Флетчер и мятежники - Джон Дрейк

проткнул абордажной саблей ее старшего сына (грязный убийца, мерзавец, предатель и педрила, каким он и был), но она еще и считала меня реинкарнацией моего отца, верите ли, потому что я так на него похож. Что ж, я ведь его родной сын, не так ли? Чего еще ждала эта злобная корова?

Ну так вот, она бросила на меня один взгляд, вся ее напускная спесь испарилась, и она чуть не хлопнулась в обморок. Она пошатнулась, стала белой как покойник, и рука ее взметнулась ко рту. Так ей и надо, черт бы ее побрал. Жаль только, что вид мой не обратил ее в камень.

Но вот в чем загвоздка. Можете звать меня чесночным лягушатником, если я не вынужден признать, что она была великолепной стервой. Ей-богу, была! Некоторые прелестные женщины (вроде Кейт Бут) обладают ангельским обликом, который взывает к высоким мыслям мужчины, так что он мечтает о романтике и поэзии и хочет вознести даму на пьедестал, чтобы поклоняться ей. Все это прекрасно, но другие женщины обладают совершенно иным видом, от которого у мужчины кровь бросается в голову и его наполняет желание ухватить за все эти упругие места и затащить ее в постель. И вот этим-то, парни, Сара Койнвуд и обладала в самой невероятной степени. В этом и был источник ее власти над мужчинами.

Она, черт бы ее побрал, пришла в себя раньше меня.

— Ах! — воскликнула она. — Молодец, лейтенант! — Она с трудом отвела от меня взгляд и уставилась на лодки. Одна все еще стояла на берегу. — Немедленно реквизируйте это судно! — приказала она. — Пошлите тех людей. — Она махнула рукой на солдат, охранявших ее носильщиков.

— Живо! — гаркнул лейтенант, который, было совершенно ясно, находился под властью мадам и из кожи вон лез, чтобы произвести на нее впечатление.

Солдаты сорвались с места и, подбежав к лодке, остановили ее, выставив мушкеты, — как раз в тот миг, когда ее нос коснулся воды. Багаж с глухим стуком упал на песок, едва охрана отошла, — носильщики пустились наутек вдоль пляжа.

— Миледи, — с сомнением произнес лейтенант, — не могу ли я и сейчас убедить вас отказаться от этого намерения и сесть в шлюпку до флота? — Он указал на стоявшие на якоре в бухте корабли. — В вашем случае не может быть никаких препятствий, чтобы вас приняли на борт.

Она улыбнулась и остановила его мягким жестом, положив руку ему на предплечье. Было видно, как бедняга тает от этого прикосновения.

— Долг не позволяет! — сказала она и указала на меня презрительным пальцем. — Лишь рука Провидения могла подстроить эту случайность, благодаря которой я узнала это чудовище в тот самый миг, когда собиралась сесть в шлюпку, чтобы отправиться к флоту.

Она говорила чистую правду, я это видел. Посмотри она в другую сторону — и упустила бы меня.

— И потому, — продолжала она, — я сочла своим долгом лично задержать мистера Флетчера и взять его под стражу.

— Но, миледи, — возразил лейтенант, — его светлость приказал мне обеспечить вашу безопасность. Он сказал…

— Милый мальчик! — перебила она. — Но я буду в безопасности! Ибо вы, я и несколько ваших людей сядем в ту лодку, — она взглянула на рыбацкую лодку, окруженную солдатами, — и отправимся на флагман, где меня примут под надежную защиту флота, а мистер Флетчер будет закован в кандалы в грязи нижней палубы, где ему и место. — Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась свирепой, неестественной улыбкой. — До тех пор, молюсь я, пока мы не увидим, как его поднимут над палубой, чтобы украсить реи, или ноки рей, или какое-нибудь подобное приспособление, — сказала она, изображая презрительное незнание морских терминов.

И, ей-богу, именно это она и собиралась сделать, без всяких сомнений. Солдаты запрыгали вдвое быстрее. Под тявканье офицера, похожего на ее пуделя, они ринулись к морю. Четверо солдат были приставлены ко мне, они тыкали штыками, чтобы я шел, и имели приказ убить меня на месте, если я окажу сопротивление. Мерзавцы до крови рассадили мне спину своими тычками, и я ничего не мог поделать.

Пятерых солдат отправили назад за багажом, а остальные держали лодочников под прицелом. На этой стадии было много криков и воплей, шкипер, стоявший у румпеля, и команда, готовая спустить лодку на воду, и женщины с детьми, уже сидевшие в лодке, — все что-то кричали, размахивая руками. Они до смерти боялись маронов и хотели уйти в море, и вся эта компания вопила, что в лодке нет места. Но лейтенант рявкнул команду, и оглушительный залп мушкетов над их съежившимися головами наполнил воздух белым дымом и убедил их, что место все-таки есть.

Солдаты принялись работать шомполами, леди Сару перевалили через высокий планширь, за ней последовал ее багаж, лейтенант вскарабкался на борт по ранцу одного из своих солдат, согнувшегося в три погибели. Меня заставили подняться в лодку под дулами мушкетов и с пистолетами лейтенанта, уставленными мне в лицо. Еще трое солдат последовали за нами, и рыбаки снова закричали и запротестовали, что нас затопит и мы все утонем.

— Тогда вон их! — крикнула эта дьяволица, имея в виду семьи рыбаков. — Ты! — обратилась она к одному из солдат. — Вышвырни их!

Солдат вытаращился на своего офицера и на кричащих женщин. Вокруг лодки рыбаки взревели от ярости и выхватили ножи и абордажные сабли. Бах! Солдат выстрелил, промахнулся и замахнулся прикладом. Вокруг лодки завязалась общая свалка.

Но… Бум! Бум! — донеслись со стороны города звуки тяжелых орудий, а затем — раскатистый залп ружейного огня. Густая волна страха прокатилась по пляжу и накрыла лодку.

— Мароны! Мароны! — закричали все.

— Спускай лодку! — крикнул шкипер.

— Спускай треклятую лодку! — крикнул лейтенант.

Драка мгновенно прекратилась, черные и солдаты в красных мундирах вместе навалились на борт. Лодка скрежеща двинулась вперед по каткам. Мужчины, по бедро в соленой воде, толкали ее. Утреннее солнце жарко палило нам в спины. Над городом поднимался пороховой дым. Лодка сошла на воду. Ее нос вздыбился, оседлав первую волну.

Рыбаки вскарабкались на борт, проворные, как обезьяны. Солдаты пытались последовать за ними, в своих тяжелых мундирах и с ранцами за спиной. Некоторые взобрались, но рыбаки яростно били по пальцам остальных, когда те нащупывали планширь, и, неуклюжие, отягощенные снаряжением, они