Морской царь - Евгений Иванович Таганов

цепочку — завозить сюда постоянно припасы и охранять двумя-тремя биремами. Корней сказал, что бросать Змеиный никак нельзя — все окружающие земли внимательно следят за новым Яицким княжеством-каганством и любое отступление будет расценено как поражение. С этим нельзя было не согласиться. Приглашённый на совет Буним нашёл свой выход: Змеиный можно сделать яицко-хазарским островом, сто воинов от княжества, сто-двести — от хазар.

— А кому он тогда больше принадлежать будет? — с недоверием спросил Корней.

— Можно и на равных, — ответил визирь. — А можно, что мы купим у вас этот остров. До Хазарии здесь ближе, чем до Заслона, значит, припасы лучше возить от нас. Я думаю, в Итиле согласятся и жалованье вашим ратникам платить, и одну-две команды бирем оплачивать.

Воеводы одобрительно закивали — это действительно было подходящим решением.

— А что скажешь ты? — обратился Дарник к наместнику. — Ещё согласен зимовать здесь, да ещё на хазарских харчах?

Ничем ранее не примечательный полусотский, теперь после обороны Змеиного имел уже более внушительный воеводский вес и сам понимал это.

— Хазары мне нужны только как купцы, а не хозяева. А чего мне действительно здесь не хватает, так это соседей. Своя сторожевая вежа нужна.

На следующий день с рассветом обе биремы с двумя привязанными к ним четырьмя трофейными стругами пустились в плаванье вверх по речной дельте. Берега у многих островов были так заболочены, что нарезать снопы тростника и камыша получалось лишь со стругов.

К середине дня стало ясно, что на суда больше не войдёт ни один сноп. Тогда было приказано двигаться вперёд уже без рубки и косьбы. Когда углубились в дельту вёрст на пять, Дарник высмотрел большой лесистый остров и велел следовать к нему. Прочесав полоску земли сто на триста шагов, ратники по указанию князя принялись на нём рубить под корень крупные деревья, тащить их в воду и привязывать к биремам и стругам. Когда это было сделано, на островную вырубку выгрузили снопы камыша, вместе со специально захваченными сухими дровами. Свежая трава долго не хотела разгораться, зато, когда разгорелась, к небу повалил густой плотный дым, подхваченный южным ветром он широкой полосой перекинулся и на другие острова, удушая там всё живое. Впрочем, всё дымом и ограничилось, другие острова поджечь не удалось.

На Змеиный приплыли уже в сумерках, страшно довольные своим окуриванием тудэйских владений. Никто, правда, не понимал, для чего нужны были привезённые кривые сучкастые деревья, с них ведь ни досок, ни жердей.

— Готовьте ямы, будете главными углежогами Яицкого княжества, — отдал змеинцам распоряжение Рыбья Кровь.

Следующие десять дней повторялось всё то же самое: рубка деревьев, поджигание травы, удушающий дым и добавившаяся к ним высадка на старые вырубки тудэйцев с отрубленными правыми руками. Скоро находить в островной паутине нужное направление было уже просто: чёрная обугленная растительность хорошо отличала протореный путь от нетронуто-девственного. Столкновений с погорельцами почти не было. Редко когда из чащобы вылетала пущенная копьеметалкой острога или стрела с костяным наконечником. В ответ же обычно с бирем сразу ударяли россыпью каменных яблок по три-четыре камнемёта и всё тут же невинно замирало. Обнаружены были два селища, там, правда, никого не застали, камышовые люди успели уплыть на плотах и стругах со всей своей живностью и домашними вещами. Чего они не смогли забрать так это свайные дома и сады с огородами. Оба селища были окружены полуторасаженным плетнём с подпорными жердями. Внутри этих круговых плетней на саженном слое подсыпанной земли находились постройки и огороды.

Только у третьего, самого большого даже не селища, а настоящего городища с торжищем и святилищем яицких поджигателей встретило сильное сопротивление. Тудэйцев выдали собственные собаки, если бы не их лай, биремы прошли мимо к другим островам, а так, изготовившись, свернули в сторону.

Всё заранее было обговорено десятки раз, поэтому «Милида» стала обходить жилой остров с правой стороны, а «Романия» пошла на остров с другого края. Когда из зелёной кромки кустов полетели стрелы, заговорили камнемёты: в листву полетели и «репы», и «яблоки», и даже железные «орехи». Один залп, второй… пятый! Треск, вопли, шум падений человеческих тел.

На «Милиде» протрубили сигнал атаки и прямо на кусты сбросили два «ворона», по которым на остров устремились четыре ватаги: сначала ратники, вооружённые локтевыми щитами, клевцами и булавами, следом щитники и лучники. С носовой башенки Дарник наблюдая за развитием схватки, криком остановил высадку ещё двух ватаг — запас никогда лишним не бывает. Три стрелы уже сидели в княжеских доспехах, и Дарник на всякий случай переместил на лицо железную бармицу, лежащую на плечах, зацепив её за специальный крючок на шлеме.

— Сзади! — вдруг крикнул с мачты дозорный.

Князь обернулся. По открытой воде на бирему устремилось два десятка тудэйских стругов. На вёслах «Милиды» сидело с дюжину гребцов, которые чуть подгребая, удерживали бирему на месте, а сами смотрели налево в сторону острова. Ещё человек тридцать стояли в готовности у воронов.

— Направо смотри! — рявкнул Рыбья Кровь и, выхватив из-за пояса клевец, бросился вниз на палубу. Ему пришлось порядком пихнуть несколько человек, чтобы те обернулись и поспешили к оставленному борту.

Тудэйцы из своих стругов с топорами, острогами и усаженными железными гвоздями дубинками уже лезли на бирему. Их было сотни полторы, все без доспехов, но из-за этого ещё более ловкие и увёртливые. Метнувшись к правому борту, князь с рукопашными приёмами не мудрил: кинжалом и клевцом колол и бил по-простому. Наконец-то в кои веки довелось самому помахаться!

В одном месте противник был скинут в воду, в другом шла ожесточённая схватка, в третьем несколько тудэйцев даже прорвались к одному из стреляющих камнемётов левого борта. Но лучшая подготовка и вооружение брали своё, стоило ратникам сомкнуть даже свои небольшие локтевые щиты, как любые наскоки на них стали тщетны. А летящие из-за стены щитов сулицы, ножи и топоры заставили камышовых людей попятиться.

— Арканы! — скомандовал Дарник и вдогонку отступающим полетели ремённые и волосяные удавки.

Собравшиеся у правого борта ратники принялись расстреливать из луков и камнемётов пытавшихся уплыть тудэйцев. Стрелы и камни косили лишённого доспехов неприятеля целыми десятками.

Беспокоила князя «Романия»: как там? Да и что на самом острове? Ведь высаженных ратников не больше двух сотен. Оставив на всей биреме лишь две ватаги, он сам повёл третью ватагу на остров. Несмотря на всю быстроту происходящего, успел подумать и о собственном безрассудстве: как же стыдно будет, если его убьют или покалечат.