Дорога Токайдо - Лючия Сен-Клер Робсон

Крестьянка крепко зажмурилась и вцепилась в куртку Кошечки обеими руками. Она решилась скорее умереть от руки своего нового странного хозяина, чем отпустить рукав.

— Отцепись от меня, дура! Жди здесь! — прошептала Кошечка, пытаясь оторвать Касанэ от себя.

— Не покидайте меня, господин! — заговорила Касанэ еле слышным прерывающимся голосом. — Убейте меня, только не оставляйте здесь одну с нечистой силой!

Кошечка увидела, как исказилось лицо крестьянки: девчонка была на грани истерики. Она сильно встряхнула Касанэ за плечи:

— Я вернусь. Я только хочу выяснить, кто там.

— Это черти или привидения!

— Я в этом сомневаюсь. По-моему, это люди, и они занимаются скверными делами.

Кошечка разжала скованные страхом пальцы Касанэ, взмахнула посохом и снова пошла вперед, укрываясь за памятниками. Она медленно поднимала ноги и опускала их плавно на всю ступню — так ложатся на землю осенние листы. Кошечка полагала, что ее противники — смертные люди, но не была в этом уверена.

Касанэ стояла в темноте и смотрела, как от нее уходит единственное более или менее похожее на человека существо. Краем глаза она заметила какое-то движение в черном колодце ночной тьмы за одним из памятников. Волосы зашевелились у Касанэ на затылке. Крестьянская девушка подоткнула подолы своих одежд и, пригибаясь к земле, крадучись двинулась за Кошечкой.

Ей хотелось закричать изо всех сил, чтобы заглушить удары мотыг, непонятные шуршания и протяжные крики сов, но она лишь беззвучно всхлипнула. Она вспомнила старую поговорку: «Привидения и девушки лучше всех умеют скрываться от глаз», но эти слова ее не успокоили.

— Когда их похоронили? — голос прозвучал так близко, что Касанэ замерла от ужаса. Волна страха вытеснила из ее существа все остальные ощущения, и все усиливающийся запах тления словно не коснулся ноздрей Касанэ.

— Первую — несколько дней назад. Эта провалялась почти неделю.

Теперь источник света находился так близко, что темнота вокруг Касанэ сделалась непроглядной. Но по крайней мере девушка смогла теперь разглядеть тех, кто отбрасывал страшные тени. «Лисьи уши» теней оказались торчащими вверх концами головных повязок, а сами «черти» были завернуты в грязные бумажные лохмотья.

Касанэ сжалась в комок за памятником, отмечавшим чью-то могилу, и стала следить за тем, как ее хозяин подбирается к этим людям. Деревенская девушка хотела опереться ладонью о землю, но ее рука легла вдруг на что-то холодное, похожее на резину, и эта резина как-то странно промялась под ее пальцами. Отвратительный запах мертвечины ударил Касанэ в лицо.

Касанэ вскрикнула. Потом закричала снова. И еще раз, и еще.

ГЛАВА 26

Без дома в трех мирах

Услышав крик Касанэ, Кошечка быстро повернулась и вгляделась в темноту. «Дура! — пробормотала она. — Надо было запихнуть ее в шкаф». И все же от этих криков сердце Кошечки бешено заколотилось.

«Начиная бой, кричи как можно громче; голос — знак жизни», — писал Мусаси. Кошечка глубоко вздохнула, крепче сжала посох и призвала на помощь все свое мужество. «И-эй-й!» — пронзительно крикнула она и бросилась через ряды памятников на свет фонаря.

Но там никого не было. Когда вопли Касанэ сделались тише и превратились в прерывистое всхлипывание, Кошечка услышала удаляющийся шум: грабители могил бежали, не разбирая дороги, ломясь через кусты подлеска. Держа посох по-прежнему наготове, она подняла брошенный фонарь и посветила вокруг себя. Сердце все еще сильно билось. Убедившись, что они с Касанэ остались одни, Кошечка окликнула свою невольную спутницу.

— Здесь мертвое тело, ваша честь! — послышался из темноты дрожащий голос.

— Здесь их сотни, ты, ведро с грязью! — Кошечка была так зла, что забыла наставления своего отца о том, как надо вести себя со слугами. Крик Касанэ растревожил ее и вывел из состояния сосредоточенного равновесия.

— До чего бестолковы эти крестьяне! — пробормотала она.

— Это тело не похоронено, — робко объяснила Касанэ. — Может, это неупокоенный дух.

Кошечка, светя фонарем, пошла между могилами. Касанэ сидела на корточках, обхватив руками плечи, и смотрела прямо перед собой широко раскрытыми от страха глазами.

Дочь князя Асано нагнулась, чтобы лучше рассмотреть труп.

— Это женщина. Она ушла из жизни в белых пеленах, как и положено умершим, — Кошечка понимала, что только подтверждает очевидное. — Но тот, кто хоронил ее, старался зря: эти навозные жуки выкопали ее тело. У покойницы, должно быть, есть родственники, которые позаботятся о ее душе. В любом случае мы ничего тут не можем поделать.

Кошечка выпрямилась:

— Уже поздно, мы должны найти себе место для сна.

— Здесь? — осмелилась возразить своему новому хозяину Касанэ. После встречи с потусторонними силами он казался ей сравнительно безвредным. — Черти могут вернуться.

— Они не черти. — Кошечка поддержала сундучок Касанэ, пока та надевала на плечи его плетеные ремни. Потом Кошечка привязала поверх сундучка скатанные циновки, положила на них фуросики и придерживала его, пока Касанэ надевала на грудь петлю из связанных концов платка.

— Это люди, которые так бедны, что обворовывают мертвецов. — Кошечка подала крестьянке фонарь. — Они боятся меча палача в этом мире и кары богов в мире ином. Они не вернутся.

— Я должна идти первой, господин?

— Да. — Кошечка слегка кольнула Касанэ концом посоха, чтобы заставить двигаться.

— Что они воруют? — шепотом спросила Касанэ. Она боялась нарушить покой мертвых и разгневать своего господина, но еще больше боялась тишины, которую нарушали лишь шуршащие звуки — движения невидимых лис, обезьян и сов.

— Из мертвого тела легко вырвать волосы и ногти. Волосы эти осквернители могил продают мастерам, делающим парики. Ногти они красиво обрезают и продают в веселые кварталы. Женщины дарят их своим покровителям в знак любви. Так женщина может обмануть многих мужчин — заставить каждого думать, что она любит только его.

— А женщины знают, откуда берутся эти ногти? — Касанэ вздрогнула при мысли, что и она могла только что дотронуться до ногтя мертвеца. Похищение, рабство, грозный новый хозяин, разрытые могилы, ограбленные трупы — от всего этого ум Касанэ заходил за разум. Крестьянская девушка тряслась так, что вздрагивало пятно света, бежавшее перед ней.

— Мы… — Кошечка тотчас заметила ошибку и поправилась: — Женщины не думают об этом. Ногти им продают перекупщики, которые скупают эти знаки любви у грабителей. Покупательницы никогда не видят негодяев, добывающих товар.

«Носильщики гробов, священники и торговцы находят способы получать доход даже от смерти», — подумала Кошечка. Она вспомнила изящные обрезки ногтей в форме полумесяца, которые однажды купила сама, и впервые осознала, с какой руки они могли быть сорваны.

Через просветы в шатре листвы Кошечка увидела ребристые