Мои непридуманные рассказы - Сергей Стефанович Прядкин

на короткое время от флагманских специалистов соединения. А они, в свою очередь, нас напутствовали исходя из извечного флотского принципа: «горячку не пороть, но до утра, чтоб «все булО». Хотя еще в процессе постройки корабля в соответствии с действующими в Военно-морском флоте нормативными документами, вся требуемая документация нами была отработана и, пользуясь возможностями судостроительного завода, изготовлена. И никого не интересовало, как возможно было выполнить их указания в нашей ситуации. Приходилось ломать голову и проявлять изобретательность – где и как, для начала, раздобыть писчую бумагу? Потому что в магазинах канцелярских товаров города она попросту отсутствовала. Добывали ее кто, как мог, даже в Ленинграде через командира ТМГ Колю Дорогова вскладчину посылкой заказывали. Слегка отступив от темы повествования и вспоминая те времена, можно сочинить, образно говоря, целую оду в честь «Ее Величества Бумаги». Когда мы возвращались из отпуска, мы пёрли с собой пачки писчей бумаги, а наши каюты были завалены по самый подволок всяким бумажным хламом: скоросшивателями со всякой, казавшейся нужной, макулатурной лабудой, какими-то папками такого же содержания, стопой журналов, в которых мы что-то и зачем-то учитывали. И весь этот сизифов труд нужен был исключительно для показа толпам проверяющих из вышестоящих флотских организаций, которые, к слову сказать, порой хорошо понимали бессмысленность этого бумаготворчества и большого задора в ее проверке не проявляли. Мало, кому из нас тогда было известно высказывание первым русским гидрографом Федором Ивановичем Саймоновым еще в 18 веке о «погибели флота от засилия бумажек разных». Но зато мы твердо усвоили другую истину – чем больше бумаг, тем, образно говоря по-интеллигентному, место, что пониже спины, чище. К слову, плодили для нас кучи бессмысленных бумаг и «творческие личности» от военно-морской науки, которые, для оправдания своей, порой, малополезной деятельности, изобретали для нас допускающие разночтения и путаницу всякие инструкции и правила, дублирующие эксплуатационную конструкторскую документацию. А еще наплодили гору различных отчетов, которые вряд ли когда-либо сами читали. Ну, разве что при написании своих диссертаций и других научных трудов.

Но продолжу свое повествование. Еще одной, проблемой у нас было – как отпечатать нужный служебный документ, поскольку на корабле была всего одна пишущая машинка в строевой канцелярии при одном-единственном писаре простого делопроизводства? И тут уж тоже, каждый выкручивался в силу своей изобретательности и организаторских талантов. Как-то, в самый кульминационный момент нашей бумажной лихорадки при подготовке к сдаче первой курсовой задачи, когда командир БЧ-2 был где-то в отъезде, я временно исполнял его обязанности. Как на грех, помощник флагманского специалиста по ракетному оружию бригады капитан-лейтенант Ю.В.Алимов, к которому я относился с большим уважением еще с училища – он на год выпуском раньше меня – принес для срочного исполнения сигнальный экземпляр сброшюрованной в толстенный журнал документации по организации и содержанию корабельного арсенала. При этом самое смешное состояло в том, что все содержимое этой документации буква в букву повторяло инструкцию Министерства обороны по хранению и содержанию стрелкового оружия в виде брошюры типографского издания, к слову, размещенной в нашем корабельном арсенале на самом видном месте. Пришлось взять под козырек и принять к исполнению. А отпечатать негде: старпом меня сходу отфутболил, мол, корабельный писарь и так до предела загружен, разве что только с указания командира корабля. Прихожу к командиру корабля, докладываю ситуацию. Очевидно, я был далеко не первым, кто обращался к нему с подобным вопросом, поэтому получил ответ в самой раздраженной форме:

– Идите, куда хотите и печатайте, где хотите, но на корабле возможности нет! Вон, заводоуправление, там машинисток полно! За шампанское, за плитку шоколада они Вам отпечатают. В ресторан ведите, в конце концов….

– Есть, товарищ командир! – и отправился в заводоуправление.

Поначалу эта командирская подсказка мне показалась простой: иди себе по коридору заводоуправления, услышал стук пишущей машинки, заходи, объясняй суть просьбы, и тебе не откажут. Обошел почти все, по-моему, трехэтажное знание, но везде получил отказ. Похоже, там тоже люди занимаются бумаготворчеством не хуже нашего. Осталась одна последняя комната, хотя из которой звук печатной машинки не раздавался. Тем не менее, мой заход оказался удачным. Захожу и вижу довольно пожилую женщину, однако, не за пишущей машинкой. Объяснил проблему, она с улыбкой открыла еще одну внутреннюю дверь, и, чуть ли не с торжественными нотками в голосе со словами, примерно такими, она в нее, проговорила:

– Таня, к тебе молодой человек! – И пригласила меня в комнату, в которой была и печатная машинка и особа, скажем так, альтернативной внешности примерно лет на пять старше меня с манерами, показавшимися мне несколько стервозными.

Выслушав меня и просмотрев принесенный мной образец для копирования, она жеманно объявила мне:

– Я согласна, но кабак, и только «Бригантина» за Вами!

«Кабак, так кабак, «Бригантина», так «Бригантина» – подумал я. Жаль, конечно, что не бутылка, шампанского… Да хоть три бутылки! Но деваться было некуда. Хотя тащиться с этой красоткой в ресторан у меня тоже никакого желания не возникло. Вот такие, уважаемый читатель, порой, приходится нести моральные издержки, чтобы исправно службу править! Оставил ей свои бумаги и, мы, договорившись, что через день я получу свой отпечатанный экземпляр, а так же памятуя о командирском выражении, которое он как-то высказал нам на служебном совещании: «Хочешь сходить в ресторан – закажи столик заранее, хочешь провести мероприятие – подай его в недельный план боевой и политической подготовки своевременно», немедленно отправился в ресторан «Бригантина», хорошо известный севастопольцам.

Через день я получил идеально отпечатанный без единой помарочки на отличной бумаге свой комплект документации, сработанный не на какой-то там отечественной «Ятрани», а на считавшейся самой лучшей по тем временам ГДРовской «Оптиме!». Что ж, отступать некуда! Уговор дороже золота, надо и мне выполнять свои обязательства.

И вот мы вдвоем с этой дамой сидим за отдельным столиком в ресторане «Бригантина». Ну не смотрят мои глаза в ее сторону, хоть ты тресни! Исходя из известного мужского принципа: «Нет некрасивых женщин, есть мало водки», решил таким образом поправить дело. Но и приличная порция водки как-то слабо «зашла». И тут на выручку мне из глубины зала подходит старший лейтенант, очевидно, уже «накативший» приличную дозу алкоголя. Узнаю знакомое по училищу лицо – он выпуском на год старше нас, и звать его Борис. Какая удача: несколько раз подряд приглашает мою даму на танец. Оказывается, он с большого противолодочного корабля «Смышленый» Северного флота, уже четыре месяца находился на боевой службе и его буквально на днях «бортом» с оказией отправили в отпуск прямо с Кубы, где в это время находился этот корабль. Однако эта радость оказалась для