Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

— И что теперь? — сказал он. — Мы здесь. Вы здесь. Может, ответы, которые вы ищете, тоже здесь. Возможно, вы сможете выяснить местоположение четвёртого лабиринта — если Дедал вообще его проектировал — и найти сокровище, за которым охотитесь.

Хенриксен нахмурился.

— Сокровище? — Затем он моргнул, улыбнулся, и его глаза загорелись. — Было бы неплохо.

Дрейк покачал головой. Что-то было не так. Он просто не мог понять, что именно.

— Допустим, ты его найдёшь, — вставил Салли. — Что тогда? Попробуешь тронуть Джаду, и я тебя убью!

— Не сомневаюсь, — ответил Хенриксен. — И я даю вам своё слово. У нас нет намерения убивать кого-либо из вас.

Салли взглянул на Дрейка и Джаду.

— Как ни странно, меня это не утешило.

Дрейка тоже. Здесь были части, которые явно не сходились. Люди в капюшонах могли убить Луку и Чейни, могли даже поджечь квартиру Луки. Но фургон, полный парней с пушками, которые пытались убить их всех на месте того пожара в Нью-Йорке? Это был не стиль жутких ниндзя. Совсем нет.

Дрейк взглянул на Джаду, затем посмотрел на Салли, и у него возникло чувство, что они тоже начинают всё понимать. Может, не в деталях, но он полагал, что у них тоже зрели свои подозрения. Никто из них не был настроен объединять усилия с парнем, который послал за ними отряд убийц, не говоря уже о головорезах, пытавшихся похитить Джаду в Египте. Всё это время им был нужен дневник и любая информация, которую Дрейк и Салли помогли собрать Джаде. В конечном счёте, не имело значения, приказал ли Хенриксен убить и расчленить Луку.

— Рад слышать, — обратился Дрейк к Хенриксену. Он улыбнулся Оливии, стараясь, чтобы его взгляд был как можно более холодным. — Дело в том, что нас не интересует партнёрство. Мы делаем это ради Луки. И что бы мы ни нашли в конце пути, это не окажется в твоём кармане.

На долгое мгновение Дрейку показалось, что Хенриксен передумает их убивать. Мужчина напрягся, его улыбка застыла в маске, едва скрывавшей ярость. Но затем Оливия коснулась его руки и погладила его плечо, прежде чем сжать запястье. Головорезы почувствовали напряжение своего босса, и обещание насилия, казалось, пробудило что-то в их глазах.

— Тир, — прошептала она.

Хенриксен выдохнул и расслабился. Теперь головорезы выглядели разочарованными.

— Если это закончится кровопролитием, то не потому, что я не попытался пойти другим путём, — сказал он Джаде. Затем он сосредоточился на Дрейке и Салли. — Вы так хорошо справлялись с прохождением лабиринта до сих пор, — произнёс он, кивнув Виктору. — Спасибо, мистер Салливан, за то, что так чётко пометили путь своими инициалами. Мы могли бы заблудиться, если бы не вы.

— Отвали, — прорычал тот.

Любой след веселья на лице Хенриксена исчез.

— Как я уже сказал, до сих пор вы справлялись хорошо. И я склонен позволить вам продолжить.

Стволом пистолета он указал им на левую развилку, где пол круто уходил вниз, точно так же, как и справа. Боевики отошли в сторону, чтобы пропустить их.

Оливия всё это время смотрела на Джаду, словно надеясь на какое-то признание, но та даже не взглянула на неё.

— Ведите, — приказал Хенриксен.

Дрейк и Салли обменялись мрачными взглядами. Оба понимали: идти вперёд — это их единственный шанс на спасение. Салли направил луч фонаря в круто уходящий вниз туннель, и они начали спуск.

Внезапный выстрел разорвал воздух, прозвучав, словно щелчок кнута. Дрейк, пригнувшись, развернулся и выхватил пистолет, заслоняя собой Джаду и Салли. Из-за развилки позади них донеслись крики. Лучи фонарей заметались, на миг ослепив их. Тени дёрнулись, распались, и взору предстала яростная потасовка, эхо которой заметалось меж каменных стен.

Впереди Хенриксен уже сцепился с фигурой в чёрном капюшоне. Здоровенный блондин впечатал убийцу в стену и вырвал из его рук длинный изогнутый клинок. Луч фонаря осветил спину Хенриксена, и Дрейк увидел, как там расползается пятно крови от ножевого ранения. Теперь здоровяк сполна вернул должок, вонзив клинок в живот человека в капюшоне.

— Я всё думал, когда же эти сукины дети наконец появятся, — пророкотал Салли. Он сжал пистолет и двинулся мимо Дрейка, направляясь к месту схватки.

— Нет, не надо, — крикнула Джада, хватая его за руку. — Это наш шанс!

— Шанс на что? — спросил Салли. — Посмотреть, кто выиграет право нас убить?

Раздались новые выстрелы. Мужчины кричали от боли и кряхтели в напряженной борьбе. Один из греков лежал на полу коридора с перерезанным горлом, и его кровь медленно стекала на камень. Дрейк лихорадочно пытался сосчитать людей в капюшоне, гадая, остались ли у Хенриксена ещё головорезы снаружи. Последовали ли за ними люди в капюшонах, или они уже знали, что лабиринт здесь?

— Нет! — закричала Оливия.

Секунду был слышен только её голос, а затем она появилась впереди, в проёме туннеля, и побежала к ним по крутому склону с фонарём в руке. Свет на мгновение ослепил Дрейка, но когда он моргнул и зрение вернулось, он увидел, как за ней несётся один из ассасинов.

Дрейк поднял пистолет, целясь прямо в переносицу Оливии.

— Ложись!

Она увидела пистолет, прочтя в его взгляде приговор, и в тот же миг рухнула на землю. Дрейк выстрелил. Пуля попала человеку в капюшоне в грудь, остановив его на месте. Он упал поперёк её ног, и они оба заскользили по крутому полу туннеля. Оливия снова закричала, пытаясь высвободиться из-под мёртвого груза.

— Кто, чёрт возьми, эти парни? — прорычал Салли, стряхивая с себя руку Джады.

Он взобрался по крутому склону, опустился на колени и сорвал капюшон с трупа, осветив ему лицо. Глаза мертвеца уже остекленели, навеки уставившись в пустоту. У него были отчётливые азиатские черты, тёмные и миндалевидные глаза. Кем бы он ни был, он не был ни греком, ни египтянином. «Китаец или тибетец», — подумал Дрейк.

— Спасибо, — поблагодарила Оливия, хватаясь за Салли и шатко поднимаясь на ноги.

Тем временем битва в коридоре перед развилкой продолжалась. Прогремел ещё один выстрел, и потасовка, ругань и кряхтение возобновились, но из-за мечущихся лучей фонарей было невозможно разобрать детали. Сражались фигуры и тени, и медный запах крови наполнил воздух, смешиваясь с едким запахом пороха.

Оливия схватила Джаду