Битва за Адриатику. Адмирал Сенявин против Наполеона - Владимир Виленович Шигин

Причины для радости и у Грейга, и у Игнатьева были. Впервые Россия смогла сосредоточить на Средиземном море столь внушительные вооруженные силы, как теперь. Шестнадцать линейных кораблей и семь фрегатов, девять корветов и семь бригов, пять шебек и дюжину канонерских лодок, не считая нескольких десятков мелких и вспомогательных судов! А это более десяти тысяч человек экипажей и полторы тысячи орудий! Сухопутные части насчитывали тринадцать тысяч закаленных и испытанных в боях солдат и офицеров, кроме этого еще двенадцать тысяч воинов готовы были выставить Черногория, Бокезия и Герцеговина. Неплохим было и стратегическое положение, в руках россиян были ключевые пункты: Корфу и Бокко-ди-Катторо. Теперь самым главным было для Сенявина одно-единственное – чтобы ему не мешали.

В тот же день с «Сильного» к Грейгу перебрался капитан 2-го ранга Ртищев, специально посланный из Кронштадта, чтобы принять под команду «Ретвизан» у ставшего контр-адмиралом его бывшего командира.

Невзирая на приближающиеся рождественские праздники, Игнатьев поспешил на соединение с главными силами. Новый 1807 год встречали на переходе. В честь праздника палили из пушек, на палубах устроили скоморошечьи гулянки, матросам выдали по двойной чарке. Настроение у всех было приподнятое, до встречи с главными силами эскадры оставались считаные мили.

* * *

Фрегат «Венус» покидал Катторо одним из последних. Большинство офицеров было настроено весело. Помимо ожидания морских баталий с турками все были рады возможности побывать на Корфу. Дело в том, что в отличие от строгой нравственности славян, на Корфу можно было от души повеселиться на Спьянадо, на маскарадах и в театрах. Да и обольстительные гречанки умели обманывать бдительность своих ревнивых мужей.

Обиталище древних фиаков встретило «Венус» частоколом мачт и шумным многолюдием улиц. Еще никогда ранее Россия не имела в Средиземном море столь большого и мощного флота, какой собрался в те дни у Корфу. Помимо боевых кораблей здесь стояло множество купеческих, и если греки, итальянцы и славяне плавали теперь исключительно под российским флагом, то обилие иных знаменных полотнищ говорило о том, что Корфу стал одной из важнейших гаваней всего Средиземноморья. Остров и город процветали: склады ломились от товаров, а торговый оборот за день превышал то, что раньше делали за целый год. Ресторации и трактиры работали круглосуточно, гремела музыка, и праздник, казалось, никогда не прекращался. В то время на Корфу не осталось бедняков, да и приезжие торговцы и ремесленники сколачивали себе капиталы за считаные недели. А потому едва вице-адмирал Сенявин прибыл из Катторо на Корфу, как местное верховное собрание постановило в знак признательности и благодарности за процветание острова поднести вице-адмиралу от лица республики Семи Островов золотую шпагу с бриллиантами и золотой жезл почетного правителя. Дорогие подарки вручали президент республики Савио Анино и полномочный министр Моцениго, при огромном стечении народа и восторженные крики.

С прибытием Сенявина на Корфу началось укрепление крепостей, ибо до албанского берега рукой подать, а что у находящегося там Али-паши Янинского на уме, не знал решительно никто.

Тогда же Сенявина известили, что английское правительство через нашего поверенного в делах в Лондоне графа Татищева настаивает, чтобы к английскому флоту в Архипелаге были присоединены четыре наших линейных корабля под командой контр-адмирала Грейга, а еще два посланы для защиты Сицилии. На что Сенявин возражал категорически:

– В преддверии большой морской войны не пристало мне раздробляться! А если какое вспомоществование англичанам надо будет, то я сам на месте решу, как и когда им помогать!

А вскоре вернулся посланный ранее в Черное море корвет «Павел», который успел дойти лишь до острова Хиоса, где узнал от нашего консула, что Порта вступила в войну с Россией и приступила к боевым действиям. Тогда же стало известно, что турки захватили шедший в Средиземное море из Севастополя бриг «Сфинкс».

– Ну, теперь, кажется, все разъяснилось окончательно! – перекрестился Сенявин. – Как камень с души!

Тотчас же последовало распоряжение капитан-командору Баратынскому вступить в командование войсками и флотом в Адриатике. Для защиты Корфу были оставлены два линейных корабля и десяток мелких судов под началом капитана 1-го ранга Лелли, оборона крепостей острова возложена на генерал-майора Назимова. Крепость и остров Санта-Мавра, наиболее близкая к Али-паше, а поэтому и небезопасная от его посягательств, была поручена генерал-майору Штетеру и графу Моцениго, как гражданскому начальнику. Объявлен был и новый набор в добровольческий легион, на который откликнулось немало албанцев и морейцев. Во главе легиона встали русские офицеры. На верфи в Гуви спешно ремонтированы суда, назначенные к походу в Эгейское море. Выходя на рейд, они днем и ночью грузили припасы. В те дни Корфу жила ожиданием скорых побед над турками. Офицеры, уходящих в Архипелаг кораблей писали на Родину короткие письма – записки: «Дорогие мои! Отныне не обещаю так верно и часто уведомлять вас о своих делах. Плывем воевать с турками в Дарданеллы. Надеюсь вернуться живым, хотя, быть может, роковое ядро или пуля прекратят мою переписку. Но что будет угодно Богу, а лучше лечь за Отечество в бою, нежели помереть от болезни на пуховиках! Молитесь. Не поминайте лихом. Прощайте!» Письма складывали в холщевые мешки, запечатывали печатями и готовили к отправке в неблизкий путь в Россию. Кто знает, будут ли живы писавшие их люди ко времени прибытия писем к адресату? Что вообще случится в мире к тому времени?

* * *

А пока в расклад военных сил на Средиземном море решило вмешаться британское адмиралтейство. Англия не могла допустить альянса Высокой Порты с Парижем, а потому крейсировавшему с эскадрой подле Кадикса лорду Коллингвуду было срочно велено отрядить три линейных корабля для осмотра Дарданелл. Экспедиционный отряд возглавил контр-адмирал Томас Луис.

К концу ноября линкоры Луиса были уже у Тенедоса, где взяли на борт местных лоцманов. Осмотр входа в проливы и сообщения тайных агентов заставляли серьезно задуматься над тем, как воевать в этих новых для англичан местах.

Дарданеллы, имея общую протяженность в тридцать шесть миль, ограничивались со стороны Эгейского моря двумя мысами, имевшими весьма красноречивые названия: Греко и Янычар. Ширина между ними составляла без малого три мили. Далее примерно в миле от устья пролива стояли по обоим берегам Европейская и Азиатская крепости. Между ними пролив уже сужался до двух миль. Еще дальше вглубь пролив сужался вообще до трех четвертей мили. Этот наиболее узкий, а следовательно, и наиболее опасный участок, сторожили еще две крепости Сестос и Абидос, вооруженные огромными пушками, помнившими еще золотую эпоху Сулеймана Великолепного. После этих двух крепостей канал постепенно расширялся, но затем вновь сужался у мыса Ниагара, так же защищенного достаточно сильным фортом. Далее вновь ширина