Дорога Токайдо - Лючия Сен-Клер Робсон

он тонул у самого борта лодки. Под конец стала видна только кисть его руки, ухватившаяся за борт. Потом кто-то стал бить по руке палкой. Пальцы брата стали словно укорачиваться, соскальзывая с борта, потом совсем исчезли. Касанэ продолжала смотреть на зазубрины в дереве борта там, где только что находилась рука брата.

Один из разбойников поднял с досок испачканную и мокрую одежду паломника:

— Деревенщина. Одежка на них дешевая.

Другие со смехом рылись в сундучках. Касанэ пыталась расслышать в море голос брата, но за хлопаньем паруса, ревом бури и смехом грабителей ничего нельзя было слышать.

Она как можно глубже вжалась в нос лодки и стала смотреть вниз, в лужу черной воды, в которой сидела. Касанэ не взглянула вверх, когда босые ноги лодочника расплескали ее. Главарь разбойников схватил девушку за волосы и откинул ей голову назад. Касанэ окаменела от стыда и ужаса, когда лодочник, встав на колено, засунул руку ей под платье и проверил пальцем ее девственность. «Девка простая, но нетронутая, мы можем ее продать! — крикнул он. — Свяжите ее!»

Когда один из убийц заломил Касанэ руки за спину и грубая соломенная веревка врезалась ей в запястья, девушка услышала слабый звон. Но это была не милая богиня рыбаков Фунодама-сама — просто колокольчик одного из погибших катался по палубе прыгающей в волнах лодки.

Теперь, шагая за Кошечкой и глядя на ее прямую, выражавшую безразличие спину, Касанэ вытирала глаза тонким полотенцем — подарком Кошечки — и сморкалась в него. Со дня смерти своего брата она даже ни разу не смогла помолиться как следует за его душу, и звон колокольчика прошедшего мимо паломника заставил ее вздрогнуть от горя.

ГЛАВА 29

Дубинка среди бамбука

Перед самой Хирацукой дорога Токайдо пошла по насыпи, проложенной через широкую равнину, покрытую рисовыми полями. По обеим сторонам дороги росли большие сосны, и поля подступали прямо к ним. На юго-западе горы Хаконэ, выгибавшие спины на фоне пепельно-серого неба, казались такими же темно-серыми, как тучи, сгущавшиеся над ними.

Спутанные нити молний вспыхивали над вершинами гор. Ветки сосен судорожно вздрагивали под порывами ветра. Мимо пробежал носильщик каго со своими пустыми носилками, привязанными ремнями к спине. Прошел погонщик, подгоняя вьючных лошадей, и звон колокольчиков на их сбруях прозвучал для Касанэ и Кошечки как знак срочно помолиться о погибших близких.

Кошечка остановилась у лотка, где продавались религиозные принадлежности для тех, кто шел в маленький храм, стоявший поблизости среди старых сосен. Она купила два пучка тонких благовонных палочек, две мисочки риса, две крошечные чашки и два темно-оранжевых плода хурмы из Мино. Плоды она выбирала старательно — взяла самые большие, такие зрелые и разбухшие от сладкого сока, что казалось, будто они вот-вот лопнут. Кошечка поделилась своими покупками с Касанэ, проворчав: «Для твоего брата».

Вместе они ополоснули рты и руки в большом каменном водоеме часовни. Потом обе поставили рис и чашечки с водой перед алтарем, зажгли благовония от углей специально стоявшей здесь жаровни, сложили ладони и склонили головы. Кошечка помолилась об упокоении души своего отца, а Касанэ — о душе своего брата.

Молча продолжили они свой путь и уже входили в Хирацуку, когда первые крупные капли дождя разбились о поля шляпы Кошечки. Налетевший шквал рванул зонты из рук, раздул одежду прохожих и качнул сосны так, что их ветки захлестали по воздуху, как плети. Кошечке и Касанэ пришлось наклониться вперед, чтобы идти против ветра. Немногие остававшиеся на дороге путники побежали искать укрытия.

— Стой!

Крик прозвучал из конюшни, соседней с дорожной управой. Голос был громким и властным, и Кошечка, конечно, услышала его. Она перехватила свой посох поудобней и продолжала идти.

— Стой, кому говорят! — От конюшни отделились два человека.

Разбивая телом поток хлынувшей с неба воды, Кошечка нырнула в какую-то улочку. Она опустила подбородок, прижала локти к бокам и побежала, забрызгивая себя грязью. Бросилась наугад в один узкий переулок, потом в другой…

Она мчалась со всей мыслимой в такой ситуации скоростью, пытаясь оторваться от своей спутницы. Если Касанэ поймают вместе с беглянкой, это обернется для девушки большими неприятностями. По крестьянка в последние дни навидалась столько плохого, что стала считать Кошечку чем-то вроде своего защитника и твердо решила не отставать от хозяина. Однако с тяжелым грузом она не могла бежать быстро, и люди Киры скоро обогнали ее.

Кошечка услышала, что враги приближаются к ней. Заметив приоткрытую дверь бани, она проскользнула внутрь домика и плотно закрыла дверь за собой. Потом она побежала в темноте по заднему коридору, а ветер свирепо тряс тяжелые деревянные ставни строения, и дождь громко барабанил по кедровой дранке крыши.

Беглянка едва не сшибла с ног свободную от работы банщицу, которая, предвкушая удовольствие, шла помыться сама. На женщине была хлопчатобумажная рубаха без пояса, через плечо она перекинула полотенце. Банщица, вскрикнув, вскинула руки, растеряв все свои принадлежности для мытья. Тут же ей пришлось раздвинуть стенку и броситься в соседнее помещение, чтобы не быть растоптанной самураями Киры.

Кошечка влетела в большую комнату для мытья и поняла, что дальше бежать некуда. В центре помещения возвышалась квадратная ванна из кипариса, такая огромная, что в ней могли одновременно поместиться восемь или девять купальщиков. У стен теснились пирамиды больших круглых деревянных лоханей. По периметру комнаты шли длинные желоба для стока воды, накрытые деревянными решетками. Возле входа к бамбуковым щитам были прикреплены широкие полки для одежды.

Еще две свободные от работы банщицы приятно проводили здесь время досуга. Раздетые догола, они обменивались сплетнями, растирая друг друга мешочками с рисовыми отрубями и предвкушая наслаждение от медленного погружения в горячую воду. Деревянную крышку с бассейна они сняли и прислонили к высокому борту благоуханного резервуара. От воды шел пар.

Когда Кошечка ворвалась в купальню, банщицы изумленно уставились на нее — рты разинуты, мешочки с отрубями повисли в воздухе. Разглядев выражение лица незнакомца, они пронзительно завизжали и, как были, нагишом выскочили в заднюю дверь для прислуги. Кошечка повернулась лицом к дверям для клиентов, приняла боевую стойку, подняла посох и перенесла тяжесть своего тела на подъем стоп. В этот момент в моечную ввалились преследовавшие ее слуги князя Киры с обнаженными мечами.

Кошечка стала отступать и делала это до тех пор, пока кипарисовый бортик бассейна не коснулся ее пяток. Поднимавшийся из ванны пар окутал девушку-воина, сделав ее похожей на духа.

«Когда противник превосходит тебя числом, наступай», — советовал Мусаси. И Кошечка с криком бросилась на своих врагов, уклоняясь