Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

— Вы следили за нами, — констатировал Дрейк.

— Разумеется, — ответил Хенриксен, слегка пожав плечами. Его голубые глаза холодно блестели в свете фонарей. Несколько его людей тоже включили свои фонарики, и теперь коридор был залит ярким светом. — У вас была возможность поговорить с Уэлчем, прежде чем наши таинственные друзья в капюшонах его утащили. И мы знали, что у вас записки Луки. Госпожа Руссо была очень любезна в Храме Себека, но ей пришлось привлекать других специалистов для расшифровки, а мы не могли одновременно и ждать её, и выслеживать вас. Это был риск, но мы полностью вам доверились.

При виде его улыбки у Дрейка сами собой сжались кулаки.

— Рад, что мы смогли помочь, — процедил Салли, и его голос сочился сарказмом. — Может, теперь уберёшь эту штуку?

Хенриксен взглянул на свой пистолет, словно забыл о нём.

— Эту? Пока нет. — Он сделал жест стволом. — Я бы предпочёл, чтобы вы трое достали своё оружие, положили его на пол и медленно отошли. Не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал.

Дрейк нахмурился. Что-то в тоне Хенриксена его поразило — в нём не было угрозы. Быстро оглядевшись, Дрейк заметил расслабленные позы других мужчин. Они, без сомнения, были головорезами, и даже — особенно тот, со стрижкой ёжиком, и коренастый качок — убийцами, но в их позах не было и намёка на готовность убивать. Не в этот момент. Конечно, дёрнись Дрейк за пистолетом, всё бы изменилось, но сейчас эти парни казались слишком спокойными для людей, загнавших свою добычу в угол.

Впервые за всё это время его пронзила мысль: а что, если они с самого начала ошибались?

— Оружие! — повторил Хенриксен, видя, что никто не двигается с места.

Когда Джада осторожно потянулась за своим, Дрейк остановил её, перехватив руку. Все боевики тут же взяли его на мушку.

— Я так не думаю, — произнёс он, изучая лицо Хенриксена. — Если вы всё равно собираетесь нас убить, то можете с этим покончить прямо сейчас.

Хенриксен изогнул бровь.

— Вы загадочный человек, мистер Дрейк. Большинство людей не вызываются добровольцами, чтобы их пристрелили.

— В меня уже стреляли, но я всё ещё жив. Не то чтобы мне это нравится. Еда на этом острове потрясающая, и я сегодня вечером нацелился на фирменного ягнёнка.

С мрачной улыбкой Хенриксен кивнул.

— Звучит соблазнительно. И, по правде говоря, мне претит сама идея убийства. Вы все были так полезны, помогая мне достичь моих целей. Интересно, возможно, вам можно было бы доверить и дальнейшее содействие, но уже на более формальной основе.

— Я лучше умру, — ответила Джада, и на этот раз, когда она потянулась за пистолетом, это было не для того, чтобы сдаться.

Дрейк на секунду сцепился с ней, одним резким движением вырвав пистолет из её руки.

— Эй, эй, — крикнул Салли, вставая и заслоняя собой Джаду, становясь между своей крестницей и смертью. Затем он взглянул на Дрейка. — Какой у тебя план, Нейт?

— Я над этим работаю.

— Ты издеваешься?! — крикнула девушка. — Не над чем тут работать! Этот сукин сын убил моего отца!

Лицо Хенриксена исказилось от этого оскорбления.

— Я не делал ничего подобного.

— Значит, заплатил, чтобы это сделали другие, — сказал Салли.

Боевики расступились, и из темноты левого прохода появилась ещё одна фигура. Оливия выглядела прелестно, как, впрочем, и всегда, её волосы золотились в электрическом свете. Она смотрела на Джаду с выражением, похожим на настоящую грусть.

— Он говорит правду, — сказала Оливия.

— Где, чёрт возьми, ты пряталась? — поинтересовался Салли.

— Здесь немного тесновато, — ответила она и опустила взгляд. — Мне всё это не нравится. Оружие, замкнутые пространства. Это не та жизнь, о которой я когда-либо мечтала.

— Ты была замешана в этом с самого начала! — бросила ей Джада. — Признай! Ты явилась в ресторан в Египте, разыгрывая девицу в беде. Скорбящая вдова…

— Я и есть скорбящая! — выкрикнула Оливия, и слёзы брызнули ей из глаз. Она смахнула их. — Я любила твоего отца. У него были подозрения насчёт этого исследования, и он вышел из проекта. Он мог всё разрушить, я знаю, как это выглядит. Но клянусь, ни Тир, ни я не имеем никакого отношения к его смерти. Да кто так поступает? То, как его изуродовали…

Её голос сорвался. Плечи затряслись в беззвучных рыданиях, и Хенриксен утешающе обнял её.

— Ты сказала нам, что думаешь, будто это Хенриксен его убил, — напомнил Салли.

— Я бы так не поступил, — ответил тот. — А если бы и поступил, зачем бы мне обставлять это с такой жестокостью, а затем оставлять его на виду у всех, чтобы поднять такой шум?

Дрейку не хотелось этого признавать, но кто-то должен был.

— В его словах есть резон.

Джада посмотрела на него так, словно он её предал.

Но Салли кивнул.

— Нейт прав. Не думаю, что Хенриксен позволил бы своему секретному проекту провалиться, но когда пытаешься замести следы, не привлекаешь к себе столько внимания. Кто бы ни убил Луку, они пытались послать сообщение.

— Думаю, мы знаем, какое, — сказал Дрейк. — Мы получили его на парковке у ресторана в Египте.

Джада посмотрела на него, и в её глазах вспыхнуло неохотное понимание.

— «Уезжай домой»…

— В Нью-Йорке мы мельком видели человека, убившего Мейнарда Чейни. Того парня, что прервал видеосигнал, прежде чем сделать своё дело. Он был похож на кого-нибудь из этих головорезов? — спросил Дрейк.

Упомянутые головорезы напряглись, некоторые из них были достаточно умны, чтобы оскорбиться, но Хенриксен жестом велел им не реагировать, наблюдая за Джадой. Дрейк изучал его, зная, что ни у кого не хватит терпения стоять и слушать всё это, если он намеревается совершить тройное убийство.

Джада указала дрожащим пальцем на мачеху.

— Ты сказала нам, что боишься Хенриксена! Сказала, что ты думала, будто это он убил папу!

Оливия, казалось, устыдилась и отвела взгляд.

— Это было моё предложение, — признался Хенриксен. — Мы хотели знать то, что знаете вы. Мы хотели дневник Луки.

Дрейк уставился на него. Он сомневался, что этот человек гнался за ними с намерением убить,