Круг Дней - Кен Фоллетт

— Да.

— Вот я и думаю, хватит ли нескольких дней. Двадцати мужчинам потребовалось полдня, чтобы передвинуть тот камень с середины поля на берег реки — на расстояние полёта стрелы.

Джойа кивнула. Всё было верно.

— Камни из Каменистой Долины намного больше, — сказала Элло, — но вы надеетесь, что на каждый камень у вас будет по двести человек. На время оставим в стороне вопрос, действительно ли вы сможете собрать двести добровольцев. Предположим, что вы будете двигать свой гигантский камень примерно с той же скоростью, с какой двадцать человек передвинули камень земледельца на расстояние полёта стрелы. А теперь скажите, сколько таких «расстояний полёта стрелы» между этим местом и Каменистой Долиной? Сто? Двести? Это ключевой вопрос, потому что число «расстояний полета стрелы» равно числу полудней. Сто «расстояний» займут сто полудней, или пятьдесят дней.

Джойа не делала таких подсчётов, и была сражена наповал. Сможет ли она убедить добровольцев отдать пятьдесят дней?

Но Элло ещё не закончила.

— Все здесь знают, что внешний деревянный круг Монумента состоит из тридцати столбов и тридцати перекладин. Внутренний овал — это пять трилитов, а это ещё пятнадцать брёвен. Вы говорите о том, чтобы принести семьдесят пять гигантских камней из Каменистой Долины к Монументу.

Она сделала паузу.

— Вы все умеете считать, но этот подсчёт может оказаться для вас трудным, так что я скажу сама. Если ваши двести добровольцев будут работать без остановки, у них уйдёт три тысячи семьсот пятьдесят дней, или чуть больше десяти лет.

В тот миг Джойа поняла, что проиграла. Если на доставку одного камня уйдёт пятьдесят дней, Монумент никогда не будет перестроен из камня. И теперь, когда все это знали, её не сделают Верховной Жрицей.

Разговор между жрицами продолжался, но вопрос был решён. Элло вышла, сохраняя достоинство, но, вероятно, скрывая ликование оттого, что раздавила Джойю. Вскоре после этого ушёл и понурый Сефт.

Остаток дня Джойа провела в тишине, занимаясь делами, мало разговаривая и свыкаясь со своим падением. Но её по-прежнему беспокоило, как поведёт себя Элло в роли Верховной Жрицы. Эта проблема никуда не делась. Она решила, что поговорит с ней, и долго думала, что именно сказать.

Она пришла в дом Элло под вечер. Элло сидела на кожаной подстилке, её глаза покраснели от слёз.

— Это печальный день для всех нас, — сказала Джойа.

— Что ты хочешь? — спросила Элло.

— Ты станешь Верховной Жрицей.

— Да.

— Но есть одна проблема.

— Какая? Проблема в том, что ты тоже хочешь это место?

— Проблема в твоих отношениях с юными послушницами и в том, что ты делаешь в пустой хижине.

Ответ Элло был возмущённым:

— Как ты смеешь?

Джойа выпалила в ответ:

— А ты как смеешь?

Они смотрели друг на друга. Элло первой отвела взгляд.

— Мы должны заботиться о нашей молодёжи, а не использовать её для своего удовольствия, — сказала Джойа. — Когда ты станешь Верховной Жрицей, ты не сможешь использовать власть и престиж своего положения, чтобы соблазнять и принуждать юных девушек. Это просто неправильно.

Элло выглядела одновременно рассерженной и виноватой.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Я хочу, чтобы ты торжественно пообещала, что прекратишь это.

— Ах, хорошо, раз ты настаиваешь.

— Не говори это с лёгкостью. Я с тебя этого не спущу. Отныне каждая послушница будет знать, что она не обязана спать с кем бы то ни было, даже с Верховной Жрицей. Я буду жить в пустой хижине, так что у тебя не будет места, где ты могла бы потакать своей одержимости. И если ты когда-нибудь нарушишь своё обещание, я расскажу об этом всем и созову собрание, чтобы сообща решить, что нам с этим делать.

Джойа знала, что сможет это сделать, даже не имея официального положения. У неё всё ещё было достаточно веса и уважения, чтобы её слово имело силу.

Элло была в ярости.

— Злобная же ты женщина.

— Тебе негде будет спрятаться, Элло, — безжалостно продолжала Джойа.

Элло заплакала.

— Я уродливая старуха, — рыдала она. — Никто меня не полюбит, теперь, когда Су нет.

Джойа не знала, что ответить на этот срыв. Она могла сражаться с Элло, но не могла ей сочувствовать. Она могла бы сказать Элло, что люди полюбят её, если она будет с ними добра, но это бы не помогло. Элло десятилетиями жила по своим правилам и не собиралась меняться только потому, что Джойа ей так велела.

— Надеюсь, я выразилась ясно, — сказала Джойа.

— Убирайся, — ответила Элло. — Чтоб ты сдохла.

*

Гида давала указания к охоте.

— Мы заляжем в проходе между Малым и Ольховым Лесом. Олени всегда пересекают этот проход, потому что это самый короткий путь из одного леса в другой. Там есть лощина, где, если мы ляжем, нас не будет видно приближающемуся стаду. Некоторые из вас ещё не участвовали в такой охоте, так что позвольте напомнить, как мы это делаем. Никаких разговоров! У оленей хороший слух. И самое главное, не мочиться и не испражняться на месте засады. Олень учует запах за милю. Если вам нужно, идите в Северный Лес. Это недалеко, а растительность удержит вонь.

Все рассмеялись. «У Гиды есть чутьё, — подумал Бейз. — Она отдаёт приказы таким тоном, будто просто хочет помочь».

— Когда олени пойдут на нас, — продолжала Гида, — просто ждите. Если вы покажетесь слишком рано, они могут повернуть назад, и тогда мы останемся без оленины. У нас есть люди по обе стороны Малого Леса, готовые зайти оленям в тыл и напугать их. Когда это случится, вы услышите стук копыт бегущих животных, направляющихся в спасительный Северный Лес. Но мы будем их ждать.

Молодой парень подал голос:

— А когда можно будет их убивать?

— Тяните до последнего. Когда вы встанете, олени попытаются вас обогнуть. Если вы покажетесь слишком рано, у них это получится. В идеале они должны пройти так близко, чтобы у вас был отличный шанс свалить их топором или дубиной. Готовы?

Они были готовы.

— И, пожалуйста, ступайте тихо.

Они двинулись на север из Западного Леса, когда солнце начало клониться к западному краю Великой Равнины, и добрались до места засады за то время, что нужно, чтобы вскипятить котелок воды.