Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

— Сделайте что-нибудь, — пролепетала она, и её безупречная красота потускнела от отчаяния. — Если они убьют Тира и его людей, мы будем следующими!

Джада толкнула её с такой силой, что Оливия врезалась в стену, и её череп глухо стукнулся о камень.

— Нет никакого «мы», Оливия, — отрезала девушка. — Ты и я — это не «мы».

Дрейк не стал тратить время, чтобы доказывать Джаде, что Оливия в чём-то права, и подозревал, что она бы и не послушала. Но сомнений не оставалось: они влипли по-крупному. Если Хенриксен выживет, в какой-то момент он может ударить их в спину, но если выбор стоял между этим и смертью для него и его друзей в ближайшие девяносто секунд, он предпочёл бы нож в спину где-нибудь в будущем.

— Салли, — крикнул Дрейк.

— Ага.

Низко пригнувшись, чтобы не сорваться с крутого склона, они пронеслись мимо трупа к развилке. Краем глаза Дрейк заметил, как один из людей Хенриксена — тот, что со стрижкой «площадкой» — шатаясь, вывалился из дверного проёма. Из его спины торчала рукоять клинка, а за ним по пятам следовал убийца в капюшоне, готовый довершить начатое.

— Эй! — рявкнул Салли.

Убийца обернулся.

— Это за Луку, — прорычал Виктор, и три пули одна за другой вонзились человеку в капюшоне прямо в грудь.

— Может, ты переборщил? — заметил Дрейк. — Патроны не бесконечные.

Прижавшись спинами к противоположным стенам, они замерли у прохода, держа оружие наготове. Дрейк взглянул на Салли, и в голове мелькнула мысль: сколько раз они вот так стояли, зажатые между молотом и наковальней, в каком-нибудь богом забытом месте? Он не стал считать. И одного раза было бы слишком много.

— На счёт три, — шепнул Дрейк. — Раз. Два…

Но тут крик Оливии, ещё более отчаянный, чем прежде, заставил их обернуться. Она карабкалась вверх по склону, переползая через труп, и в её глазах застыл животный ужас. Джада стояла к ним спиной и её фонарь бил лучом вниз по туннелю. А в этом луче из темных глубин лабиринта, цепляясь за камень, как пауки, поднимались новые фигуры в капюшонах.

— Чёрт! — вырвалось у Салли.

Джада выстрелила в одного, попыталась развернуться, чтобы бежать, но поскользнулась на гладком камне и рухнула на бок. Убийцы ринулись к ней. В свете фонаря Салли Дрейк насчитал четверых, не считая подстреленного. Они пронеслись над своим раненым товарищем, как рой саранчи, даже не замечая его.

— Я думал, они зашли вслед за нами, как и люди Хенриксена, — крикнул Дрейк.

— Так вот оно что. Они обошли нас с фланга, — пробормотал Салли.

Нейт и раньше подозревал, что эти люди знают лабиринт не хуже, чем катакомбы в Египте. Теперь он получил однозначный ответ. Оливия всё кричала, и Дрейк поймал себя на мысли, что готов отдать всё что угодно, лишь бы она заткнулась. Он вскинул пистолет, но Салли тут же заслонил ему цель. Когда Джада была в опасности, Салли превращался в живой щит, и спорить с ним было бесполезно. Нейт понял, что не сможет стрелять, не подойдя вплотную.

С рёвом, в котором смешались ярость, отчаяние и ругань, Салли бросился вниз по склону, выставив вперёд фонарь и оружие. А тем временем один из ассасинов уже занёс над Джадой свой изогнутый клинок. Салли выстрелил ему в голову — это был выстрел наудачу, чистая случайность. Несясь по отвесному склону на такой скорости, он уже ничего не контролировал.

— Салли, нет! — крик Дрейка эхом заметался по туннелю.

Потеряв равновесие, Виктор пролетел над Джадой и врезался в трёх оставшихся убийц. Он снёс их, как кегли. Клубок тел, кувыркаясь, покатился дальше во тьму. Фонарь Салли со звоном разбился, и свет погас.

Из мрака доносились звуки отчаянной борьбы, от которых у Дрейка заледенела кровь.

— Сукин… — начал он.

— Салли! — вскрикнула Джада, зовя своего крёстного.

Дрейк соскользнул к ней вниз, перешагнув через тело и выкрикивая имя Салли, но в ответ он слышал лишь сдавленную возню. Джада вскочила, направила луч своего фонаря во тьму, и там они увидели сплетение тел. Трое людей в капюшонах навалились на Салли, один из них зажимал ему рот. Глаза Виктора были широко раскрыты, дико сверкая в свете фонаря, и Дрейку захотелось отвести взгляд, потому что он был уверен: в следующую секунду изогнутый клинок вспорет его другу горло.

— Здесь! — раздался сзади вопль Оливии. — Их здесь ещё больше!

И в тот же миг низкий голос из темноты у первой развилки позвал:

— Дрейк!

Он не обернулся. Голос принадлежал Хенриксену, и Нейт мгновенно понял, что это значит. Тот был ранен, но жив, и если он, Оливия и остальные — судя по топоту, который слышал Дрейк — уже спускались по склону, значит, там, у развилки, они победили.

— Отпустите его! — взревел Дрейк, обращаясь к людям в капюшонах.

Те не повиновались, но и перерезать горло Салли они не спешили. Вместо этого убийцы потащили его глубже в туннель, исчезая во тьме.

— Чёрт! — рявкнул Дрейк. Всё было в точности как с Уэлчем. Они проиграли бой и отступали, но забирали Салли с собой.

Дрейк развернулся, встречая спускающегося к нему Хенриксена. Он был ранен и лишился пистолета, но всё ещё сжимал фонарь.

— Дай сюда, — потребовал Дрейк.

— Он уже покойник, — отрезал он.

— Нет, — выкрикнула Джада. — Они лишь забрали его! Они не убили Салли!

Дрейк выхватил фонарь у Хенриксена.

— Я за ним.

Он шагнул вниз, в позабытое сердце лабиринта, и когда он почувствовал за спиной Джаду, услышал её шаги и увидел, как луч её фонаря сливается с его, освещая тьму внизу, он не стал спорить. После смерти отца Салли был для них обоих самым близким человеком, заменившим его.

Они спасут его вместе — или погибнут.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Дрейк стоял в кромешной тьме, уперевшись лбом в горячий камень и из последних сил подавляя рвущийся наружу крик. Рядом шуршала и щёлкала застёжками Джада — копалась в рюкзаке, меняя батарейки в фонарике. Она что-то говорила вполголоса, но он почти не разбирал слов. Кого она пыталась успокоить — его или себя? Он не знал. Наверное, обоих.

Сколько времени прошло с тех