номер и нажала кнопку громкой связи. Конечно, шериф Уотерс знал семью Уотсонов. Да, он знал Большого Билла со средней школы и участвовал во всех его избирательных кампаниях. Когда Хулань спросила о младшем Билли, на другом конце линии повисло молчание.

— Естественно, мы все знали Билли, — осторожно произнес шериф.

— Вы в курсе, что он погиб?

— Да, ужасная трагедия. Наверняка Биллу и Элизабет очень тяжело.

— Послушайте, шериф, — подключился Дэвид, направляя машину к автостраде, — мы пытаемся собрать максимум информации о Билли. Если нам удастся понять его, тогда, возможно, прояснится и личность его убийцы…

— Да-да, понятно. Даже такой заурядный сотрудник правоохранительных органов, как я, посещал лабораторию поведенческих исследований ФБР в Куантико.

— Так вы нам поможете?

На мгновение Дэвид подумал, что связь прервалась, но затем в трубке снова зазвучал усталый голос шерифа:

— Вы должны понимать, что Уотсоны — достойные люди. Они не заслуживали такого ребенка, как Билли. Ходячая катастрофа с самого рождения. И умер он по своей вине, как я думаю.

— Расскажите нам о нем.

— Разве стоит цепляться к невинному малышу? Вот что я думал, когда Уотсоны приводили Билли в кафе-мороженое, а он творил там всякие непотребства: опрокидывал стол с мороженым или толкал маленькую Эми Скотт в фонтан. Все говорили, что Билли просто избаловали. Да я и сам считал, что он перерастет свои шалости. Однако парень пошел в старшую школу, и началось… Ничего опасного для жизни, ничего такого, из чего я не мог бы его вытащить, — просто глупые шутки. Он будто проверял границы дозволенного.

— О каких шутках речь?

— Ну, поймали в выпускной вечер за превышение скорости с упаковкой из шести банок пива на переднем сиденье. Еще он стрелял в лося за день до начала сезона охоты. Однажды — и нужно отдать должное его изобретательности — он загрузил в кузов пикапа старые шины, посреди ночи поехал в центр города и каким-то образом нанизал их на флагшток. Нам потребовалось несколько дней, чтобы снять оттуда проклятые шины. Видите, он просто доводил родителей, да и меня тоже…

— Когда вы в последний раз видели его? — спросила Хулань.

— Осенью, как мне кажется. Он иногда приезжал сюда с этим своим узкоглазым другом. Они болтались на ранчо, развлекались, как обычно поступают дети: одна вечеринка за другой…

— А кого они приглашали на свои вечеринки? — поинтересовался Дэвид.

— Я не знаю. Симпатичных девушек и ковбоев. Они просто обожали этих ковбоев. Такое чувство, что Билли им даже приплачивал.

Силверлейк — Серебряное озеро — один из старейших районов Лос-Анджелеса. Само озеро представляет собой водохранилище, расположенное на невысоких холмах между Эхо-парком и Бербанком, недалеко от центра города. Узкие улочки