Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

Шуй Гуань, взмахнув своими длинными рукавами, словно растворился в дожде. Его голос звучал эхом, хотя самого его уже не было видно.

«Ты осмелишься бросить вызов трём чиновникам и сразиться со мной?» — вопрошал он.

Патриарх разразился громким смехом: «Я был Патриархом в течение тридцати лет, и единственное, чего я не сделал, — это не признал своего поражения. Вы хотите использовать мою смерть, чтобы окропить и очистить новую Тёмную Реку кровью. Но я считаю, что только ваша смерть даст Тёмной реке новое будущее».

«Тёмная река никогда не была твоей, и это не та Тёмная река, которую представляют наши три чиновника из Зала Распределения душ. Это просто меч, который держит кто-то другой. У нас нет права решать, только тот, кто держит меч, может принимать решения», — с этими словами Шуй Гуань ударил своим посохом о землю, и от силы его удара к Патриарху устремился столб воды.

Патриарх, взмахнув мечом Спящего Дракона, попытался рассечь водяной столб. Однако, как и предрекал Шуй Гуань, это оказалось непростой задачей. Водяной столб, словно неуязвимый, прошёл сквозь меч и устремился к лицу Патриарха.

С холодной улыбкой, Патриарх вытянул указательный палец и осторожно указал на верхушку водяного столба. В тот же миг столб превратился в длинный кусок льда. Затем одним мощным ударом меча Патриарх разрубил его на мелкие осколки, превратив в ледяную пыль.

— Хотя твоя подлинная фамилия Му, ты провёл большую часть жизни в семье Су, прежде чем стать патриархом, — произнёс Шуй Гуань с лёгким удивлением. — Я не предполагал, что тебе также известна техника энергии Ледяного меча, которой владеет Су Цзиньхуэй.

— Дело не только в том, что я превосхожу его в силе. Я намного сильнее всех! — воскликнул патриарх, взяв меч Спящего дракона обеими руками и погрузив его в землю. — Например, он не мог знать об этом движении!

В одно мгновение всё пространство охватил леденящий холод. Дождевые капли превратились в крупные градины и устремились вниз. По сравнению с атакой, которую Су Цзиньхуэй применил против Му Цилиня на территории семьи Су, этот приём был гораздо более стремительным, а мороз и ледяная аура — гораздо более мощными. Ситуация усугублялась тем, что ледяные ветры и градины обрушились на Шуй Гуаня одновременно.

— «Чрезвычайный холод Неба и Земли, Клинок Ветра и Ледяной меч!» — возгласил Шуй Гуань. Его руки раскрылись, и из них вырвалась волна невидимой энергии, останавливая ледяные ветры и град в радиусе трёх футов.

— «Даже с седыми волосами и, возможно, в глазах некоторых из вас, я более не соответствую своей роли, я по-прежнему остаюсь самым могущественным в Тёмной реке», — с гневом прорычал Патриарх.

Когда Шуй Гуань ощутил приближение ледяного ветра и града, его чело омрачилось, и он с усмешкой изрёк: «Я не предполагал, что можно избавиться от яда, порождённого снегом, падающим на ветвь сливы. Следовало мне умертвить эту девицу тотчас же. Ошибкой было оставить её в живых».

Его тело изогнулось, и на мгновение он сумел отразить ледяные порывы ветра и градины. Затем он ринулся вперёд, намереваясь скрыться.

«Куда ты бежишь, остановись!» — вскричал Патриарх, обнажая свой длинный меч и взмахивая им в воздухе. Могучая морозная аура мгновенно окутала всю ограду внутреннего двора, и лодыжки Шуй Гуаня покрылись изморозью. Однако его фигура, словно обратившись в дождь, исчезла за пределами ограды. Патриарх опустил свой меч и испустил глубокий вздох.

В этот миг появились Су Мую и Бай Хэхуай, поражённые видом покрытого льдом двора. Су Мую прикоснулся к изморози на земле и произнёс: «Это более могущественная техника, нежели техника Ледяного меча Старого мастера Су».

Патриарх, окинув их взором, вопросил: «Уже ли вы имели беседу с чиновником Шуй Гуанем из Палаты Перераспределения душ?»

Су Мую ответствовал: «Да, но, кажется, его визит не имеет целью оказание содействия».

Патриарх усмехнулся: «Он прибыл сюда отнюдь не за этим».

В покоях семьи Су Су Чанхэ продолжал безмятежно лежать на бамбуковой кушетке, не желая подниматься. Он утверждал, что был ранен рукой Короля ада Му Цилиня, и нуждался в отдыхе. В результате этого он стал единственным, помимо Су Муцю, кто получил разрешение остаться во внутреннем зале.

Все остальные ученики семьи Су несли свою вахту в главном зале, не смея удалиться в свои покои, чтобы отдохнуть. Ведь день ещё не завершился, и никто не мог предугадать, какие события могут произойти.

Когда начали сгущаться сумерки, вернулись лишь двое из трёх учеников, отправленных на разведку. Их одежды были перепачканы кровью, что свидетельствовало о жестокой схватке, в которой они участвовали.

— Какова обстановка снаружи? – спросил Су Муцю.

Один из вернувшихся учеников жадно припал к чаше с водой, а затем, сделав несколько глубоких вдохов, поведал:

— Семьи Се и Му оказались в состоянии открытого конфликта. Похоже, что семья Му завладела мечом Спящего дракона, однако семья Се окружила их территорию, не позволяя никому покинуть её. Уже несколько часов они находятся в безвыходном положении: семья Му не предпринимает никаких действий, а семья Се не собирается атаковать. Однако это не может продолжаться вечно. Сегодня вечером состоится жестокое сражение.

Су Муцю, поражённый услышанным, задал вопрос:

— Отчего Су Жуй не вернулся вместе с вами?

Ученик с тяжёлым вздохом ответил:

— Семья Се обнаружила наше присутствие и не проявила снисхождения. Су Жуй был убит...

Су Муцю, задумчиво постукивая пальцем по деревянной поверхности стола, размышлял: «Они окружают семью Му, не атакуя её напрямую, но при этом лишают жизни наших учеников из рода Су?»

Ученик, стоявший рядом с ним, ответил: «Се Ба сказал, что семья Су исчерпала свои ресурсы, и опасаться нечего, тем более что они уже заплатили долг за смерть Се Фаньхуа».

— Я понимаю. Вы можете идти, — устало махнул рукой Су Муцю и вернулся во внутренние покои.

Су Чанхэ, казалось, был безразличен к происходящему, небрежно поигрывая кинжалом: «В глазах старого Се Ба состояние нашей семьи Су действительно истощилось».

— «В глубине души ты считаешь семью Су своей?» — спросил Су Муцю.

— «Ах, дядя Цю расстроен, что я не прилагаю усилий?» — Су Чанхэ встал с бамбуковой кушетки и направился во внутренние покои. После дневного поражения Су Цзиньхуэй заперся там в одиночестве, не позволяя никому беспокоить его. Прошло уже три или четыре часа.

— «Глава семьи приказал, чтобы никто